О ТОРГОВЛЕ ВООБЩЕ

ВВЕДЕНИЕ

Век наш, просвещенный более всех прежних столетий во всех предметах, подлежащих познанию человеческому, есть такая эпоха, в которой просвещеннейшие государи и министры пекутся о политическом благосостоянии граждан. Между прочим, извлечено в нем из прежнего мрака весьма важное для человечества дело, то есть торговля, и озарено светом рассудка и философии то влияние, которое может она иметь во всякую часть государственного состава.

Были народы, употреблявшие долго правила торговли якобы скрытно; но не знавши довольно сих правил, видели только их действия и удивлялись оным. Наконец могущество и богатство торгующих народов побудили начальников земных обратить внимание на торговлю. Самые просвещеннейшие умы употребляли дарования свои на исследование важного сего действия и утвердили правила оного; Невтон и Лок писали о материях, касающихся до того. Таким образом произошли мало-помалу правила такой науки, которой бесчисленные отделы простираются в употреблении на все потребности человечества и которая не может уклониться от внимания политика, имея важное влияние во все части общества, управляемого им.

Достойные и просвещенное мужи и в наше время со счастливым успехом прилагали труды свои ко всем частям торговли, к открытию правил ее, к следствиям и действиям оных. Гюм, Шмит, Таубе, Зонненфелс, Пинто, Райналь, Фортбоне и многие другие открыли подлинные правила торговли и показали весьма ясно все ее отношения.

508

Для подания соотечественникам нашим понятия о сей науке намерены мы выбирать из сочинений помянутых мужей и других, отличившихся заслугами в сей материи, то, что покажется нам нужнейшим, и приобщать к публичным «Московским ведомостям». Исполнение сего намерения начинаем теперь «Рассуждением о полезном влиянии торговли в благосостояние государства». Оно разделяется на четыре отделения, из которых:

В первом будем говорить о происхождении торговли в политических обществах.

Во втором определим понятие о торговли, различные рейды ее и учрежденный в оных распорядок.

В третием представим исторически выгодные действия торговли в знатнейших торговых государствах.

В четвертом, наконец, покажем то, каким образом торговля, имея влияние во все средства пропитания и в совокупленное с ними упражнение граждан, приводит чрез то благополучие гражданское в государстве в цветущее состояние.

Предмет наш есть тот, чтоб сделать пользу и угождение нашим читателям; а достижение сего предмета будет нам наградою.

ОТДЕЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
ПРОИСХОЖДЕНИЕ ТОРГОВЛИ

§ 1

Мы не утверждаем еще никакого понятия о торговле, но испытаем ее в начальном ее виде и последуем ей в разыскании нашем по степеням, по которым она возникая возросла наконец до сего огромного здания тысячекратных отношений и многоразличных составлений.

§ 2

Всякое государство имело эпоху, в которой было оно в детстве своем и начинало образоваться. Тогда не могла быть такая торговля, какова она ныне, ибо не знали еще тогда тех потребностей, которые в цветущих государствах, где все размножилось на бесчисленные отрасли, происходили мало-помалу и возросли якобы до чрезмерности.

Тогда возможен был один только самый простой род торговли, то есть мена. Завладевший прежде всех землею получал от нее пропитание, которое употреблял отчасти на свое содержание, отчасти ж должен был отдавать в промен за иные необходимые потребности в жизни, например за одежду, за орудия и пр. (мы предполагаем, что можно получать излишнее множество пропитание).

509

§ 3

Члены таких обществ натурально должны были разделиться на два главные класса: на земледельцев и ремесленников; ибо первые не могли в одно время удовлетворять всем своим потребностям и приобретать пропитание, а последние, не имевшие земли для обработывания, должны были упражняться в приготовлении других необходимых потребностей, дабы выменивать себе пропитание от изобилия первых. Чем далее пространялось сие разделение работы на особенные отрасли, тем более и совершеннее становилось всеобщее произведение трудолюбия и тем более умножились меновые дела.

§ 4

И так сия мена есть первый и самый простой род торговли, приявший начало свое купно с обладанием собственности. Обширности ее надлежало всегда располагаться по множеству потребностей, какие люди тогда имели. Климат, род жизни, склонности и тому подобное возводили ее на высшую или низшую степень.

§ 5

Когда были удовольствованы все потребности, произведенные натурою, которые у народов, пребывших верными сим непосредственным требованиям натуры, ограничиваются всегда на немногих только предметах, тогда надлежало сему меновому торгу остановиться в своей окружности, и сия непременность владычествует у всех диких народов, не перешедших еще в полированное состояние.

§ 6

Но скоро преступлены были сии пределы, скоро произошли новые потребности. Истонченный вкус, или некоторый степень роскоши, 1 имеющий предметом потребности хотя сами по себе обходимые, но к удобности, к великолепию и к царствующей попеременно моде нужными ставшие, сей вкус распространился мало-помалу в большой части новообразовавшихся обществ, умножил произведением сих потребностей всеобщую меру действенности и привел в движение силы прилежания 2 и способности к изобретению. Изобретение денег, или другой подобной равноценности, 3 присоединившееся к тому, облегчило и умножило сие распространение в тем большем степени.


1 Luxus.

2 Industrie.

3 Aequivalent.

510

§ 7

Деньги суть всеобщий масштаб цены товаров и замена вceмy, что продать можно. При многоразличных неудобствах мены необходимо было людям выдумать таковую всеобщую замену. У всех народов, достигших до малого только степени общественного учреждения, можно найти, что введено между ими нечто подобное; и где обретались дорогие металлы, тамо открыты были скоро и выгодные их свойства, делавшие их пригоднейшими всего к сему употреблению.

Мы преминуем здесь разные степени, пройденные сим металлом прежде, нежели он чрез многоразличные поправки применился наконец в нынешние монеты, ибо сие не принадлежит в пределы нашего исследования.

§ 8

Между тем сии деньги, которые, по принятому о них мнению, представляли все потребности и были средством доставать во всякое время оные, сделались также и предметом всеобщего желания. Они облегчили мену и обратили в простейшее дело действия,1 причиняемые оною и при особенных случаях бывавшие совсем невозможными, и таким образом стали купно причиною, умножившею обращение товаров и положившею первое начало подлинной торговле. Но доколе общества одинакие еще имеют потребности, доколе сии ограничиваются только в первых необходимое их жизни, дотоле и введение денег не может иметь дальнейших следствий, кроме того, что приобретшие их прежде других перестанут работать и будут удовлетворять своим потребностям деньгами своими. Между тем пропитание скоро сделается реже, ибо снедение прирастает без умножения числа работающих; оно станет дороже, и класс работников умножится купно по мере снедения, доколе плодоносив земли будет награждать достаточно их труды. Мануфактуры также возвысятся, ибо владетели денег будут доставать себе более вещей. Но и здесь последует скоро остановка, когда земледелию неудобно будет распространяться далее. Пожелания человеческие не простираются еще далее физических потребностей, они заключены еще в сии пределы.

§ 9

Здесь торговля должна была бы остановиться, невзирая на все денежные суммы, если б дух человеческий не начал сам добавлять себе потребности, преступившие все пределы натуры.


1 Operationen.

511

Сей есть дух прилежания, который истонченным вкусом упражняется в излишних вещах. Тщетно скопляются деньги в том государстве, где нет сего вкуса, мануфактуры без него никогда не возвысятся, никогда не процветет торговля, сии деньги не имеют иного действия, кроме описанного теперь нами, если не присовокупится к тому прилежание; они содержат третий класс граждан, которые живут ими и не работают, доколе их имеют; но не рождают они еще никаких новых потребностей, а служат только способом к удовлетворению уже обретающихся. Есть правило, что только умножение потребностей, если можно им удовлетворить, умножает число людей. Оно только умножает прилежность, чрез его только может торговля достичь своего процветения: деньги не суть потребность, доколе нет иных потребностей, которых удовлетворительный способ они представляют.

В древнейших временах не было недостатка в деньгах, но богатые обладатели оных, не находя предметов новых потребностей, держали их запертых в своих сундуках, и они не имели обращения. Не одни только американские золотые и серебряные рудокопни, наполняющие Европу, но наипаче изобретательный вкус в искусных потребностях довел прилежание до толь высокого степеня тонкости; сей вкус есть пружина знатных успехов, какие имела торговля, и купно также путь, по которому она всегда выше восходить будет, пока желание наше не имеет пределов.

Натура довольно имеет предметов, а изобретательная рука художника умеет давать оным бесчисленное множество образовании прелести, так, что хотя они прежде и совсем были неизвестны, но как скоро появятся, то почитаются необходимыми.

§ 10

Мы займемся на несколько времени отличностию сего появления. Мы воображаем себе богатого человека, думающего, что не имеет никаких потребностей, которым бы он уже не удовлетворил: сей человек пусть пойдет на гостиный двор. Нигде не узнает он скорее своих потребностей, как тамо. Все, что он увидит, покажется ему либо необходимым, либо по крайней мере годным. Он должен будет удивиться, что мог жить без такой вещи, которую остроумный художник для того только, кажется, и изобрел, чтоб она прельстила его своею новостию и удовольствовала бы желание, происшедшее в нем от того. Он купит такие вещи, которых, не видавши, не пожелал бы никогда во всю жизнь свою. Таким образом изобретательный художник всегдашнее имеет побуждение работать и доставлять чрез то богатому приятные предметы за его деньги, хотя и не угнетает его недостаток. Корысть или честолюбие будет его поощрять к изобретению всегда большого числа орудий роскоши на употребление другим.

512

§ 11

Сия краткая картина возрастающих потребностей человеческих может некоторым образом показать, как торговля и прилежность получили при том предметы своего приращения.

Не множество сокровищ, которых довольно лежало сокрытых в сундуках богатых еще до открытия Америки (до такой эпохи, в которой торговля и прилежание новую получили жизнь); но плодоносная земля, которой произведения растут якобы сами собою и тем самым делают жителей ленивыми и бездейственными (такие земли еще и ныне остаются без народа, без торговли, без прилежания), умножили потребности и возвысили торговлю; но сия изобретательность художников и соответствующий ей роскошный вкус в излишних ее товарах издавна были главными пружинами приращения торговли.

§ 12

Но мы не исследовали еще, каким образом из простой мены мало-помалу произошла великая связь торговых действий у купцов. Беспрестанно текущий источник, из которого происходят человеческие потребности, то есть дух прилежания, открылся; действия мены умножились бы тогда так, чтобы почти не возможно было удовлетворить всем сим новым потребностям: имеющий деньги ремесленник, земледелец, каждый должен бы был на то только употреблять свое время, чтоб достать подлинные или мнимые необходимости. Сие неудобство надлежало отвратить. Когда при простом образе торговли, то есть при мене, необходимо было ввести всеобщую замену, могущую облегчить действия оные: то ныне, при сих до бесконечности умножившихся потребностях, еще необходимее изобрести якобы новый род денег, или такое действие, которое бы сократило и сделало простым бесконечный труд и различное умножение околичностей, происходящих тогда, когда всякий сам хочет удовлетворять своим потребностям.

Вместо того чтоб суконщику должно было разносить свои сукна ко сту человек, имеющих нужду в оных, дабы получить от них деньги или другие потребности, которые ему надобны или которые должен он равным образом паки променять на другие, вместо всего сего ходит он к купцу, который принимает от него его товары на кредит или за наличные деньги гуртом и продает опять свои припасы порознь употребляющим оные.

Здесь купцом представляются деньги, людьми, употребляющими товары, представляются потребности, а ремесленниками и фабрикантами товары. Как деньги изобретены были для

513

облегчения мены, так и прибытие купца надлежит почитать новым изобретением, чрез которое самые деньги стали действительнее, а обороты купли и продажи еще более сократились. Всякий берет прибежище к нему употребляющим служит он вместо фабрикантов, сим же вместо употребляющих, а у обоих кредит его заступает место денег.

Фабриканту для продажи своих товаров не нужно много разведывать: он может работать с весьма великою выгодою в отдаленном углу какой-нибудь провинции, если только место, где он поселится, удобно для его работы: купец служит ему вместо употребляющего его товары. Употребляющие также не будут иметь недостатка в предметах удовлетворения своим потребностям, хотя бы во всей их стране не работал для них ни один фабрикант: купец служит им вместо фабриканта.

Ремесленник узнает, большой ли или малый расход товаров имеет ветвь его прилежания; он узнает на публичных рынках, как высока цена товаров, сколь много требуют каждого из оных и каких произведении искусства ищут более прочих. Он может по тому располагать свою работу, и упражнение его по сему знанию либо переменится, либо распространится.

