Милостивый мой государь Григорий Васильевич!
Покорно прошу приложенное при сем письмо е. в. вручить и, ежели можно, выходить ответ. Николаю Николаевичу и его супруге от меня объявить не нижайшее мое почтение, как обыкновенно у нас на Руси пишут, унижая не себя, но того, к кому пишут, но высокое почтение.1 Трагедия моя, о которой вы напоминаете, от того времени, как его сиятельство гр. Салтыков и меня атаковать изволил, киснет, и Музы мой дом совсем, или вечно, или надолго оставили. Вы знаете, сколько я прежде по Академии мучился, 2 но ныне мучуся я так, как я никогда еще ни по поэзии, ни по театру мучим не бывал. Скрылися нимфы Геликонские от очей моих, а я оплакиваю их отшествие, быв к ним приобщен от юности моей, и мог лет тридцать говорить: «От юности моея мнози борют мя страсти». 3 Ибо страсти в поэзии моей и изъяснялись, а ныне вместо того говорю я: «На реках Московских седохом и плакахом: како воспою в таком граде? Повесихом на вербиях орга́ны наши». 4 Но при всем я только потому тот же, который был прежде, что по старине есмь вашего высокородия, милостивого моего государя, покорный слуга и непременно верный друг