111. Г. А. Потемкину
28 сентября 1775
Сиятельнейший граф! Милостивый государь!
Я сообщаю при сем контракт о «трагедии Димитрия», а другой, о всех моих драмах, давно уже учинен, который послан был для всенижайшего объявления ко всевысочайшей особе и оттоле возвращен. Российские театры все заведены мною; привилегии также. Да и сия привилегия, дабы не было беспорядка, выхожена мною ж. И печатные, и рукописные книги, как вашему сиятельству самим известно, равной важности. Во время Гомера и Вергилия не было и печатания, а Софокловых и Еврипидовых трагедий не только без их воли, но во время их жизни нигде и без присутствия их не играли. Да и здесь, кроме моих драм, ничьих
без договоров с авторами не играют. Чем я прогневал Москву, что я один отлучен от прав театра, хотя и напечатано в парижском журнале, а перевод на русском языке в академическом журнале, что мне Россия за мои трагедии должна благодарить? 1 Бельмонтий давал мне тысячу шестьсот рублев за «трагедию Димитрия», уповая собрати много казны. О сей трагедии, что я ее, дошед до пятого акта, не окончаю и кроме придворного театра ни по чьему требованию на театры не отдам, о чем я дерзнул писать и к е. и. в., сверх того и во предисловии сей трагедии о принужденном моих драм представлении довольно изъяснено. До сего дня в этом я спокоен был. А в сей день моя трагедия «Димитрий Самозванец» при всенародном восклицании, к моей похвале, к моему озлоблению и к умерщвлению меня представлена будет. Так сие восклицание мне зляе, нежели бы я лишен был ордена, чинов и дворянства. Князь Урусов вместо должности московского прокурора не ту исправляет. А прокурорская должность, как вашему сиятельству известно, и без клопсов и театра разума и просвещения требует; и должно бы ему клопсы отставить, хотя бы он не свой разум, но ваш или мой имел. Мне ж на его театре и ложи нет.2 Он выдрав занавески и прочее из ложи моей, данной мне от Бельмонтия, отнял ее себе. Обещал мне дать один билет, не взирая на то, что я имею жену и детей.3 Итак, он соберет за мою трагедию деньги, а я за представление моей трагедии должен заплатить шесть рублев, хотя я в доме и копейки не имею. Печати и все учреждения, данные их театру, стоили мне более трехсот рублев. Пробы и к тому принадлежащее стоили мне много ж. Первую здешнюю актрису довел я до такового состояния, что она непостыдно пред очами монархини себя представить может.4 Ежели бы мои болезни и многие в моем отчаянии злые обстоятельства допустили меня под вашим покровительством пасти ко стопам е. и. в., я бы то всеконечно сделал. Трагедии мои могут представляемы быти на партикулярных театрах, а не на публичных. Они сочинены для двора, для славы моей, а не для князя Урусова и бесславия моего. Я не заслужил того, чтобы я в сей день за труды моей драмы умерщвлен был. Да с похвалою и с восклицанием людей и не умерщвляют. Представьте сие мое письмо государыне. И отвратите сие мое нещастие. А вместо публикованной сегодни трагедии могут они представить хотя мою ж трагедию из представленных прежде. Мне ж и то горестно, что я по совету и приказу вашего сиятельства планировал уже трагедию без рифмы, а при такой участи я должен буду ради приключенного мне зла ее оставить — и ни воли вашей, ни моего желания.
Вашего сиятельства, милостивого государя, всепокорнейший и вернейший слуга