Купцы, умеющие получать отвсюда известия, узнают чрез то всегда, какие перемены приключаются при всякой отрасли прилежания, и по сему знанию определяются правильно цены товаров по правилам сходства. Когда сии обстоятельства сойдутся в каком-нибудь государстве, то из того непременно следует, что всякую потребность можно доставать за подлинную ее цену; и все работники, доставляющие ремесленникам первоначальную материю, приходят в цветущее состояние. Земледелец, ободренный расходом своих припасов (ибо он должен бывает пропитать целый класс граждан, живущих либо одними деньгами, либо работою художественною), умножает свое земледелие; прилежность оживляется, мануфактуры и фабрики процветают, и как они, так и торговля, всегда более возвышаются, подкрепляемы будучи взаимным влиянием; наконец, последняя ищет себе иного пути. Тогда открывается иностранная торговля под сугубым своим образом.

§ 13

Граждане государства, не могущие удобно удовлетворять необходимым или мнимым своим потребностям собственными произведениями своея земли и работою своих ремесленников, берут прибежище ко всякой чужой земле, где сие удовлетворение для них удобнее и приятнее, или если какая-нибудь земля излишние имеет произведения и мануфактурные товары, то купцы

514

оной ищут таких народов, которым предлагают товары по свойству их вкуса, и променивают оные на произведения земель тех народов.

Сие есть выгодная эпоха, в которой купец начинает искать прибыли и показывать полезное или вредное свое влияние в потребности и нравы миллионов людей.

§ 14

Необходимо нужно, чтоб при учреждении иностранной действительной торговли 1 прибыток купцов был весьма знатен, когда изведывается вкус нации и желания ее возбуждаются. Новые товары еще неизвестны ей в рассуждении подлинной их цены, и она не знает ценить и собственных своих. Торговля в обеих Индиях служит здесь примером. Сие возбуждает ревность между купцами и к выгоде другой нации ослабляет их прибыток.

§ 15

Если учреждение такой новой отрасли торговли сначала соединено с опасностию и прибыток не довольно бывает велик, или если заводятся кладовые для товаров и факторства для обработания новых произведений чужой земли, или, наконец, заводятся селения и заключаются трактаты: то на сие потребны соединенные силы целых товариществ, которые, кроме того, ту еще производят выгоду, что товары их не могут отступить от настоящей цены ни слишком высоко, ни слишком низко. Сии суть торговые компании, учрежденные почти у всех народов, ведущих пространную торговлю.

§ 16

Чрез сии степени должна была проходить торговля, пока. Переменилась она из простого образа мены в нынешнее столь запутанное сплетение бесчисленных отношений и взаимных интересов многоразличных ее отраслей. Мы надеемся, что последовали ей здесь чрез все важные эпохи даже до высоты нынешнего ее пространства. Теперь надобно определить ее точнее и раздробить по разным ее родам.


1 Activ-Handlung.

515

ОТДЕЛЕНИЕ ВТОРОЕ
ПОНЯТИЕ О ТОРГОВЛЕ,
РАСПОРЯЖЕНИЕ И ОТРАСЛИ ЕЕ

§ 17

Торговлею называем мы упражнение, имеющее предметом выгодную мену всех потребностей. В сем смысле не можно уже назвать торговлею мену, бывшую в самой первой эпохе. Здесь существенность торговли состоит в выгоде или прибытке торгующего; а там основанием мены был недостаток какой-нибудь необходимой потребности. Меняющий не имел намерения получить прибыток, но хотел только достать за какую-либо равноценность то, в чем имел нужду. При сей торговле, напротив того, натурально, чтоб некоторые особы упражнялись единственно в запасении множества разных потребностей и в продавании оных потом другим гражданам, дабы жить получаемою от того прибылью. При мене было сие невозможно: никто не предпринимал тогда выменивать такие вещи, которые ему были не нужны, дабы при других случаях продавать их паки.

И так отправление торговли, по определению нашему, требует людей, упражняющихся особенно в запасении разных произведений и в продавании оных употребляющим их. Вот обыкновенное понятие о купцах.

§ 18

Сии торгующие особы, будучи беспрестанно заняты увеличением своих выгод, беспрестанно стараются о облегчении своего упражнения и о выгоднейшем распоряжении оного. Они приступают к произведению сего в действо либо частно, либо в особливых совокуплениях, называемых торговыми компаниями, смотря по тому, сколько торговля их опасна, сколько требуется иждивения на учреждение ее, либо, наконец, рано ли или поздно надеются знатную получить прибыль.

Внимание купцов простирается на близкие и отдаленные нации, чрез земли и моря, узнает потребности народов, ищет изобилия таких товаров, которых взаимный промен составляет предмет их торга. Неизвестные народы и страны, грозная опасность яростных волн морских не удерживают их попечений. Голландская Ост-Индская компания, сей исполиномерный колосс, имеет сухопутную и морскую силу, противящуюся царям Индии; она либо побеждает их, когда они противятся требованиям компании, либо чрез мирные трактаты доставляет выгоды своей торговле. Без сих трактатов Голландия, умевшая постановлять их с

516

выгодою себе при всяком случае, не достигла бы далеко до скорого своего возвышения; чрез них всякая торгующая нация может получить самые постоянные и выгодные успехи в своей торговле.

Но сим не довольствуется отважность торгующих народов. Когда бывает найдена новая земля, изобилующая редкими и драгоценными товарами и произведениями, то начинают заводить тамо некоторые распложения сих произведений, то есть колонии, дабы одним отправлять сию торговлю  или чтоб получать сие произведение в большем множестве и за меньшую цену. Подобный способ к достижению сего ж намерения суть купеческие кладовые для товаров, учреждаемые на таких местах, где удобнее достать во множестве те товары.

Для сопротивления опасности морской начали изобретать распоряжение для безопасности (ассекуранция) договором, обвязывающим одного брать на себя весь страх торга другого за некоторую часть цены товаров; сие распоряжение есть не только важный вспомогательный способ торговли, но и составляет особенную часть оной, которою в великих торговых городах занимаются особенные ассекуриры.

§ 19

Сии различные распоряжения купца, служащие к распространению выгодного его упражнения, и удачный успех сих стараний возбуждают всеобщую к нему доверенность в том, что имеет он великие денежные суммы или может достать оные скоро продажею своих товаров. Вот основание кредита, громады, имеющей беспредельную окружность, посредством которой купец восходит на самый край своего возвышения, или часто также падает тем глубже.

От различных образов, принимаемых сим кредитом при различных обстоятельствах, происходят записи, 2 ассигнации, 3 вексели и пр. такие распоряжения, которые сами становятся выгодными отраслями торговли. Толико различны и множественны суть дела, с торговлею совокупленные. Теперь остается нам еще разобрать подробно разные роды самого торга.

§ 20

Первый род торговли есть тот, который отправляется между согражданами государства, или внутренная торговля; сия должна служить основанием внешней. Когда дух прилежания возбужден,


1 Alleinhandel, Monopolium, führen.

2 Actien.

3 Banknoten.

517

тогда только она возможна; и когда нация сама снабдена нужными потребностями, тогда полезно распространять торговлю в чужие государства. Внешняя торговля есть либо собственная, либо чужая: 1 первая бывает тогда, когда граждане какого-либо государства сами вывозят свои товары; а другая, когда оставляют они то чужестранцам. Есть еще род внешней торговли, якобы двойной, при котором соединяются выгоды и отвращаются убытки обоих прежних родов; мы говорим о экономической, или посреднической, торговле. Торгующая нация вывозит излишние произведения из чужих земель и развозит оные паки к иным нациям. Сей род торговли имеет предмет пространнейший прочих: он занимается продажею излишних произведений всех стран света и может издержать и приобресть бесчисленные капиталы. Народы, занимающиеся торговлею, всегда старались присвоить себе сей экономический торг сколько возможно в высшем степени. Чрез него торгующие нации одни удовлетворяли потребностям многих народов и получали от всех себе прибыток. Когда посмотрим на высоту, до какой достигли ко всеобщему удивлению торгующие республики древнего и нового света, и когда объявится, что единая только торговля была причиною могущества их и богатства: то можно измерять влияние сего торга и увидеть действия, какие оказывает он во всех частях государственного состава. Мы приступаем теперь ко представлению выгодных сих действий.

ОТДЕЛЕНИЕ ТРЕТИЕ
ВЫГОДНЫЕ ДЕЙСТВИЯ ТОРГОВЛИ ВООБЩЕ
У ТОРГУЮЩИХ НАРОДОВ

§ 21

Немалый послужит доказательством выгод торговли, когда представим мы действия, оказанные ею у всех торгующих народов.

§ 22

Как скоро человеческие потребности преступили пределы натуры, как скоро дали они упражнение прилежанию и чрез то умножили земледелие и число народа, то нашла и торговля свои предметы; она начала возрастать, и где были народы довольно


1 Сими словами, кажется нам, можно точнее означить то, что по-немецки называется active und passive Handlung. Выше сего первую назвали мы действительною торговлею.

518

остроумные и трудолюбивые, там останавливалась она на несколько времени и скорыми шагами восходила на знатную высоту. В разных эпохах переходила она от одного народа к другому, когда один становился бездейственнее, небрежнее и расточительнее, а другой действеннее, бережливее и умереннее; она превращала развалины в цветущие государства или не оставляла ничего, кроме видимого упадка, бедности и нищеты тамо, откуда угнетающие налоги и тиранское насилие ее изгоняли.

§ 23

Ни одно государство не бедно столько произведениями, чтоб не рождало некоторых в изобилии; но и натура не истощила всего на один климат, а разделила мудро блага свои так, что скоро необходимо стало помогать взаимному недостатку земель взаимным изобилием и что народы посредством потребностей своих находились в некотором сообщении. Сие сделало торговлю необходимою еще в самые ранние времена и поддерживает ее всегда.

История сохранила нам сии действия торговли по ее успехам и по важным следствиям у самых древних народов; она изобразила сильными чертами преимущественное пред прочими процветение, могущество и богатство торгующих народов. Мы намерены представить здесь примером одни только важнейшие из тех государств, которые якобы эпоху составили в торговле и в свое время всегда имели преимущество пред прочими в рассуждении ее.

§ 24

Ассирийская монархия, кажется, приобрела бесчисленные свои сокровища отменно богатою азиатскою торговлею. Действие торговли суть богатства, а следствие сих есть роскошь, вводящая в художества тонкость. Великий степень тонкости, до которого художества достигли еще в Семирамидино время, есть доказательство того, что в сем государстве царствовал тогда великий торг. По чрезмерной роскоши в первых азиатских государствах можно вообще надежно заключить о раннем процветении торговли в сей богатой части света.

§ 25

Греция в первоначальном и еще диком своем состоянии состояла по большей части из морских разбойников; посему скоро достигла до некоторого совершенства в мореходстве, и для того торговля ее отправляема была только на островах и в приморских городах.

519

Афины, Родос, Коринф были важнейшие города, в которых действовали благодетельные влияния торговли.

Афиняне, обладавшие Греческим морем, отправляли корабли свои на Черное море, во Фракию, в Феникию, во Египет, в Сицилию и в Италию. Число военных кораблей их простиралось часто далее 300. Город их, обогащаемый своею торговлею, процветал дотоле, пока Спартанская республика, происшедши, унизила из ревности сию республику.

Родоссцы еще до времен Омировых скопили себе сокровища Греции. 1 Торговля города их процветала еще тогда и распространилась по всему Средиземному морю. Родоссцы имели конторы свои в Испании; они владели долго Балеарскими островами и производили великий торг в Египте. 2

Коринф имел весьма выгодное для торговли положение: он разделял два моря, замыкал и отворял Пелопоннес и всю Грецию. В нем была особливая гавань для кораблей, приходящих из Азии, и другая для приходящих из Италии. Чрез сей город можно было перевозить самые большие корабли из одного моря в другое.

Нигде не взошли художества на высший степень совершенства, нежели здесь. Могущественный город сей процветал долго, пока наконец римляне его опустошили.

§ 26

Между тем как отчасти в Греции, отчасти ж в Азии распространялась роскошная торговля, возник на берегах морских народ и завел экономическую торговлю в известном тогда мире, побуждаем будучи недостатком произведений своего отечества и подкрепляем действенностию и благоразумием. Сей народ, тиряне, превзошел скоро распространением торговли отечественный свой город, Сидон, из которого они вышли. Тиряне прошли в Европу даже до Испании и завели везде по окиану сильные селения. 3

Кораблеплавание было тогда еще трудно, берега морские служили мореходцам вместо компасов, и народы, разделенные морем, редко имели сообщение между собою. Тогда наступило благосклонное время для экономической торговли; трудно было найти народ, сообщение с которым было бы вредно. Тиряне посредством кораблеплавания своего, которого изобретением они хвалились, имея преимущество пред всеми прочими народами и будучи потому обладателями моря, доставлявшего им дань со всех наций, могли


1 Юпитер говорит Омир о Родосе, Юпитер любил жителей родосских и даровал им богатство. Илиад. Кн. II.

