К П. И. ПАНИНУ
Письма к П. И. Панину из Петербурга за 1771—1772 годы в большой своей части посвящены политическим томам, и в частности войне с Турцией, подготовке Н. И. Паниным мира и польским делам. Назначение русских резидентов в Крым связано с занятием полуострова русскими войсками в 1771 году. Интерес П. И. Панина к событиям продолжавшейся русско-турецкой войны объяснялся и глубоки личными обстоятельствами: он сам — участник этой войны, в начале ее он командовал второй армией, которая взяла штурмом крепость Бендеры (сентябрь, 1770), но через два месяца после одержанной победы, в ноябре 1770 года, П. И. Панин попросил об отставке и, получив ее, поселился в своем имении под Москвой, куда и писал свои письма Фонвизин.
Те же годы ознаменованы напряженной политической борьбой в столице. Лидерами оппозиции, собиравшей силы для осуществления плана передачи власти законному монарху Павлу в связи с его совершеннолетием в 1772 году, были и Петербурге Н. И. Панин, в Москве — П. И. Панин. Фонвизин осуществлял связь между братьями и между Павлом и Петром Паниным, держал П. И. Панина в курсе всех дел. Письма носили секретный характер, передавались только через верных людей. К сожалению, многие важные письма до нас не дошли. За жизнью и деятельностью П. И. Панина в Москве Екатерина установила тщательное наблюдение. Управителю Москвы князю М. Н. Волконскому было приказано подробно сообщать все, что «касается до дерзкого вам известного болтуна», давала инструкцию послать «надежного человека» в деревню к П. И. Панину, чтобы «выслушать его дерзкие болтания». Верноподданный князь не только выполнял все повеления Екатерины, но еще и советовал: «Лучше б всего как наискорее отлучить от двора и от обеих резиденций всех суспектных людей тем или другим образом и шайку сию рассылать, то все так и кончится, а другим страх, вашему императорскому величеству и верным вашим рабам покой будет». («Осмнадцатый век», кн. 2, М., 1869, стр. 122). Фонвизин был активным участником «шайки». Сохранившиеся письма — свидетельство его верности своим убеждениям, страстного желания участвовать в политической борьбе, целью которой было отрешение от власти Екатерины.
Стр. 368. Откровенность, с которою вы изъясняться со мною изволите... — В письме Фонвизину П. И. Панин писал: «Признайтесь и вы с любезным моим братцем, что немного удаляется от существенной истины и сие, что приписания к умершим происходят от потомства чаще из списков, руками льстецов или порабощенцев сочиненных; а древностию миновавшего времени утвердило многое в вероятие к людям то, что похищено у других». Фонвизин возражает П. И. Панину, высказывая уверенность, что заслуги исторического деятеля со временем обязательно оценятся по справедливости.
Стр. 370. ...в Камчатке был бунт. — В апреле 1771 года группа ссыльных подняла мятеж, был убит воевода капитан Нилов, население приведено к присяге на верность новому государю Павлу Петровичу. Во главе восстания стал венгр Мориц Бениовский. Во время службы в польской конфедерации он был взят в плен русскими войсками в 1768 году, но отпущен на честное слово. Но Бениовский вновь вступил в ряды конфедератов и был в 1769 году вторично захвачен и вместе со шведом майором Винбладом отправлен на Камчатку. Среди активно действовавших мятежников были: гвардии капитан Петр Хрущев, сосланный за попытку в октябре 1762 года свергнуть Екатерину и передать власть наследнику Иоанну, заключенному в Шлиссельбургскую крепость, артиллерии полковник Иосиф Батурин, армии полковник Григорий Ловцов, гвардии поручик Василий Панов и армейский капитан Ипполит Степанов, осужденные в 1767 году на сопротивление екатерининскому Наказу о составлении нового уложения; Яков Батурин, осужденный за попытку в 1749 году возвести на престол великого князя Петра Федоровича. Примкнули к политическим ссыльным несколько купцов, крестьян, матросов, солдат, казаков и канцеляристов воеводства — всего до 70 человек. Захватив галиот «Святой Петр», мятежники ушли в дальнее плавание. После трудного путешествия уцелевшая группа во главе с Бениовским и Хрущевым в июле 1772 года прибыла во Францию. Первый указ Екатерины о камчатском бунте был подписан в январе 1772 года.
