[О ПОЭЗИИ КЛАССИЦИЗМА]

Господин издатель!

Самое негодное дело быть стихотворцем. Пропади вовек охота ко стихам, названным еще божественным гласом: надобно над ними ломать голову, гоняться за рифмами, считать все слова по стопам и за весь труд не получить нималой награды. Я вижу, что

264

от премерзкой прозы подьячие наживаются; медики, умножая число умерших, получают хорошую плату от живых, а рецепты пишут без стоп и без рифм; ласкатели за одни глупые речи награждаются; одним словом, все люди, кроме стихотворцев, имеют прибыль. Я не очень давно достиг до сего здравого рассуждения и теперь удостоверен, что по определению неисповедимых судеб и славные стихотворцы должны жевать зеленые лавры и питаться только сею не очень вкусною пищею. Прочтем повести о всех стихотворцах и увидим, что хотя они в восторге летали под небесами или отдыхали на земле, всегда завистники их ругали; злобные люди готовили им пагубу, и очень малое число людей кормили их похвалою: вся их жизнь была наполнена стихотворческими несчастиями. Да иначе и быть не может, сам бог стихотворства довольно был несчастлив и сносил бедства и труды; все Овидиевы превращения наполнены его злоключениями.

Аполлон, будучи еще во утробе своей матери, не имел нигде убежища. Бедная Латона, нося его во своем чреве, была гонима яростною Юноною и на всем земном шаре нашла только один остров, на коем родила несчастливые двойни: но в то же время весь остров за столь похвальное странноприимство был покрыт водами, и все жители были превращены в лягушек. Не успел еще Аполлон достигнуть юношеских лет, как из адских пропастей вышел ужасный Пифон и стремился его поглотить. Аполлон его победил, но возгордившегося сего победителя победил слабый Купидон, представя ему Дафну, которую Аполлон не мог смягчить своими божественными стихами и нам, бедным смертным, подал худой пример смягчать стихами жестокосердие красавиц. Дафна была превращена в дерево, а Аполлон должен был терзаться любовным мучением. О Купидон! сколь велико твое гонение на стихотворцев! Овидий, Анакреонт, Феокрит, Катул, Проперций, Тибул, Петрарк тобою были мучимы, и нежные Сафо и Сюз принуждены были воздыхать. Вот сколько славных стихотворцев терзались любовным пламенем, так, конечно, и навеки сей предел уставлен. Я сам сие испытал и ничего не мог получить за стихи от своей любовницы: да и впредь лишился надежды.

Купидонов гнев на Аполлона еще далее простирался: он показал ему Коронису и сделал его счастливым, однако не надолго. Корониса была прекрасна и все имела совершенства, но ужасная была кокетка. Аполлон, нося лучезарный венец, не хотел носить рогов и, пылая ревностию, пронзил изменницыно сердце, и скоро после того восстенал, терзая себя за свое мщение. Он вынял из ее утробы Эскулапа и, думая, что он его сын, имел о нем родительское попечение и сделал его медиком не таким, который бы прописывал смерть во своих рецептах и обирал деньги, но таким, что из челюстей смерти освобождал смертных. Однако на таковых людей и в те времена досадовали: наследники проклинали Эскулапа,

265

когда вылечивал стариков; кокетки бранили, когда не хотел морить их мужей; и мужья негодовали за то, что не освобождал их от старых жен. К совершению своей пагубы Эскулап, желая услужить Диане, воскресил Ипполита; за сие рассердился на него Плутон, пожаловался Юпитеру, и бедного Эскулапа Юпитер поразил громом. Сей пример доказывает нам, что худо иметь дело с знатными. Эскулап бог, но погублен сильнейшими его богами. Смерть Эскулапова была несносным ударом Аполлону: и я не упомню, сколько он написал хороших элегиев; однако знаю, что, как раздраженный стихотворец, он побежал к Циклопам и всех их перебил за то, что ковали громовые стрелы. Аполлонов гнев сколько ему был вреден, столько и подражателям его, стихотворцам: нередко и они были гонимы за свои сатиры. Наказание же его состояло в том, что Юпитер, лиша его всех божественных чинов, сослал на землю, где Аполлон принужден был сносить стихотворческую бедность. Пришел он к Адмету и, думая найти себе место при: царском дворе, обманулся во своем чаянии; редко придворные знают цену стихотворства: его почли сумасшедшим, который бредил стихами. По счастию его, имевший смотрение за стадами взял его в пастухи, и Аполлон принужден был такою низкою должностью доставать себе хлеб. Однакоже и пася стада, увеселял своими стихами обитателей лесов и полей и произвел эклоги и идиллии, но не долго наслаждался сею спокойною жизнию. Меркурий, ходя в то время по греческим полям, упражнялся в своем ремесле и старался заслужить имя защитника воров. Сей проворный бог, надев на себя пастушье платье, пришел к Аполлону и, притворясь, что будто слушает со вниманием его стихи, пробыл до самой ночи; а в ночь отогнал лучших у него овец. Всходящая заря уведомила Аполлона о его несчастии; и он, боясь наказания за свою неосторожность, ушел, и проходя Лидиские поля, остановился на горе Тмоле и, соглася свой голос с лирою, прельщал пением нимф, сатиров и всех полевых богов. Пану стало сие досадно: он вступил с Аполлоном в спор о первенстве и избрал судьею Мидаса, царя той области. В обиду Аполлону, которая весьма несносна стихотворцам, Мидас предпочел ему Пана. Аполлон, приставив ему ослиные уши, пошел во Фригию, где вместе с Нептуном, который также был изгнан, приняли на себя вид каменщиков и строили троянские стены. Жаль, что ныне Аполлон не каменщик; а то я знаю многих русских стихотворцев, кои пишут только ему в досаду, но в каменщиках были бы ему хорошими помощниками. Богу стихотворства и в сем ремесле не было удачи: неблагодарный Лаомедонт не заплатил за работу; однако Аполлон тем утешился, что взят был обратно на небо.

Не подумайте же, чтоб он и там был счастлив: ибо я умолчеваю о Фаэтонтовой смерти, которая ему была чувствительна, и не хочу

267

говорить о презрении, которое он сносил от Венеры. Сия богиня, оказывая свою благосклонность всем богам и многим смертным, была сурова и несклонна к одному только Аполлону; одним словом, во всех Аполлоновых должностях много беспокойств. Ему должно в виде Феба вставать рано и объезжать вокруг весь свет. Когда на Олимпе бывает собрание, все боги упиваются нектаром; а он, промачивая рот ипокренскими водами, должен воспевать в стихах падение Гигантов и похвалы роскошным богам. Да и на Парнасе нет покою от девяти муз, которые, имея разные вкусы, верно беспокоят своего правителя.

Вы теперь видите, г. издатель, что мое мнение справедливо и что я разумно сделал, оставив стихотворство. Я не знаю, не хлопотливо ли и ваше упражнение; а мне кажется, что и издатели не больше стихотворцев получают выгод, хотя несчастный Аполлон и никогда не был издателем еженедельных листов.

Слуга ваш N. N.


Н. И. Новиков. [О поэзии классицизма] // Новиков Н. И. Избранные произведения. М.; Л.: Гос. изд-во худож. лит., 1951. С. 263—267.
© Электронная публикация — РВБ, 2005—2024. Версия 2.0 от 19 мая 2021 г.