2 См. в Ремеровой истории древних времен. Стр. 782.

3 См. Montesquieu, Esprit des loix. L. XXI. Ch. VI.

520

таким образом наслаждаться всеми теми выгодами, какие имеют просвещенные народы над пребывающими в невежестве, и располагали везде цены товаров. Из древних народов они более всех доказывали, до коликой славы, могущества и богатства может достичь какой-либо народ посредством единой торговли.

Сей прилежный и трудолюбивый народ, владевший небольшою только полосою земли на берегах морских, имел многие преизрядные гавани на сих берегах и умел пользоваться сими выгодами. Леса ливанские и другие лесистые азиатские места доставляли ему изрядные материалы на кораблестроение, и в короткое время имел он многочисленные флоты. Народ сей для распространения своея торговли странствовал не только по всему Средиземному морю, но проходил чрез Гибралтар и в великий окиан. 1

Все народы с обоих краев Аравии, Персии и Индии, даже до отдаленнейшего западного берега, от Скифии и северных стран, даже до Египта, Варварии и полуденных земель, все споспешествовали умножению их богатств, могущества и знатности. Тиряне неутомимою своею ревностию и благородным славолюбием дошли до того, что почитаемы были первым народом в свете, если не в могуществе, то по крайней мере в богатстве и блистательном великолепии. Все их старание устремлено было на мирное наслаждение своею торговлею, распространяемою ими повсюда, куда могли они найти путь. На Британских островах, в Испании, в других приморских местах по обе стороны дороги и вообще во всех гаванях Средиземного, Черного и Маротского моря имели они кладовые для товаров, из которых получали все, что им полезно, а другим нациям нужно было. Таким образом в препространной окружности производили они три главные роды торговли, вывоз, привоз и перевоз товаров, для иностранцев и для себя самих. Аристотель говорит, что феникиане в Тартессе, испанском городе, толикое множество серебра выменивали за деревянное масло и за другие маловажные товары, что корабли их едва могли поднимать грузы оного. Такова была морская их торговля. Сухопутный их торг был также весьма пространен. Отправляли его в Сирии, Месопотамии, Ассирии, Вавилоне, Персии, Аравии и Индии. Сие может дать некоторое понятие о богатстве такого народа, о котором священное писание говорит, что купцы его были князи. 2 Тир был великий всемирный магазин, в котором все найти было можно. 3 Желание обогатиться и ласковые поступки жителей его с иностранцами привлекали великое множество оных в Феникию, а при сем скором умножении народа возможно было феникианам заводить большее число селений


1 Родденевой древней истории. Том X.

2 См. Прор. Исайи.

3 Allgemeine Geschichte der Handlung und Schiffarth, I Th., p. 94.

521

в Малой Азии, Греции, Ливии и Африке. Карфагена, славнейшее из сих селений, удержала дух своего отечества и превзошла его потом посредством большей обширности власти, процветения торговли и славы оружия. Торговля тирян, доколе она процветала, не имела иных пределов, кроме пределов известного тогда света. Тир сам почитал себя всеобщею столицею народов, царем моря. Мануфактуры их приготовляли самые искусные товары, известные тогда. Там делался пурпур, которого драгоценную краску одни тиряне умели приготовлять, завладевши пурпурною ловлею, сидонские стеклы, тонкое полотно и самой искусной работы деревянные и метальные вещи. 1

Сей город, неоднократно будучи разоряем, всегда возникал снова из пепла своего чрез сильный торг свой и достигал до прежнего величества. Он гордился славою, что один был повелителем морей, обладателем торговли всех народов и основателем столь многих селений. Но сия гордость и чрезмерная роскошь, не основывавшаяся уже наконец на прилежании, были причиною его испровержения: Александр, разоритель его, пришедши, разрушил стены его и башни, на которые он еще полагался.

§ 27

Второй важный торговый город был Карфагена, селение тирское, которого жители имели те же правила и тот же дух торговли, какие имел отечественный его город. Единая торговля произвела Карфагену, торговля же споспешествовала ее приращению. Положение сего города было еще выгоднее тирского: он находился в равном отдалении от обоих краев Средиземного моря, и плодоносные берега африканские, на которых он лежал, доставляли ему изобилие хлеба. 2 Снабжен будучи натуральными сими преимуществами, ум карфагенян, склонный к торговле и мореплаванию, весьма скорые имел успехи, так, что не мог тогда сравниться с ними никакой народ, а особливо в кораблеплавании. 3 Сила их и величество возвысились чрез то столько, что они завоевали мало-помалу самые богатые и пространные области. Всегда будучи ревнительны к увеличению своея торговли, завладели они всем африканским морским берегом от алтарей филенских даже до столпов Геркулесовых. Они завоевали всю Испанию, Сардинию,


1 Особенное доказательство великого искусства феникийских художников находится под правлением царя Пигмалиона, известного по его сокровищам и сребролюбию. Сей царь приказал сделать самою отменного и предостойною любопытства работою из чистого золота образец масличного дерева, которого ягоды, сделанные из смарагда, удивительное имели сходство с натуральным плодом сего дерева. См. Allg. Gesch. der Handl. und Schiffarth, p. 94.

2 Роллен. Древн. ист. Т. X.

3 Полибия книга VI.

522

Сицилию, Балеарские и почти все острова на Средиземном море. Сила их и могущество столько чрез то возвысились, что в одной их столице при начале третией войны с римлянами находилось более 700 000 жителей; толикое число даст всегда сему городу место между первыми городами в свете; и на одном африканском береге владели карфагеняне более нежели тремя стами покоренных городов.

Выгоды торговли побуждали народ сей к невероятному трудолюбию и прилежанию и к предприятию всего того, что могло споспешествовать его торгу и кораблеплаванию. Ни в каких иных науках не упражнялся он, кроме принадлежащих к мореходству н коммерции. Карфагеняне странствовали повсюда сами для покупления излишних товаров у чужестранных народов и для продажи оных паки другим, имевшим в них нужду. Испанские, мавританские и галликанские берега, земли, лежащие поту сторону пролива и столпов Геркулесовых, были западная, а все известные тогда азиатские страны восточная область их торговли.

Из западных стран вывозили карфагеняне железо, олово, свинец, медь, что с великою прибылью продавали за драгоценные азиатские товары. Из Египта получали они тонкое полотно, бумагу, хлеб, парусину и канаты для своих судов; с берегов Чернного моря вывозили они пряные зелья, благовония, золото, жемчуг, драгоценные камни, ковры, кармазин; из Тира и Феникии пурпур и кармазин, богатые штофы, разные искусно выработанные вещи и также все получаемое ими из Египта. А в сии земли привозили они из собственных своих провинций хлеб и другие полевые плоды, деревянное масло, медь [?], звериные кожи железо, свинец,, медь, испанское серебро, олово британское, всякие роды рукодельных товаров, делаемых ими самими.

Таким образом, будучи купцами и якобы управителями богатства всех народов, сделались карфагеняне и обладателями моря. Они сообщали Азию с полуденными и западными землями и были нужным каналом сего сообщения. По ободрению от сената лучшие их морские офицеры предпринимали разные морские путешествия для пользы кораблеплавания и заключали торговые трактаты с римлянами и другими народами. Самые знатные карфагеняне не стыдились торговать: они столько ревности и прилежания прилагали к торгу, сколько самые низшие граждане, и великие богатства, приобретенные ими, никогда не могли терпение их и рачительность сделать им скучными. Но не один прибыток от экономической их торговли, но также золотые и серебряные заводы испанские были источником их богатства. Они получали от рудокопен сея земли бесчисленную добычу. Они знали все художества своего отечества; рукоделия и ремесла процветали у них чрезмерно, особенно ж славилась карфагенская деревянная и кожаная работа; а кордуан делается еще и доныне в Варварии.

523

Таким образом Карфагена достигла наконец до толиких богатств и толикого могущества, что могла спорить с Римом о владычестве миром. Сильные флоты ее, каких никогда не видано было на море, магазины, наполненные всякими корабельными принадлежностями, и, наконец, обладание морем, продолжавшееся столь долго, доказывают цветущее состояние прибыточной ее торговли. Теперь не можно удивляться, что Карфагена столь скоро возвысилась и столь долго счастлива была в торговле; не можно удивляться тому, что сей город после превеликих поражений, претерпенных им, вскоре мог сооружать паки великие флоты и выставлять многочисленные войска: цветущий торг скоро награждал сей урон денежными суммами, карфагенянам удобно было собирать из всех своих гаваней множество матросов и гребцов для снабдения своих кораблей и определять на всякий из оных искусных мореходцев и начальников. Для собрания сухопутного войска нанимали они чужих воинов, выбираемых из лучших народов, и таким образом не принуждены были никогда опустошать села и города наборами солдат; на фабриках не бывало от того никогда остановки, и мирные работники и художники не тревожены были в своей работе. Никогда не прерывалась торговля и не ослаблялось множество народа. Так республика сия покорила себе наемного кровию препространные земли и королевства; она делала чужие народы орудиями своего могущества, высочества и чести, не употребляя на все то собственных денег: народы, с которыми она торговала, платили ей на сие подать.

Упадок сего торга, которого выгоды затмены были наконец в глазах карфагенян воинскою славою и который никогда не согласуется с духом войны; чрезмерная гордость богатствами, которых истинного употребления не знало наконец ослепленное их сребролюбие; а напоследок недостаток благоразумия и осторожности, оказываемой карфагенянами в охранении своего отечества: все сие произвело то, что город, лишась главных подпор, пал наконец от сильнейших римлян. 1

§ 28

Еще осталась Александрия, сделавшая главную перемену в торговле и привлекшая ее к себе во всем тогдашнем ее величестве. Сей город, построенный Александром по разорении Тира, якобы для замены урона торговли, лежал на четыре мили расстоянием от Каира и привлек весь торг сего города к себе. Положение его было столь выгодно, сколь только можно вообразить, и скоро сделался он самым богатейший торговым городом в свете. С одной


1 См. Allgem. Geschich, der Handl. und Schiffarth, I Th.

524

стороны имела Александрия свободное сообщение с Азиею и со всем Востоком чрез Черное море, сие ж море и Нил отворяли ей путь в пространные страны Ефиопии; наконец, Средиземное море споспешествовало сообщению всех сих земель с Европою. В пышной ее гавани, имевшей два входа, видны были беспрестанно со всех сторон приходящие чужестранные корабли и выходящие египетские, которые развозили грузы свои по всему известному тогда свету. Скоро возвысился город сей до такого совершенства, что для него позабыты были Тир и Карфагена.

Из всех царей египетских Птоломей более прочих споспешествовал процветению торговли государства своего посредством сего города. В сем намерении содержал он на море для защиты торговли многочисленные флоты. По сказанию древнего одного писателя, 1 содержал государь сей кроме 60 кораблей чрезвычайной величины еще более 4000 других кораблей, определенных на службу государству и для приращения торговли.

Владычество сего царя простиралось кроме Египта на множество новозавоеванных земель. Для совершения благополучия сих провинций старался он привлечь в них богатства и удобности восточные, повелел прокопать канал от западного берега Черного моря даже до Нила и вдоль по оному построить множество гостиниц для путешественников и купцов. Великая удобность кладовых для товаров в Александрии была причиною того, что весь Египет наполнился бесчисленными богатствами. Доказательством величины сих кладовых служат пошлины, собиранные в Александрии ежегодно с привозу и вывозу, которые, несмотря на дешевизну их, превосходили 37 000 000 ливров. 2 Под властию римлян еще процветала индийская торговля в сем городе столько, что обыкновенно получал он прибыли 10 000 процентов. 3 Некоторые римские императоры первых веков делали многие выгодные учреждения в пользу сея торговли, и она тогда только лишилась своея обширности, когда Константинополь стал розиденциею римских императоров. Туда прибегла якобы торговля в то время, когда западные провинции Римской империи разорены были нашествием северных варваров и вся Европа приведена была в смятение. Суровые сии северяне разлучили народов, совокупленных Римскою империею. Европа разделилась тогда на разные общества, земля осталась без обработания, города были опустошены, и все сообщения одного народа с другим разрушились: насильство, грабительства, бедность и глубочайшее варварство, в которое погрузилась Европа, разорвали совсем взаимную торговлю провинций и государств на несколько столетий.


1 Афиней, в кн. V, стр. 213.

2 Роллен, ч. X.

