ИЗ ГОРАЦИЯ
Впервые полностью — изд. Ефремова. Избранные переводы печатаются по этому изданию, с поправками по списку, хранящемуся в ГПБ. Римский поэт Гораций (Квинт Гораций Флакк; 65–8 гг. до н. э.) был одним из любимейших писателей Кантемира.
487«Между всеми древними латинскими стихотворцами, я чаю, Гораций одержит первейшее место», — писал Кантемир, отмечая, что «творения Горация... и через семнадцать веков при всех ученых людях во всех почти народах заслужили себе многое почтение». Гораций привлекал Кантемира многими сторонами своего творчества. Как автор сатир, Гораций, наряду с Ювеналом и Буало, оказал значительное влияние на русского сатирика. Хорошо знал и высоко ценил Кантемир оды римского поэта. Наконец, послания Горация особо привлекли внимание Кантемира, и он взялся за перевод их на русский язык. Мотивируя выбор для перевода именно этих произведений, Кантемир ссылался на то, что послания (или, как он их называет, письма) Горация «больше всех его других сочинений обильны нравоучением». Кантемир перевел 22 письма — всего около 2000 стихов. Все письма снабжены подробным, тщательно выполненным комментарием, свидетельствующим о большой филологической культуре Кантемира, о превосходном знании и тонком понимании творчества римского поэта. Над переводом Кантемир трудился несколько лет. К 1740 г. он закончил перевод 10 писем и в том же году отправил их в Россию, в Академию наук. В 1744 г. перевод этих писем вместе со стиховедческим трактатом Кантемира «Письмо Харитона Макентина» были изданы в одной книге. Перевод всех писем был выполнен, как это указано в заглавии сохранившейся рукописи, в «Париже 1742 году». Полностью перевод увидел свет только в 1867 г. в изд. Ефремова. Свой переводной труд Кантемир посвятил Елизавете Петровне, написав по этому случаю стихотворное посвящение (см. в настоящем издании стр. 277). Переводам было предпослано специальное предисловие (из него выше цитировались суждения Кантемира о Горации и его сочинениях), а также краткое «Житие Квинта Горация Флакка» — едва ли не первый опыт критико-биографического портрета в новой русской литературе. Кантемир стремился как можно ближе держаться оригинала, идя на то, чтобы во многих местах, как он сам говорит, «переводить Горация слово от слова». Последнее делалось с тем расчетом, что переводом будут пользоваться не только читатели, не знающие латыни, но и те, «кои учатся латинскому языку и желают подлинник совершенно выразуметь». Из тех же соображений, «чтоб по близку держаться первоначального», Кантемир перевел письма Горация «на стихи без рифм», т. е. белыми стихами (в своем стиховедческом трактате Кантемир называет их «свободными»). Белые стихи интересовали Кантемира не только с точки зрения их близости к античной версификации (античное стихосложение не знало рифмы), но и по мотивам принципиального характера, имеющим отношение к судьбе русского стихосложения. В европейской стиховедческой литературе времен Кантемира шли горячие споры по поводу того, возможны ли в поэзии нового времени стихи без рифм. Вопреки позиции французских стиховедов, отрицавших такую возможность, Кантемир, ссылаясь на опыт итальянской и английской поэзии, положительно решал этот вопрос. Переводы из Горация (и Анакреонта), кроме своего общекультурного значения, имели значение и специальное: они призваны были практически подтвердить тезис Кантемира о том, «что в сочинении стихов наших можно и без
488рифмы обойтися». Для разъяснения малопонятных мест текста ниже приводятся отрывки из примечаний Кантемира.
<Тексты примечаний Кантемира перенесены в тексты переводов — В.Л.>