77. Екатерине II
26 марта 1772

Всемилостивейшая государыня!


В Москве театр был на самом худом основании, как и все было худо; да и ждати доброго, видя во всем и кроме театра непорядки, было мне по театру успеха невозможно. Бельмонти, покутив во время своего содержания множество итальянских крючков и подлостей, денег собирал с народа много, думая о едином сборе и своих доходах, и все те сборы промотав, в бедности умер. Актеры для бывшия язвы ничего не представляли и пришли в крайнюю бедность и чуть было все не разошлися; однако к. М. Н. Волконский, Д. В. Волков и г. оберполицеймейстер ныне стараются им подписками ради пропитания нечто собрать, и чаю, что ими сие дело и исполнится. Ко гр. П<етру> Семеновичу все адрессы были бы тщетны, а бывший оберполицеймейстер о должности своей, что и поважняе, и в самыя нужные часы не помышлял.1 Il était toujours spectateur sans goût, juge sans résolution, héros sans courage, homme savant sans science et absent même dans les circonstances les plus réelles.* Чего ж, кроме беспорядка, иного

148

и ждать было. L’espérance me nourrit que les commandants de sa ville auront un autre soin à présent, et je crois que je ne me trompe pas.** Здесь многие рассуждения о театре от людей партикулярных происходят, как бы его уставить. Когда о мастерстве портных столяры рассуждают, так платья хорошего не будет никогда. А театр по крайней мере лучше, почтеннее, полезнее и лучше учрежден быть должен, нежели мастеровая изба портных. Все будет худо, если плотники будут строить палаты, а каменьщики хоромы. А всего хуже, ежели, как слышно, Мелиссино ввяжется в сие дело; ибо он давно уже с Сукиным и с двумя братьями Пушкиными театральный прожект узаконил.2 Si Poushkin et son frère ont fondé les principes de théâtre, votre majesté peut déjà faire une conclusion, quelle honêteté était la source des leurs projets. Voilà les conseillers de Melissino touchant le théâtre! — et je ne voudrai lier une étroite amitié avec Pouchkin et même avec Melissino pour tous les biens du monde.*** Желал бы я видети в Москве основательный и порядочный театр, а особливо, что здешние нравы великой поправки требуют. За комедии на меня многие и злиться станут; однако я никого не боюсь таких людей. А что я буду писати, то я сперва ради представления в П<етер>бург присылать буду. И теперь у меня несколько пиес разных пиитических готово; окончевается новая трагедия и две комедии, и прочее нечто довольно сделано, но то или духовное, или не театральное.3 А не печатается ради того, что некому переписывать, а писца сыскать и переписчика ученых сочинений здесь не можно. И что мне с моими сими сочиненными делать пиесами, я не ведаю, а они дней через 10 все готовы будут; ибо хотя я от августа 7 месяцев и болен, но преодолевая мои болезни исключая 3 месяца, когда я почти жизни лишался, работал я в нынешний неблагополучный минувший год больше всех лет. Если угодно в. и. в. видети в Москве театр и чтоб можно было приступить особливо к поправлению здешних развращенных нравов, а я бы удобнее мог и охотнее сочиняти драмы, так ваше рассуждение лучше всех моих представлений помощь и руководство Мельпомене и Талии подать может. А если невежи располагати будут, не спросяся знающих людей, так все перепортят, а особливо, ежели l’orgueilleux et homme le plus intéressé Melissino selon le projet de deux Pouchkin, de ces deux les très fameux honnêtes hommes, aura la direction.**** В. в. не приметили еще, чтобы я когда пустое говорил. J’aime la vérité plus que ma vie et que tous les biens du monde, et je ne cherche d’autre chose qu’à me recommander à mon Dieu, à mon impératrice et à la sincerité de mon âme et de ma raison.*****


В. и. в. всенижайший и всеподданнейший раб

Александр Сумароков.
26 марта 1772, Москва.
149


Перевод:


* Он всегда был зритель без вкуса, судья без решимости, герой несмелый, ученый — ничего не знающий, и вообще человек бесполезный даже в обстоятельствах самых обычных.

** Надежда меня ободряет, что у начальствующих в столице нынче будут другие заботы, и думаю, что не ошибаюсь.

*** Если Пушкин и брат его устанавливают основания театра, в. в. уже можете заключить, какая честность была источником этих прожектов. Вот советчики Мелиссино касательно театра! За все блага мира я не стану добрым другом Пушкиных и Мелиссино.

**** гордец и корыстолюбец Мелиссино, как предположено по проекту двух Пушкиных, этих людей честностию своей слишком прославленных, управлять станет.

***** Истину я люблю больше жизни и всех благ мирских и ничего другого не ищу, как поручить себя богу и моей государыне со всею искренностию души и разума.


Сумароков А.П. Письмо Екатерине II, 26 марта 1772 г. // Письма русских писателей XVIII века. Л.: Наука, 1980. С. 148—150.
© Электронная публикация — РВБ, 2007—2024. Версия 2.0 от 14 октября 2019 г.