3 Montesquieu, Esprit des loix. L. XXI, Chap. XVI.

525

§ 29

Между тем итальянцы удержали еще некоторым образом в Европе дух торговли посредством сообщения своего с Константинополем; они паки нашли вкус в драгоценных товарах и прекрасных рукоделиях азиатских. Священная война, привлекшая в Азию множество народа из всех стран Европы, открыла пространное сообщение между восточными и западными странами земли. В продолжение сея войны получили большие города итальянские свободу и с нею права, делающие их независимыми областями. Вскоре после сея войны изобретены были магнитная игла и морской компас, которые, соделавши мореходцев безопаснее и отважнее, довели кораблеплавание до совершенства, облегчили знакомство с отдаленными народами и торговле дали чрез то новую жизнь.

§ 30

Тогда произошли в Италии собственные торговые республики, Венеция, Генуи, Пиза возвысились и посредством торговли достигли до чрезвычайной власти и знаменитости.

Недостаток собственного содержания, которого не могли доставлять Венеции немногие острова, подвластные ей сначала, принудили ее питаться торгом. Она обогатилась преимущественно при крестовых походах перевозом европейских войск в Азию и поставкою оным съестных припасов. В краткое время завладела она совсем богатою ост-индийскою торговлею, соединенною еще притом с торгом левантским. Венециане в свое время одни из всех европейцев путешествовали в Константинополь и в Левант, вывозили оттуда ост-индийские товары и произведения и продавали оные прочим европейским нациям. С распространением их торговли возросло и могущество их. Мало-помалу завоевали они берега Адриатического моря и достали наконец ту обширность земли, которою владеют ныне. Таким образом Венеция в короткое время сделалась одною из самоважнейших держав европейских; она распространила свою область, исправила мануфактуры свои и фабрики и укрепила во всех частях гражданское свое благосостояние.

Генуа и Пиза достигли до величества своего также посредством торговли. Сии города, так, как и Венеция, приобрели себе богатство, могущество и знаменитость от крестовых походов, имевши равное участие в торге, присвоенном Венециею. Они весьма часто употребляемы были в войнах сего времени при осадах морских городов, завладели почти всеми деньгами в Европе, получили торговые вольности со знатными областями и увеличили счастие свое в обширности своего торга, жители их были богаты, а

526

художества и рукоделия процветали у них в превосходном степене. Но в краткое время гордость их и ревность в торговле ускорили их падение. Генуа, завоевавши Пизу, разорила ее и наконец поглощена была сама сильнейшею Венециею, которая стала потом одна царицею торговли. Великая роль, игранная сею республикою в истории, есть следствие прибыточной ее торговли и могущества и богатств, приобретенных ею от оной. Венеция сохранила сию знатность дотоле, пока открытие португальцами нового пути в Ост-Индию отняло у нее почти совсем азиатскую ее торговлю и пока неизмеримые успехи прилежания в Европе лишили ее большей части торга, произведенного ее могуществом. Сия потеря лишила ее способов собирать новые богатства; но сохранила она уже приобретенные и утвердившие силу ее. Еще и ныне производит она сухопутный и морской торг довольно знатный и весьма хорошо сходствующий с величиною и плодоносием земли и, наконец, с действенностию и трудолюбием жителей. 1

§ 31

В то время как южная Европа производила торг с толиким рачением и благополучным успехом, возбудился дух торговли и на севере.

Народы, жившие около Балтийского моря, весьма еще были дики и на всех водах наводили опасность морскими своими разбоями. Сие побудило города Либек и Гамбург вступить в общий защитительный союз для приведения в безопасность своея торговли. От сего соединения получили они великие и важные выгоды, так, что в краткое время более 80 знатнейших германских городов, от самых последних краев восточного моря даже до Кэльна, пристали к славному Ганзеатскому союзу. Сей торговый союз, не имевший никогда подобного себе в истории, скоро столь сделался страшным, что величайшие монархи искали его дружества и боялись его гнева. Члены сильного сего общества начертали первый систематический план торговли, ставший известным в средние времена, и учредили его по общественным законам, положенным во всеобщих их собраниях. Они снабдили всю Европу корабельными припасами и выбрали для поклажи своих товаров разные города, из которых Бригге во Фландрии был знатнее всех.

Предмет торга их были северные товары, которые меняли они ломбардам за индийские произведения и рукоделия, и сии сокровища ломбардские либо выгружали в гаванях Балтийского


1 См. Описание торговли европейских держав, ч. 2, стр. 158.

527

моря, либо по большим рекам Германии провозили в средние части сего государства.1

Богатство и могущество, приобретенные сими городами, мало-помалу привели их в состояние не только сильно защищать торг свой и распространить его, но и участвовать в важнейших военных делах Германии и всего севера. Тогда настала для Германии эпоха процветения прилежания и мануфактур. Общество сие ободряло ремесленников покупкою их работы. Всякий город, находившийся в сем союзе, доводил собственные свои товары до совершенства и отвозил их на собственном иждивении в приморские города, почитаемые кладовыми. Либек и Гамбург были тогда более велики сими кладовыми, нежели собственным своим торгом. Таким образом, 80 городов причиняли процветение торговли в таком государстве, которое ныне, по утверждении его расположения, не может ожидать сих прекрасных дней. Сей союз распался наконец, для того что спор о преимуществе восстал против торговли: одному из обоих надлежало уступить, и погибель последней означает в истории начало первого. Столь многим степеням не возможно соединиться когда-либо к выгоде торговли, и доколе пребудет в Германии нынешнее расположение правления, дотоле не достигнет сие государство до той великости торговли, к которой определено оно по своим силам. 2

§ 32

Португаллия, привлекшая к себе открытием нового пути в Индию неисчерпаемую торговлю тамошних земель, причинила сим новую и важную перемену. Торговля левантская разлучена тем была навсегда от индийской, и товары последней, привозимые прежде в Европу чрез Александрию, тогда доставляемы были непосредственно по морю в Лиссабон, и из сего общего пристанища купцы прочей Европы получали восточные товары. Португаллия обогатилась сим торгом и распространила скоро свое могущество. Кому не известно цветущее сего королевства состояние под правлением Иоанна II, Емануила и Иоанна III, трех королей, распространивших ост-индийскую торговлю, сделавших в пользу оной великие завоевания в Азии и в Африке и доведших благополучие и процветение своего королевства до самой высшей степени? Тщетно Венеция и египетский султан противились успеху португальской торговли: она не остановилась; но как Португаллия не умела, или паче не могла, употреблять ее, будучи под властию Испании, то перешла оная наконец в руки Голландии и Англии.


1 См. Робертзоновой истории Карла V, том I, стран. 103

2 См. Юста Мозера Патриотические фантазии, часть I, ст. 257.

528

§ 33

С новою силою возбудился дух торговли на севере. Народ, давно уже упражнявшийся в торговле, народ, которому натура определила быть торговым народом по выгодному положению его земли, по предприимчивому его духу и по умеренной жизни, голландцы, лишены будучи безрассудным тираном своих вольностей и чрез то успеха прежней их торговли, единственного их пропитания, осмелились наконец, по выражению одного новейшего писателя, переломить железный скиптр, их угнетавший, и поднять главу свою из вод, дабы владычествовать над морями.

В самом деле, ни один народ, ни между древними ни между новейшими, не возвысился в торговле с толикими преимуществами и с толиким сиянием, как голландцы. Едва преобразилась область сия в республику, как торговала уже во всех четырех частях света и в то ж самое время вела войну с сильнейшими монархами в Европе.

При сей республике нужно разыскать тщательнее разные источники, произведшие совокупно скорое приращение ее величества.

В самые еще древние времена были батавы (так назывались тогда голландцы) сильная нация, с которою Цезарь заключал союзы и объявил ее вольною. Народ сей имел участие во всех воинских предприятиях римских полководцев после Цезаря против германских народов и снабжал оных всеми нужными потребностями. Между всеми германцами одного сего народа не мог победить Проб.

Для рассуждения о успехах мореплавания в Голландии надлежит только представить себе военные флоты, о которых упоминает история. В тринадцатом столетии граф Вилгелм отправится из Голландии с 12 военными кораблями для предприятия крестового похода, и около сего же времени Флоренс IV выступит в поход со флотом, состоявшим более нежели из 300 кораблей. В конце четырнадцатого столетия видим мы голландцев, ссужающих кораблями своими английскую нацию для перевоза войск во Францию; в пятнадцатом столетии начинают успехи сии быть явнее: голландцы оказывают силы свои на большем театре, с благополучною удачею преследуют они неприятелей своих на открытом море, они побеждают их часто.

Следующее столетие есть та эпоха, в которой выходят они из морей европейских. Они путешествуют в Америку для сыскания острова, подаренного им от Карла V. В то же время сооружают голландцы флот для сопротивления морской силе Гейнриха VIII и Франциска I, соединившихся против Карла.

Наконец, седмьнадцатое столетие было эпоха высочайшего их могущества. Торговля их в восточной и западной Индиях

529

распространилась с непонятно скорыми успехами, и морская их сила возвысилась до крайности. Часто содержали они на море более полтораста военных кораблей, употребляемых в одно время против разных неприятелей.

Между тем всего натуральнее надлежало образоваться морской силе у голландцев. Положение Голландии показывает натуральное оной начало в рыбной ловле; а рыбная ловля сия, доставлявшая всем народам потребную пищу, скоро подала им случай к распространению торговли. Обитатели земли, состоящей из одних болот и воды, не могли иначе доставать потребностей своих, даже и самонужнейших к содержанию жизни, как из чужих стран. И так должны они были стараться найти изобилие в предметах прилежания, представляемых им натурою. Хлеб и строевые материалы были купно первые необходимые им потребности. Они начали выменивать себе сии потребности за свою рыбу, которую столь хорошо приготовлять умели, что приобрели от нее великие богатства. Голландцы столько распространили сию ветвь пропитания, что в 1601 году на одну ловлю сельдей выпускали они из гаваней своих более 3000 судов, и от одной ловли и приготовления сея рыбы питалось более 20 000 людей.

Северная торговля была вторая причина могущества их и благосостояния; торг шерстью с Англиею доставил мануфактурам их чрезвычайное приращение. Хотя столетия потребны были на то, чтоб нации от столь слабого начала возвыситься до самого цветущего состояния, однако угнетающая нужда и необходимость суть пружины, могущие делать чудеса в приращении прилежания, умножении граждан, могущества и богатства. Вольность, приобретенная Голландиею чрез войну против утеснителя своего, Филиппа, короля испанского, была главною пружиною скорого ее приращения; однако не одна вольность сия, но и самое время той войны, когда республика, необходимостию принуждена будучи свергнуть с себя тиранское иго, напрягала все свои силы; сие время было эпоха, в которой торговля их утвердилась и распространилась до бесконечности. Ободрены будучи победами, нападали голландцы на неприятелей своих не только в Европе, они путешествовали в восточную и западную Индии, от времени до времени, отчасти хитростию и благоразумным поведением, отчасти ж силою оружия, завладели богатыми областями, которые имела прежде Португаллия в сих частях света. Ост-индийская торговля мало-помалу досталась совсем в их руки; а сие сделало их купцами всего света. На кораблях их перевозились южные товары на север и северные на юг; всю Европу снабдевали они индийскими товарами.

Не можно удивляться скорому успеху их могущества, видя завоевания и договоры, которое умели они везде делать для выгоды своей торговле. Они поднимают войну на севере и чрез

530

то получают от разных держав полезные для торговли своея условия; они завоевывают множество селений у португальцев в Ост-Индии и заводят там новые; торг их простирается даже в Китай и Японию; они учреждают Ост-Индийскую свою компанию для доставления торговле своей нового успеха; по примеру сея установляются в Америке Суринамское и другие общества, в Езеквебо-Демерари, Бербице и т. п., а французская и испанская торговля доставляет им бесчисленное множество американских произведений.

За все сии успехи обязаны голландцы своему благоразумию, действенности и предприимчивому духу. Они суть такой народ, который по справедливости может сказать самому себе то, что один новый писатель полагает в уста его:

«Я сделал плодоносною сию землю, обитаемую мною, я украсил ее, я сотворил ее. Сие грозное море, покрывавшее поля мои, претыкается ныне о крепкие плотины, противопоставленные мною ярости его. Я очистил сей воздух, который неподвижная вода наполняла смертоносными парами, я основал великолепнейшие грады на грязи и песке, наносимом от окиана. Гавани, построенные мною, каналы, мною выкопанные, принимают произведения всего света, которые раздаю я по благорассуждению своему. Наследства других народов суть области, оспориваемые одним человеком другому. Но что я детям моим оставляю, то исторг я у стихий, заклявшихся против обиталища моего, и утвердил власть оного. Сюда ввел я новый физический, новый моральный порядок. Где не было ничего, тамо произвел я все. Воздух, земля, образ правления, свобода, все есть мое творение. Я наслаждаюсь честию прошедшего; а обращая взор на будущность, с удовольствием зрю, что прах мой в тишине покоиться будет на том месте, где предки мои видели громады волн».1

По справедливости скажем мы, что торговля соделала чудеса над сею республикою; чудеса в умножении граждан, в прилежании, во внешнем могуществе, в скоплении богатств, и при всем том чудеса в умеренной жизни ее обитателей, пожертвовавших всеми удобностями торговли удержанию ее.