Стр. 371. ...отторжение Крыма подвержено великому затруднению... нет сумнения, что венский двор не престанет делать преграды нашему с турками примирению... король Прусский воевать уже решился. — Фонвизин описывает ту вероломную политику, которую за спиной России вели союзная России
Пруссия и Австрия. Недовольные победами России в войне с Турцией, обе эти державы предпринимали всевозможные меры, чтобы сорвать предлагаемый Россией мир, затянуть войну и не допустить согласия Турции на предложенные ей условия мира. Таким образом, судьба войны решалась не столько на полях сражений, сколько на политическом поприще. От русской дипломатии требевалось великое искусство, умение разгадывать коварные планы даже союзной державы, находить быстрые и точные решения. Как свидетельствует история, Н. И. Панин справился с возложенной на него миссией. Это письмо, равно как и последующие, характеризуют Фонвизина как достойного соратника Н. И. Панина, умного и трезвого политика.
Стр. 376. ...желаете иметь коллекцию творений князя В. М. — Князь В. М. Долгорукий-Крымский, овладевший в 1771 году Крымом. Его «творения» — донесения о новом крае.
Комиссия о исследовании преступления Пушкиных... — В конце февраля 1772 года в Риге, по повелению Екатерины, был арестован возвращавшийся из-за границы Сергей Пушкин, у которого при обыске обнаружили печать для изготовления фальшивых ассигнаций. Затем в Москве были арестованы его брат Михаил и Федор Сукин (вице-президент Мануфактур-коллегии). Все трое признались в преступлении. В октябре был издан указ сената, которым оба Пушкины приговаривались к смертной казни, замененной Екатериной: Сергею — вечным заточением, Михаилу — ссылкой в Сибирь.
Стр. 377. ...назначение послов к конгрессу... — 19 мая 1772 года в Фокшанах должны были начаться мирные переговоры с Турцией. Главой делегации Екатерина назначила своего фаворита Г. Г. Орлова. Панину удалось включить в состав делегации опытного русского дипломата А. М. Обрескова. В последующих письмах речь идет об «инструкции послам», то есть об условиях мира, выработанных Н. И. Паниным.
Стр. 380. Вот что венский двор себе откроить хочет. — В 1769 году Пруссия заявила о своих претензиях к Польше и выдвинула идею ее раздела. Россия воспротивилась этому плану. В 1771—1772 годах, воспользовавшись трудными международными обстоятельствами России в связи с ее войной с Турцией, Пруссия снова потребовала произнести раздел Польши. К ней присоединилась и Австрия. Н. И. Панин вынужден был согласиться лишь на частичный раздел: за Австрией, по его плану, сохранялись захваченные ею польские земли, Пруссии
передавались некоторые области, к России отходили ее исконные территории — часть Белоруссии и Лифляндии. (Подробнее о «русских приобретениях» см. в письме от 11 мая 1772 года.) Н. И. Панин категорически возражал против того, чтобы были отняты у Польши такие города, как Гданьск, Львов и др. Во время переговоров Австрия и Пруссия выступили с неумеренными требованиями. Об этой борьбе русской дипломатии, и в частности Н. И. Панина, и пишет Фонвизин в настоящем письме.
Стр. 384. ...мудрено сообразить потребный для посла характер с характером того, кто послом назван...— «Первым послом» был назначен Г. Г. Орлом. Опасения Н. И. Панина оправдались — действия «взбалмошной головы» Г. Г. Орлова чуть было не сорвали мирные переговоры (см. примеч. к следующему письму).
Стр. 395. ...самая справедливость дела нашего подает причину надеяться, что мир заключен будет по положенному основанию, каким бы самодуром на конгрессе поступлено не было. — «Самодуром» действовали Г. Г. Орлов и Екатерина. Императрица, понимавшая, что Орлов — «странная личность» и совершенно непригодная для отведенной ему роли, все же послала его туда, потому что преследовала свою корыстную цель (нужно было избавиться от неугодного фаворита, — сразу же после отъезда Г. Г. Орлова во дворец был введен новый любимчик — Васильчиков). Орлов, прибыв в Фокшаны, отказался выполнять инструкцию Н. И. Панина о заключении мира и повел дело к возобновлению войны, поссорился с командующим П. А. Румянцевым, обещав его повесить, стал обдумывать план захвата Константинополя. Затем, прервав переговоры, уехал в Яссы, где начались ослепительные празднества. Только узнав о замене его Васильчиковым, Орлов поспешно бросил Яссы и поскакал в Петербург. Турки, тайно поддерживаемые Австрией, отказались подписать мирный договор.