Земля сия в рассуждении положения своего весьма выгодная для торговли, но весьма неспособная к обиталищу граждан, не производя ничего потребного пропитанию, будучи ежедневно в опасности поглощена быть морем, сия земля становится многонароднейшею в Европе; и все сие есть действие торговли.

Если Голландия не процветает ныне так, как в прошедшем столетии, то надлежит приписать сие внешним и внутренним


1 Аббат Райналь в Философической и политической истории поселений европейских народов в обеих Индиях.

531

препятствиям. Сии препятствия суть погрешности правления во всех частях; а еще более стечение торга других народов, нашедших в самом могуществе Голландии пример того, что торговля преважное имеет влияние в благосостояние государств.

§ 34

Англия выступает на театр. Сие государство, принявшееся за торговлю позже всех других европейских наций, служит ныне примером мудрого правления, цветущего умножения народа, учрежденной самолучшим образом государственной экономии, прилежания и мануфактур, которых произведения расходятся везде по одному только имени; наконец, служит оно примером торговли, производимой по разумнейшим и здравейшим правилам. Все сии части связываются между собою наподобие единой цепи и цветущий торг сего королевства общественною имеют подпорою.

История содержит в себе различные следы того, что Англия и в древнейшие времена не совсем пренебрегала торговлю; когда управляли ею просвещенные государи, тогда и торговля была ими распространяема.

Елисавете, сей мудрой правительнице, довольно известны были истинные правила торговли; она не допустила долее вывозить толикое множество необработанной шерсти в Голландию и в другие страны, как бывало прежде. Она повелела завести собственные шерстяные мануфактуры и запретила вывоз шерсти. Сколь совершенны ныне английские сукна и сколь пространен расход их! Под правлением сея королевы начала Англия полагать основание своему благополучию и производить план такой системы, которая, утверждаясь на истинных правилах, не могла не удаться. От сего времени продолжали англичане беспрестанно, даже доныне, исправлять свое земледелие, увеличивать прилежание и возвышать свои селения, торг и морскую силу. Правила их в рассуждении торговли различны с правилами голландцев; и должны быть различны, потому что Англия имеет собственные произведения, а Голландия не имеет.

Торг Англии основывается отчасти на великом множестве собственных произведений и товаров, отчасти ж на произведениях и товарах подданных ей селений. Государство сие старается при том обработывать у себя все свои произведения и отвозить их в лучшем виде к другим нациям; напротив того, потребное ему от других государств получать из первой руки и сколько возможно привозить к себе необработанное; наконец, получать также все произведения пространных своих селений, а им доставлять за то мануфактурные товары и другие нужные произведения.

532

Посему необходимо надлежит процветать в королевстве сем государственной экономии, возрастать мануфактурам и распространиться до крайности кораблеплаванию. Кромвель положил основание сей системе введением мореходных актов. От сего получил торг всех наций, привозивших в Англию товары, всеобщий удар; сие свергло Голландию, до которой преимущественно сие касалось, с высоты ее в торговле; а торговля Англии и морская сила ее очевидно возвысились.

Голландия не может торговать собственными произведениями, она должна допускать вывозить из гаваней своих необработанные материалы и привозить в земли свои готовые товары, дабы не лишиться совсем большей части своего торга. Торг Голландии есть чистый посреднический торг, а торг Англии смешан.

Предметы английского торга весьма пространной суть окружности. Неизмеримые селения сего королевства в Северной Америке сообщали ему во множестве всякие произведения, родящиеся в тех землях; а, напротив того, употреблением английских товаров причиняли превеликий расход рукоделиям и произведениям Англии. Земли и острова, обладаемые еще Англиею во всех прочих трех частях света, производят все то, что прежде было предметом торга самых богатейших народов, и чрез то торговля ее простирается по всему земному шару. Повсюду рассылают английские купцы свои товары и получают за то сколько возможно необработанных произведений. Из сего следует, что мануфактурам английским надлежит быть в самом цветущем состоянии, какое только бывало некогда в каком-либо государстве; и действительно, совершенство их есть свыше всякого описания. Изобретательный ум и утонченное искусство превосходят здесь все пределы, достиженные поныне другими народами. Изряднейшие машины, самые лучшие ремесленные орудия, остроумнейшие изобретения и искуснейшие инструменты, которых в прочей Европе совсем но знают, суть главная подпора сего мануфактур совершенства. Примером того может служить так называемая разбивная мельница (flatting mill), одна из самых полезнейших машин, которая посредством двух с невероятным искусством обработанных катков без молота превращает в листы серебро, красную и зеленую медь, томпак и самое железо, чрез что в три часа более делается, нежели сколько десять кузнецов молотами в три дни сработать могут.1

Запрещен также и вывоз английских ремесленных орудий. Между главными ветвями прилежания знатнее прочих шерстяные рукоделия. Исчислено, что от одних сих рукоделий полeчают пропитание полтора миллиона людей и что еще в 1562 году вывезено английских сукон на 5 миллионов гульденов в одни


1 Изображение английских мануфактур, торговли, кораблеплавания и селений; г. фон Таубе, ч. I, стр. 8.

533

Нидерланды. И прочими рукоделиями также по сравнению занимается превеликое множество народа. Вообще английские мануфактуры учреждены по самолучшим правилам и наслаждаются преимущественно пред прочим совершенною свободою.

Скотоводство в Британии равным образом на чрезвычайном степени высоты находится. В начале нынешнего столетия считали в Англии одной 12 000 000 овец, цена шерсти которых превосходит 15 миллионов гульденов; но сего ужасного множества и шерсти не довольно на снабжение всех мануфактур: сверх оной привозится еще весьма много португальской, африканской, испанской, американской и голландской шерсти.— Однако не одни овечьи заводы процветают в сем королевстве, но и все роды скотоводства. Превеликое употребление мяса, нужное англичанам, и великий вывоз соленого мяса, коровьего масла, сыру и т. п. доказывают, на каком степени процветения должно быть там скотоводство крупного рогатого скота.— Кому, наконец, неизвестны английские лошади, которых все нации рачительно иметь стараются?

Но и главная подпора государств, земледелие, есть предмет предприимчивой прилежности английского народа. С того времени как парламент определил награждение за вывоз хлеба, то в Англии не только довольно произращено было оного для собственного употребления, по по исчислению, деланному от 1746 до 1750 года, вывожено было оного в чужие страны ежегодно на 1 500 000 флоринов, а после сумма сия возвысилась до 2 000 000 флор.1

Сие цветущее состояние всех средств пропитания есть причина чрезвычайного многолюдия, которое не столь приметно для того, что ежедневно выезжает множество народа для наполнения пространных сего государства селений во всех частях света, и для замены урона, причиняемого беспрестанною войною.

Сих немногих примеров довольно для показания некоторым образом благосостояния сего королевства, происходящего от торговли. Сие цветущее состояние Англии, владычествующее посредством добрых правил государственной экономии, умножает национальные богатства в чрезвычайном степени. Чужое золото и серебро лиется всегда в сие государство, по большей части из Испании и Португаллии, и возвышает народное богатство до той крайности, в которой начинает оно само собою разрушаться. Умножение денег увеличивает отношение товаров к оным. Цена произведений и жизненных потребностей возвышается постепенно, для того что земледелец, хотящий участвовать в лучших обстоятельствах рукодельцев, должен бывает за все платить им дорого. Такое возвышение цены простирается натуральным разделением на все потребности, по которым должно распределять плату работникам. Все принадлежащее к произведению товаров,


1 См. описание торговли знатнейшие государств в Европе, ч. I, стр. 84.

534

материя их, перевоз и т. п., должно вздорожать. А из сего не иное может следовать, как то, что преимущество товаров в цене пропадает. Англичане и преимуществуют пред соперниками своими не в цене художественных своих произведений, но только в совершенстве оных. Да можно сказать, что англичане и не имели еще поныне соперников, ибо товары их суть единственные в своем роде. Англии известна сия выгода, и на сей коней введены строгие осмотры, препятствующие вывозить из государства худые товары.1 Но от сего самого изрядства и от дороговизны английских рукодельных товаров происходит то, что расход их и все мануфактуры приметно ущербают. Невзирая на строгие запрещения, многие фабриканты выезжают в чужие земли, а с ними преселяется туда и прилежание.

Также и ужасное пространство сего государства в других частях света преступает пределы. Рассматривая основание умножения народа, находим, что оно недостаточно для подкрепления толикой чрезмерности искусственного могущества. Великость морской его силы, старые и вновь приобретенные области его в других частях света, а наипаче беспрестанно почти продолжающиеся войны требуют столь великого множества людей и далают нужными столь многочисленные суммы денег, что многонародию и силе сего королевства весьма надлежит ослабевать. Англия испытывает сие ослабение ущербом прилежания и земледелия; а правительство не может воспрепятствовать тому, достигши до могущества своего отчасти посредством чрезмерного напряжения натуральных сил нации, отчасти ж посредством богатств чужестранных и опасной игры мнимого кредита. Несмотря на великое национальное богатство, во всем английском государстве обращается не более 16 миллионов монеты; прочая ж сумма, почти в тридцать крат сея большая, состоит в бумажных деньгах.

Для удержания искусственной сея игры кредита, без помощи которого рушилось бы все могущество, принуждена Англия к чрезмерным налогам, ослабляющим только еще более ее многолюдие и унижающим прилежание и земледелие.

Северная Америка взбунтовалась: налоги сии слишком были отяготительны для ее и несправедливы, ибо не оставлено ей было путей к приобретению того, чем надлежало платить оные. От решения сего раздора между Англиею и сильными ее в той частью света селениями зависело то, что либо возвысилась бы она до самой пространнейшей и твердой власти, либо унизилась паки до натурального своего могущества. Может быть, окончила уже Англия торговую ролю свою на театре света, может быть, возьмут участие в торге с Америкою и Ост-Индиею другие нации, которым свойство политического их состава сие позволяет.


1 Фон Таубе в Из. англ. ман. тор. кораблепл. и сел. Част. I, стр. 130.

535

ОТДЕЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
КАКИM ОБРАЗОМ ТОРГОВЛЯ
ДЕЙСТВУЕТ ВО БЛАГОПОЛУЧИИ ГОСУДАРСТВА

§ 35

Доселе видели мы якобы издали сияние, могущество и богатства торгующих наций; мы показывали то постоянный, то скоропреходящий блеск их в доказательство того, что выгоды торговли иногда скоро, а иногда медлительнее производят процветение государства. Теперь должны мы по предмету нашему открыть философским оком пружины, поддерживающие и скрепляющие сию великую громаду политического благосостояния, и рассмотреть то, каким образом они действуют. Сие исследование тем нужнее для политика, что в великой машине государства, о самолучшем успехе которыя он стараться должен, самомалейшее упущение какой-нибудь неважною кажущейся части оныя причиняет неотвратимые препятствия, и столь маловажными кажущиеся обстоятельства могут препространные произвести выгоды для всея машины.

Око политика ищет везде причин и действий, связь между собою имеющих, и преследует их даже до самого простейшего их вида; таким образом, научен будучи правилами и опытом, может он судить о влиянии, какое должно произвести каждое обстоятельство в определенном случае.

Подобным образом должны мы раздробить действия торговли и в свойстве ее сыскать те выгоды, которыми наслаждается от нее государство, по связи ее со всеми частями гражданского благополучия, дабы представить степень могущества и богатства и все прочие выгоды торга от начала его до всея обширности великости его. Посему весьма нужно кажется нам разобрать особенно всеобщие действия или следствия торговли в отношении к государству и при каждом из оных открыть влияние в разные основания гражданского благополучия.

Сии влияния торговли в государство оказываются преимущественно в следующем:

1) в произведении кредита, 2) обращения денег, 3) относительного богатства; 4) в умножении процветения прилежания и 5) государственной экономии; 6) в роскоше; 7) во нравственном просвещении и утончении; 8) в упражнении граждан; 9) в умножении народа и 10) в свободе.

536

§ 36
О КРЕДИТЕ

Кредит вообще есть доверенность заимодавца к своему должнику в рассуждении платы. И так государственный кредит, есть такая доверенность к государству, а приватный кредит к приватной особе. Доверенность сия двоякое имеет основание, вещественное и личное: вещественное утверждается в государстве на способности граждан его ко вспомоществованию, а у приватного человека на обладаемом им действительно имении либо на путях к приобретению оного; личное основание состоит в способности должной особы к скорому приобретению того, чем заплатить надлежит. Оба роды сего кредита у торгующих государств находятся в превеликом процветении.

Государственный кредит, по данному нами о нем понятно, основывается на способности граждан ко вспоможению, а сия способность зависит от путей к снисканию имущества в том государстве, от цветущего состояния земледелия, от неутомимого трудолюбия, от многонародия, от действенного ума нации и, наконец, от процветения торговли, возвышающей все вышеупомянутое до совершенства.

Приватный кредит, основывающийся также на способности к приобретению и на действительном имуществе должника, получает от торговли превеликое приращение. Богатство национальное и удобность путей к пропитанию умножают вещественный и личный кредит граждан государства.

Таким образом, богатства, лиющиеся от торговли в государство и умножающие чрез то национальный и частных граждан достаток, производят доверенность кредита, которая всегда должна основываться на способности ко вспомоществованию как в государстве, так и у приватных особ. Всеобщий опыт доказывает, что деспотические государства всех менее, а республики всех более кредита имеют: сие происходит по большей части от недостатка торговли в деспотических государствах и от удобности оной в республиках.

Купеческий кредит, весьма возвышающийся в торговых государствах, не только действителен для самого себя, но подкрепляет часто и кредит государственный. Если бы знатнейшие английские купцы и другие богатые домы в 1745 году не подали помощи кредиту Англии, то сие королевство совсем лишилось бы оного.

Также и предмет, для которого правительство занимает деньги, дает кредиту новую силу. Если хочет оно оживить трудолюбие своих граждан, распространить более свою торговлю и укрепить другие ветви гражданского благополучия: то с таким намерением гораздо удобнее найти кредит, нежели на произвождение войны

537

и другие тому подобные предприятия, которых окончание неизвестно; а сие и делают торгующие государства. Таким образом, кредит полезен им для увеличения торга и всего соединенного с приведением оного в совершенство. Сверх того, торгующему государству не нужно занимать у чужестранцев: оно удобно находит кредит у собственных своих граждан, могущих дать ему оный в высочайшем степени. История голландской республики показывает пример того, как торговая нация от прибытка своего торга находит в самой себе достаточные источники на выдержание труднейшей войны, на произведение в действо величайших предприятий, не употребляя на то богатств других наций. Англия при чрезвычайном своем могуществе мало имела нужды в чужестранных кредиторах для исполнения великих своих предприятий. Двоякая проистекает из того государству выгода: 1) доходы его остаются в нем, и 2) заплата капитала не причиняет пустоты в обращении денег.

Банки, заводимые во всех торгующих государствах, ибо споспешествуют они удобности торговли, безопасности денег, нетрудности заплаты, умножению обращения и верности сумм, не подверженных ущербу или приращению ни при каких переменах монет, для того что банковые деньги всегда остаются одинаковы, сии банки, становящиеся публичными банками, когда правление принимает их под свое покровительство, суть новый источник кредита. Не впускаясь в различные именования и роды банков, скажем мы только то, что они вообще имеют все вышеупомянутые выгоды, и государство находит чрез них пространнейший кредит у чужестранцев; оно находит в них средства к самой выгоднейшей для себя заплате долгов иноземцам; они служат ему источником, из которого может оно во всяком случае нужды занимать с превыгодными условиями; наконец, сии банки сами бывают в состоянии давать кредит чужестранцам и к пользе своего государства излишним множеством денег ссужать чужие нации, пока торговля процветает.1

Купеческие компании могут почитаемы быть новою ветвию публичного кредита, которого обширность всегда распространяется купно с благополучным успехом торговых предприятий и который самую торговлю содержит в цветущем состоянии.

Мы удовольствуемся сим для доказания того, сколько может торговля умножать кредит, сколь сильное оказывает она действие в произведении и удержании оного. Она подкрепляет государственный и частный кредит нации, а выгоды сего приносят государству превеликую пользу. Оно, подобно приватному человеку, получает от кредита удобные способы исправлять свои обстоятельства, распространять свое могущество, делать завоевания,


1 См. Стевартовы правила государственной экономии. Книга Ι, глава 13.

538

вести войны, производить торговые предприятия и поправления во всех частях государственного благосостояния; торговля доставляет ему вещественный кредит, и оно не опасается удобно сделаться банкротом.

Также и государственные ассигнации, основывающиеся на публичном кредите, умножают число денег и наполняют пустоту в обращении оных, показывающую всегда ослабение промыслов, недостаток путей к пропитанию и упадок внутренней и внешней торговли. Благоразумно учрежденные банковые обороты могут сберечь великую часть золота и серебра, необходимо потребного на обращение ежегодных произведений и работ в государстве, от других важных и выгодных предприятий и чрез то большую часть государственного капитала сделать действеннее и прибыточнее, заменяя недостаток настоящих денег бумажными, которые в домашнем обращении равную с золотом и серебром имеют выгоду.

Могущество Англии основывается единственно на великом ее кредите; а основание сего находится во цветущей торговле английского королевства.— Голландия, для защищения вольности своей против сильнейшего европейского монарха продолжительною войною, не имела нужды в употреблении чужих денег. Сия республика имела в себе самой источник своего богатства; она находила кредит у собственных своих граждан, ибо торговля беспрестанно удерживала ее силы.

Частный купеческий кредит равномерно выгодные имеет следствия в благосостоянии целого государства. Торг приводит деньги в обращение. Богатые частные особы, не обращающие сами своих денег, ссужают оными предприимчивый класс граждан за малые проценты, ибо кредит и множество денег необходимо унижают оные. Сие действует возвратно на процветение торговли, и всеобщая рачительность получает силы к распространению своих предприятий.

Сие распространение упражнения производится еще и другою причиною. Приватный кредит, заступающий у торгующих граждан место наличных денег, приводит заимодавца в состояние продолжать предприятие свое и без денег: должник дает ему достоверное обязательство, например вексель или т. п., которое в руках заимодавца бывает паки средством к промену его товаров и к удовлетворению его потребностям. Таким образом, купеческий кредит заменяет на несколько времени наличные деньги, не оставляя в обращении оных вредной пустоты, причиняющей препону всеобщему промену потребностей.

Мы не хотим теперь впускаться в исследование вопроса: выгодно ли или убыточно вообще для государства великое употребление кредита? Может случиться, что произойдут при том многие вредные оного злоупотребления, оно может запутать государство в пространные и тщетные планы, оно может составить

539

вымышленные и вредные богатства, оно может внести неблаговременно бумажные деньги и произвести опасный оными торг. Но все сие не следует непременно от великого кредита; с другой стороны, имеет он столь же многие выгоды для государства, могущего приходить в разные обстоятельства, в которых кредит бывает ему нужен, и которых может оно посредством его освобождаться от величайших неудобств, в которых может оно посредством кредита сего делать перемены, полезные гражданам и служащие ко всеобщему благу. Кто может утверждать то, что от приватного кредита вредные происходят следствия? Кто может хулить такое государство, которого частные граждане друг у друга, а купцы у всякого иностранца удобно кредит находят? И так торговля произведением и умножением сего кредита причиняет пользу государству и возвышает истинное его величество и могущество, отверзая богатству все пути его действенности и делая возможным всякое употребление оного.

§ 37
О ОБРАЩЕНИИ ДЕНЕГ

Понятие, соединяемое с деньгами, и свойства, приписываемые им, делают необходимым то, чтоб деньги сии обращались беспрестанно для произведения своего действия.

Действие сие состоит в споспешествовании промену товаров и удобному удовлетворению потребностям. Чем скорее бывает сей промен, то есть чем скорее определенная сумма денег переходит из рук в руки и чрез то всякий, имевший оную, удовлетворяет некоторой части своих потребностей, тем больше, тем выгоднее бывает действие его. Сие учащение промена товаров на деньги и денег на товары называется обращением денег.

Мы не знаем, какое следствие торговли может быть натуральнее и приметнее сего обращения.— Посмотрим на упражнение купца, на верные и скорые платы, которые должен он беспрестанно делать, дабы не лишиться своего кредита; на верность и точность, с какою исправляет он свои требования; и, наконец, на все его старание, состоящее в том, чтоб употреблять капитал свой, на котором основывается торг его, к покупке товаров, сии товары сколько возможно скорее променивать на деньги, а деньги сии или кредит свой со всевозможною скоростию приводить в обращение, причем: он одними частыми прибытками приобретает себе богатство: посмотри на все сие, увидим мы содействие купца в споспешествовании обращению денег во всей великости оного.

Купец подает всякому капиталисту случай полагать с выгодою в торговлю свои деньги, которые без того лежали бы, не принося

540

никакого прибытка, и были бы исключены из обращения: таким образом умножается обращающаяся сумма. В государстве, в котором процветает торговля, все запасные сокровища употребляемы бывают на разные предприятия.

Мы докажем, что торговля оживляет государственную экономию, мануфактуры и фабрики; а сие оживление прилежания не в ином чем состоит, как в том, что земледелец и ремесленник могут променивать произведения свои скоро и во множестве на деньги, а за сии доставать себе другие потребности. В сем только оказывается подлинное употребление денег: они могут служить средством к исполнению предприятий рачительности; а скорость промена товаров (следствие умноженных торговлею потребностей) производит и скорое обращение денег.

Необходимо требуется, чтоб для обращения денег находилось известное оных множество. Какое государство более имеет удобнейших средств к заменению недостатка народного имущества деньгами чужих государств, как то, которое производит с выгодою торговлю? Торговые прибытки разделяются по всему государству и награждают недостаток обращающейся монеты. Какое государство удобнее находит кредит, какое государство удобнее может заводить банки для умножения обращающейся денежной суммы и для скорости и удобности обращения? Колико способствуют умножению числа денег и скорейшему обращению оных вексели, акции и ассигнации, которые сами составляют предметы особенных ветвей торга и дают пропитание множеству людей? — И так денежное обращение производимо и споспешествуемо цветущею торговлею, и только посредством ее пребывает обращение сие совершенно, умножает свою скорость и содержит надлежащую сумму денег в беспрестанном движении.

Выгоды сего обращения для государства, которые суть так же следствие торговли, удивляют того, кто предпринимает рассмотреть их подробнее.

Обращение денег замыкает в себе оба следующие понятия:

1) известное множество обращающейся монеты, 2) скорость сего обращения; обое вместе взятое составляет выгоды денежного обращения.

Рассмотрим сперва только множество денег в обращении, не рассуждая о скорости оного. Единое прохождение денег чрезвычайные производит действия. Например рубль, переходя из Санктпетербурга в Москву, может между тем тысяче людей послужить на покупку разных потребностей; и таким образом выменивается на оный множество произведений, совокупно стоящих более тысячи рублев. Всякая остановка сего рубля у не хотящего истратить его прекращает сие действие и причиняет препону прилежности и остановку употреблению. Представя себе, якобы один только рубль обращается во всем государстве, увидим, что все расходы

541

совершенно бы прекратились, если б сей рубль впал в руки скупого человека. Из сего следует, что всегда должно быть равновесие между прилежанием и обращающеюся монетою и что с умножением первого соединено умножение другой. Всеобщая рачительность, производительная сила прилежания и желание употреблять произведения умножаются, если никакая остановка в обращении не препятствует их умножению. Сия удобность обоюдной мены между деньгами и товарами рождает также удобность находить пути к пропитанию и содержит в себе причину цветущего умножения народа. По сему рассуждению не кажется уже невозможным то смелое положение, которое один новейший писатель утверждать отважился, что в таком государстве, где средства к приобретению в равновесии находятся с употреблением и где обое достигло до весьма высокого степени, там один гражданин доставляет пропитание другому. Издержки одного причиняют другому приобретение, и сколько издерживает первый, столько может приобрести другой. Когда первый выезжает из государства, когда издержки его прекращаются, тогда запирается источник приобретения другого; и если сей не находит иных средств к продолжению своего стяжания, то погибель одного влечет за собою погибель другого. Однако не должно принимать положения сего в таком смысле, якобы издержки одного гражданина непосредственно составляли содержание другого. При сем прирастает токмо мера упражнения столько, сколько требует содержание другого; а приращение сие так разделяется по целому, что один приобретает при том более, нежели сколько издерживает, и что выдача денег не всегда бывает купно с принятием оных. Чрез то прекращается обращение в особенных частях, и успехи его прерываются. Но вообще и там, где денежное обращение в равновесии находится с упражнением и потребностями, можно утверждать справедливость того положения, что один гражданин содержит другого по связи путей к приобретению. Вот причина, по которой содержится непонятное множество людей в таком государстве, где великая владычествует рачительность, где все приводится в движение свободным обращением денег, где не тщетна никакая работа, одним словом, где торговля может явить благодетельное свое влияние.

Второй предмет, представляющийся при обращении денег, есть скорость оного.

Сия скорость умножает все выгоды, производимые обращением: она причиняет то, что в кратчайшее время то же происходит следствие, которое от простого обращения не иначе произойти могло, как чрез частое повторение оного, и наконец заменяет она самый недостаток в числе обращающихся денег.— Сии положения столь ясны, что не требуют пространного доказательства. Положим, что в каком-нибудь государстве обращается 20 миллионов, которые в определенное время исправляют свое действие и

542

производят вышеозначенные выгоды. Если скорость сего обращения умножена будет столько, что помянутая сумма в то же время обратится четырекратно, то произведет она действие 80 миллионов.

Из сказанного нами в прежнем нумере сих «Прибавлений» видно, сколь многие выгоды производит скорое обращение денег; видно, как меньшая сумма, обращающаяся скорее большей, равное с сею производит действие. Следовательно, видно и то, как торговля, умножая скорость обращения денег, поддерживает упражнение граждан, увеличивает множество народа и умножает истинное богатство подданных государства. В сем только разделении богатств между особенными членами государства, причем всяк наслаждается выгодами оного, содержится основание истинного богатства государя; ибо тот государь богат, который имеет многих подданных, а те подданные богаты, которые много имеют денег. Как некогда персидский царь Кир спросил Креза, сколько мог он собрать себе сокровищ, то сей сказал о удивительной сумме. Кир тотчас дал знать своим придворным, что ему нужно много денег, и вдруг принесли ему гораздо большую сумму, нежели какую объявил Крез. Думающий, будто богатство государства состоит только в скоплении золота и серебра, пусть посмотрит на Испанию; и тогда скажет он, что он обманулся. Распространенная только коммерция, производящая оживительное обращение денег, может обогащать государства.

Мы заключаем сей параграф местом из Антимахиавеля, в котором высокий сочинитель оного говорит: «Кто ничего более не знает, как собирать деньги, закапывать деньги, хотя бы он был приватный человек или король, тот не знает экономии. Не лежащие бесподвижно сокровища иметь должно, но великие доходы, происходящие от доброго управления».

§ 38
ОТНОСИТЕЛЬНОЕ БОГАТСТВО НАЦИЙ

Под сим богатством разумею я действительный прибыток денежной суммы в государстве, который может состоять либо в настоящей монете, либо в бумажных деньгах.

Не нужно мне доказывать, что богатство сие есть следствие внешней торговли. Действия его тем больше заслуживают внимания.

Явно, что у торгующей нации стечение прибыточных дотоле выгодные производит действия, пока множество сих столь увеличится, что натуральное отношение оных к товарам возвысится слишком и пропадет выгода в торговле с иностранными;

543

что товары сделаются слишком дороги и не могут выдержать стечения других наций. Англия служит тому примером; она находится теперь на том пункте, на котором должна по сей причине опасаться потери великого расхода рукодельных своих товаров.

Однако время такого состояния весьма отдалено от всякого государства и надлежащими предприятиями всегда может содержано быть в сем отдалении. Всегда удобнее уменьшить и выключить из обращения излишнюю сумму денег, нежели заменить недостаток оной. Если ж наступит сие время в каком-нибудь государстве, то удобно находятся средства, которыми отвращается вред, могущий от того последовать. В сем случае может правитель с выгодою сберегать сокровища и употреблять их при нужде паки для государственного блага; в сие время можно отдавать деньги в заем чужим государствам, класть оные в чужестранные банки и т. п., а от сего сугубую получает государство пользу: оно получает ежегодно проценты, которые может употреблять в случаях нужды и на особливые потребности, без умножения угнетательных податей и других способов вымучивания денег у подданных, и всегда удерживает надежный капитал для непредвидимых случаев. Новые предприятия, если окажутся поводы к оным, завоевания, неизбежные войны и т. п. не ослабляют тогда нимало благосостояние граждан, потому что государство имеет уже готовое на оные иждивение.

Голландия, приобретшая процветавшим прежде торгом своим неиссчетные богатства, приняла одно из сих средств, не могши более употреблять остающихся своих денег на торговлю: она раздала в заем другим нациям более полторы тысячи миллионов. Процентами от превеликого сего капитала уравнивает она ныне противное свое торговое отношение к другим нациям и удерживает чрез то еще в знатном величестве упадающую свою торговлю.

Англия, хотя и приводил я ее в пример излишнего богатства, не могла бы удержать столь долго распространенного своего могущества без сего богатства. Кредит ее, главная оного подпора, пал бы без него, и ослабели бы от того ее силы.

Из сего следует, что относительное богатство нации никогда не бывает вредно, если умеют употреблять его надлежащим образом.— Доколе не все пути к приобретению совершенны, доколе можно еще их распространять, доколе земли остаются еще не населенные, доколе мануфактуры еще более могут расширяться, доколе может еще основываться на том большее умножение народа и, наконец, доколе самая торговля выше еще возрастать может, дотоле великое, всегда прибывающее богатство служит способом к тому, что все сии степени посредствовать будут успеху государства и ко приведению в процветение благосостояния его граждан.

544

Множество денег, доставаемое государством чрез торг, употребляется всегда на новые предприятия и к распространению тех ветвей промыслов и прилежания, которые тогда также соразмерную доставляют прибыль. Чем более прибывает денег, тем более бывает иждивения на предприятия, тем более участвования в самовыгоднейших ветвях торговли, а посему тем менее прибытка. И так скопленный капитал употребляется на новые ветви приобретения, соразмерно уменьшению прибыли от первых. Сие употребление капиталов на производительные силы всеобщем приобретения в государстве всегда может распространяться на большее число ветвей, так как равновесие прибытка содержит сии силы приобретения в разделении их на большее число предметов. Сие разделение всеобщего капитала на все пути ко приобретению, могущее до крайности распространиться при умножающемся всегда богатстве, производит совершеннейшее благосостояние, вещественнейшие силы, постояннейшее богатство, одним слово, всевозможное совершенство государства. Между тем чем более распространяется каждая ветвь приобретения и чем более употребляется на ее капитала, равномерно должны ущербать прибытии и потому проценты отпадать от капиталов. Таким образом, со времени открытия Америки не умножение золота и серебра, которым наша часть света якобы наводнена была и которое унизило только цену денег против цены произведений трудолюбия, то возвысившееся в целой Европе всеобщее прилежание уменьшило почти повсеместно денежные проценты, а паче в землях, большую производящих торговлю, как то в Голландии, Англии и т. п.— Сие самое унижение процентов выгодно для богатых наций, ибо подкрепляет оно внешнюю торговлю и избавляет от вредного стечения с иностранными.

Когда все сие у какой-либо нации до крайней достигнет высоты (но сколь еще от большей части государств отдалено сие время, или какое государство доходило когда-нибудь до толикого степени совершенства?), тогда еще остается государству средство выпускать чрезмерное богатство свое разными каналами и употреблять его так, чтоб оно в случае нужды могло паки распространить благодетельнейшее свое влияние.

§ 39
УВЕЛИЧЕНИЕ ПРИЛЕЖАНИЯ

Необработанные произведения какой-либо земли редко бывают предметом внешней торговли: нация, производящая такую торговлю, не будучи принуждена к тому особливыми обстоятельствами, в рассуждении политического своего приращения весьма мало

545

должна иметь просвещения в торговле. Одно из первых правил торговли есть то, что всегда надлежит вывозить по всей возможности утонченные товары. Сие утончение есть предмет прилежания, состоящего в искусной работе фабрикантов.

Сие правило, столь натуральное и столь нужное для выгодного торга нации, доставляет рукодельцам упражнение и приводит их в состояние умножать ветвь пропитания своего по мере вывоза и доводить свое прилежание всегда до высшего степени совершенства.

Здесь можно задать вопрос: торговля ли происходит от прилежания или сие от торговли? Мы ответствуем: обое имеют такое взаимное сопряжение, что всегда одно споспешествует приращению другого. Торговля занимает особенный класс людей, споспешествующих промену товаров, а рукоделец достает чрез то время на продолжение своея работы. Торговля может весьма споспешествовать прилежанию, облегчая расход его произведений; но можно сказать, что и торговля есть действие прилежания. Человеческие потребности ободряют прилежание, но без торговли не возможен никакой удобный промен произведений; и так торговля есть необходимое следствие прилежания. Стеварт сравнивает обое со движением сердца и крови. Оба движения сии столь неприметно происходят одно от другого, что не возможно определить, где каждое из них начинается. Между тем есть положение, что где обое находятся совокупно, там торговля скоро споспешествует прилежанию, а сне сохраняет успех торговли. Обое основываются на третием предполагаемом нами обстоятельстве, а именно, что должен быть вкус в излишних вещах, причиняющий расход произведениям.

Внешняя торговля, открываясь, производит сей расход в превосходном степени тем товарам, которые суть предмет ее, и чем на большее число ветвей прилежания распростирается торговля, тем более возвышается сей расход в целой своей обширности. Стечение покупщиков всегда увеличивается, даже до известной крайности, последующей тогда, когда расход останавливается, и от того стечение со стороны покупщиков и продавцов становится равно. Между тем прилежание от самой низшей точки своего начала всегда распространяется и возрастает, доколе не противодействуют ему никакие препятствия. При каждой произрастающей ветви упражнения незанятые граждане, находящие в том пропитание и выгоды свои или не имевшие прежде довольного упражнения, поспешают соревновать друг другу своими способностями, доколе расход их работы и прибыток, получаемый ими от оного, достаточно награждают рачительность и действенность их. Если торгующее государство богато жителями, то в оном все трудолюбивые, не находящие в противном случае выгодного упражнения, найдут довольно работы; если ж не довольно оно многонародно, то сие есть для него источник приобретения жителей:

546

чужестранные рукодельцы принесут способности свои и поселятся в том государстве, если мудрое правительство не противопоставит им никакого препятствия и допустит их наслаждаться приманчивыми выгодами.

Голландия подает пример того, как рукоделия, находя чрез торговлю расход своим товарам, заводятся в какой-либо земле от чужестранцев; она подает пример мудрого правительства, сообщавшего нужные к тому свободы. Хотя республика сия и с начала своего имела некоторые мануфактуры, однако по справедливости можно назвать ее местом прибежища для чужестранных рукодельцев. Когда дом австрийский во всех подвластных себе землях хотел завести инквизиции и когда Гейнрих II во Франции зажег свои костры, тогда бесчисленное множество беглецов приехало в Голландию, привлеченное туда свободою совести, и принесло с собою свои искусства.

В 1614 году принято в Амстердам множество ткачей, прибегших туда из Аахена и других мест, с обещанием платить им по 50 гульденов за заведение каждого стана, каждому ткачу выдать в заем на 4-летний срок по 200 гульденов и за всякого работника заплатить по 30 штиверов. Также и скорое приращение торговли в обе Индии было причиною заведения разных новых фабрик в Голландии.

Красильни, сахарные варницы, полотняные белильни, разные заводы, изобретенные голландцами; книгопечатное искусство и все искусства, соединенные с оным; искусство гранить алмазы, возведенное новою роскошью и открытием бразильских алмазных мин на высочайший степень совершенства и соделанное одною из прибыльнейших ветвей торговли: все сие процветало в Голландии, и не оставалось ни одной ветви прилежания, которую не преселил бы наконец в Голландию дух гонения или которую не привлекла бы туда свобода.

Не должно опасаться, чтоб таким образом одна ветвь прилежания не процвела слишком к урону другого упражнения, чтоб не пренебрежено было земледелие и чрез то государство не лишено бы было довольного множества необходимого пропитания и чтоб всякий гражданин, желая приняться за упражнение, заставляющее при первом взоре надеяться знатной прибыли, не выступал из круга прежнего своего упражнения: всякая перемена во всеобщей мере трудолюбия влечет за собою новые перемены, которых действия содержат равновесие с первыми. Как скоро пренебрежено бывает земледелие, то дороговизна произведений, умноженная недостатком пропитания и долженствующая возвыситься еще более по мере умножения народа рукодельцами, приманивает паки людей к обработанию земли, которой награждающие плоды большую обещают тогда прибыль. Увеличение какой-либо ветви прилежания дотоле безвредно, пока она выгодна и приносит прибыль; стечение

547

ищущих в оной упражнения уменьшает ее прибыльность, от чего наконец воспоследует равновесие между ею и другими ветвями, и так сии оживут снова. Еще другое обстоятельство приходит при сем в рассуждение. Прибыток, втекающий в государство посредством цветущих ветвей прилежания, разделяется паки по тем работникам, которые доставляют рукодельцам материалы и удовлетворяют их потребностям (если сии обработывают преимущественно домашние произведения). И так при открытии внешней торговли необходимо должно умножаться запасение жизненных потребностей соразмерно приращению мануфактур. Где земледелие можно еще исправлять, где не все еще земли населены, там по сему положению нужное равновесие последует само собою. Если ж никакое исправление уже не возможно, если земля не может пропитать большого множества народа, то заведение торга хлебом есть остальное средство к замене сего недостатка. В таком государстве, в котором принято положение доставать жизненные потребности из чужих стран, торг сей тем знатнее, том вернее, тем постояннее и часто может сделаться паки ветвию вывоза. Голландия и все торгующие земли, которые, не имея собственных произведений, должны вести посредническую торговлю, подают пример сего.

В торгующей нации всякий тот гражданин не получает успеха, который не старается рачительно пользоваться своими способностями; в такой нации бывает всеобщее соревнование, при котором самый прилежнейший, остроумнейший, бережливейший гражданин в каждом состоянии получает награду. И так внешняя торговля величайшее имеет влияние и в усовершение прилежания. В ней соединяются все обстоятельства, могущие произвести сие совершенство.

Действие соревнования, долгое упражнение возбуждает ум мануфактуристов и воздымает его скоро к совершенству. Всякий работник вымышляет себе выгоды для приготовления работы своея как возможно дешевее и совершеннее (сии два качества делают надежным расход товаров); привыкши чрез долгое время работать ежедневно одинакие произведения, необходимо должен он приобретать себе выгоды и присвоивать совершенства, которых всякий другой, менее упражнявшийся, иметь не может. Свойство внешнего торга требует и по другой причине утончения мануфактур или паче употребления прилежания на те рукодельные работы, которыми драгоценнейшие и более прочих утонченные приготовляются произведения. Те только товары пригодны к иностранной торговле, которых провоз дешевее прочих и которые в самомалейшем пространстве большую заключают цену. Грубые рукодельные товары не стоят иждивения на дальний провоз, и потому никогда не можно вывозить их с большого прибылью в отдаленные страны.

Когда какая-нибудь нация приготовляет товары, при которых

548

дешевизна и доброта совокуплены, то одерживает она преимущество при всяком стечении, и торговля ее пребудет в цветущем состоянии дотоле, пока будет она довольствоваться частым повторением небольшой прибыли.— Колико различны рукоделия и рукодельцы торгующих государств от тех, которые не умеют нигде найти великий расход своим товарам; колико пространно их упражнение, колико совершенны произведения их искусства? Посмотрим на мануфактуры германских городов, как они упали, не имея прежнего того торга, какой имели они во времена Ганзы. Сравнив мануфактуры английские с прочими мануфактурами в Европе и даже во всем свете, неопровержимо усмотрим при том сильное влияние торговли. Но как же может рукоделец возбуждаться к работе и к предприятиям, не видя расхода своея работы, не видя прибыли? — Не говорим мы, будто торговля в чужие страны всегда нужна к произведению сего действия: обретаются мануфактуры, которых произведения расходятся на употребление в собственной их земле и которые могут при том быть в цветущем состоянии. Но сие собственное употребление есть также действие внутреннего торга; оно производит то, что в небольших областях должна производить внешняя торговля для процветения мануфактур. А если к великому собственному употреблению и внешняя присоединится торговля, то не увеличит ли и не в большее ли совершенство приведет она прилежание?

Наконец, находится еще целый класс мануфактур, совершенно от торговли зависящих, купно с нею происходящих или паки упадающих вместе с упадком торговли.— Коликое множество людей в мореходствующих нациях занимается строением и сооружением кораблей, промышлением корабельных материалов; либо при сухопутной торговле перевозами и укладками гуртовых товаров и другими принадлежностями? Все сии люди лишились бы всех своих путей ко пропитанию, если б разрушилась торговля.— Голландия в начале прошедшего столетия высылала из гаваней своих на ловлю сельдей около 3000 кораблей, а на ловлю китов от 160 до 200. Коликое множество народа получало пропитание от строения кораблей сих, служивших для единой только ветви голландской торговли? Коликое множество бочек, сундуков, железных утварей, канатов и т. п. должно приготовлено быть для сих кораблей? и сколь выгодное влияние имело все сие в произведение нужных к тому материалов?

В сем-то состоит основание выгоды, производимой для нации перевозом при торговле; в сем состоит великое преимущество собственной торговли пред чужестранническою. Многие тысячи граждан, остающиеся иначе без упражнения, находят при том свое пропитание; вредный иногда торговый баланс становится чрез то истинною для государства выгодою, и потеряние перевоза бывает часто столь же велико, как и совершенное потеряние торговли.

549

§ 40
О ГОСУДАРСТВЕННОЙ ЭКОНОМИИ

Под словом государственная экономия разумеем мы все те способы, которыми собираются жизненные потребности и необработанные материалы либо из земли, либо другим каким-нибудь образом для дальнейшего воспользования оными.

И так государственная экономия занимается снисканием всех натуральных произведений: царства животных, растений и минералов доставляют чрез нее свои сокровища, дабы отчасти беспосредственно, а отчасти посредством утончительного искусства художников сделаться частию торговли.

Мы показали уже, что торговля оживляет и распространяет прилежание; а потому действует она и в государственной экономии, доставляющей материалы на рукоделья.

Мы представляем себе государство, в котором собственная внешняя торговля открылась со благосклонным балансом: в оном скоро является знатное начало прилежания, возрастающего мало-помалу и восходящего всегда на высшие степени процветения, так, как и богатство прибавляется в награду остроумным и трудолюбивым работникам. Потребность необработанных земных произведений, утончаемых рукоделиями, прибавляется, и потому плата за оные становится лучше. Земледелец, видя верный расход и награду за свою работу, пробужается от унылого небрежения, усугубляет рачение и старается сколько возможно возвысить доход со своея пашни. Исправляя обстоятельства свои соразмерною прибылью, может он тогда сносить издержки земледелия; не удерживаем будучи другими препятствиями, может он предпринимать поправки и распространения в своей работе; добрые обстоятельства его имущества приводят его в состояние содержать лучше свою семью; класс земледельцев умножается и в лучшие приходит обстоятельства, а потому все годные к обработанию земли всевозможный приносят доход.

Исправление государственной экономии непосредственно может производимо быть и купцами. Часто богатство купеческое употребляется на покупку таких земель, которые без того по большей части не обработаны бы оставались. Богатые купцы обыкновенно стараются быть дворянами, а вступя в сие состояние, бывают важнейшими предприимцами и попечителями о исправлении земель. В больших торговых городах, лежащих на землях, мало еще обработанных, можно видеть, сколь отважнее предприемлют купцы исправление полей, нежели другие граждане, не имеющие ни бодрости, ни сил на такие важные предприятия; а потому такие страны и бывают по большей части обработаны совершеннее иных сколько позволяет то в них свойство земли и климата.

550

Если справедливо то, как исчисляет Зисмилх, что на одной квадратной немецкой миле 6000 людей могут пропитаться только экономиею, и если также справедливо, что ни в какой стране многонародие не возвысилось еще на сей степень: то экономия вообще способна ко чрезвычайному умножению, которое излишно для единого национального употребления в государстве и требует, чтоб торговля, присоединясь к сему, произвела расход, могущий причинить всевозможное исправление в государственной экономии.

Торговля непосредственно действует также и в расходе необработанных земных произведений. Торг хлебом, предмет наблюдений многих новейших писателей, либо беспредельную оного свободу, либо ограничение утверждающих, который по великому своему влиянию в первое основание благосостояния гражданского довольно важен, дабы установить правила его по здравой политике, торг хлебом заслуживает в сем рассуждении первое место. Мы намерены здесь показать только влияние его в распространение и процветение земледельства.

В государстве, которого граждане упражняются в земледелии, нужно привести в процветение сию ветвь торговли. Единая и достаточная пружина земледелия есть известный расход и соразмерно прибыльная цена жатвы земледельца. Без сея пружины работает он для собственной только своея необходимости, и государство лишается множества натуральных произведений, ибо внутреннее употребление редко столь возвышается, чтоб могло причинить посредственный расход произведениям плодоносной несколько земли. И так теряет оно чрез то либо часть возможного своего многонародия, либо по крайней мере вывоз сих произведений и чистую от оного прибыль; теряет действенность свою и ревность та часть граждан, которой оные нужнее всех прочих и к второй служат они основанием благосостояния всех других гражданских классов.

Долго исполняла правило сие Англия, представившаяся между европейскими государствами совершенным образцом не только в торговле и прилежании, но преимущественно и в земледелии. Она не только позволила свободный вывоз своего хлеба, но и определила еще в ободрительное награждение по 1 рейхсталеру и 10 грошей за вывоз каждого квартера пшеницы, когда ценна оной в государстве не выше 13 рейхсталеров и 16 грошей; также и за другие роды хлеба соразмерное назначила награждение. Сие учреждение о хлебе введено было с самолучшим успехом еще в 1689 году; но в новейшие времена разные претерпело перемены, а по упадку земледелия доныне и совсем не исполняемо.

Также и скорое приращение английских в Америке поселений может приписано быть единственно процветению земледелия составлявшего доныне главное оных упражнение, и

551

преимущественно великому вывозу экономических их произведений, которыми почти одними со многих лет питается вся южная Европа.

Все натуральные произведения, которые может рождати земля, при процветении торговли произращаемы бывают во множестве, и потому земли всевозможную приносят прибыль. Жители монтрейльские от произращаемых ими груш с единой части поля получают около 6000 тысяч ливров; напротив того, в Польше, где земледелию не помогает торговля, 6000 таких частей едва ли принесут столько чистой прибыли.

Великое заведение хмеля, шафрана и т. п. в Англии принадлежит торговле, развозящей произведения сии во многие отдаленные страны.

Гелдрийцы и утрехтцы распложали прежде толикое множество табаку, продаваемого в Амстердам, что учрежденная в сем городе для оного фабрика занимала более 3000 людей, и голландские купцы снабжали табаком во множестве германские и северные народы.

Проходя прочие царства натуры, коликое множество предметов нам представляется, которые все составляют знатные ветви распространенной торговли: произведение их всегда возвышается купно с умножением торга; а, напротив того, там, где нет торговли, либо мало приносят они пользы, либо не приносят совсем.

Коликие миллионы шелковых червей разводятся во Франции и в Италии? коликое множество шелковичных дерев насаждается для пропитания сих червей? коль многие художники и рукодельцы работают над всеми произведениями искусства, на которые употребляется сия материя?

Англия и Испания собирают с овечьих своих заводов превеликое множество шерсти, которая рассылается по всему свету либо необработанная, либо обработанная. Самые золотые и серебряные рудокопни в испанской Америке, хотя скупость и корыстолюбие испанцев довольные суть побуждения к разрытию земли, самые сии рудокопни не приносили бы Испании никакой пользы, если бы золото, почитаемое простым произведением, посредством чужестраннической сего государства торговли не служило к уравнению противного баланса в торге испанцев с другими нациями и не разделялось бы по всем торгующим народам.— Англия имеет превеликое множество каменного уголья, отправляемого но большей части в Голландию и во Францию. Сей торг занимает более тысячи кораблей и служит купно для навыка морским служителям.— Ловля сельдей, принадлежавшая Голландии и бывшая золотым источником сея республики, столь известна, что надлежит только упомянуть о ней. — Швеция, Норвегия, большая часть северных государств, отчасти ж и Германия знатную производят торговлю, отпуская лес свой мореходствующим нациям для кораблестроения.

552

Не нужно приводить более примеров того, что торговля может служить пружиною пользы всех употребительных произведений. Довольно ясно, что расход какого-либо произведения и великая потребность оного причиняют соразмерное умножение сего произведения. Торгующий народ, оживленный действенным духом торговли, ничего не оставляет втуне; от всего достает он пользу. Счастливо то государство, в котором большая часть капитала употребляется на приращение собственных произведений: сие употребление есть самое выгоднейшее для общества, прибыльнее всех прочих, и более всех умножает вещественный доход граждан.

§ 41
РОСКОШЬ

Роскошь есть слово столь многоразличного значения, что неудивительно, когда многие политические писатели либо похваляют ее, либо представляют чудовищем, разрушавшим целые монархии.

Политик рассуждает о роскоши единственно по политическим ее следствиям, и если сии выгодны, то она служит способом к политическому благополучию государства. В политическом смысле роскошь есть не что иное, как излишнее употребление ненеобходимых вещей, служащих к удобности и к удовлетворению владычествующему вкусу.

По сему понятию, если удовлетворяет роскошь удобности и владычествующему вкусу, то некоторый степень ее необходимо нужен в обществе, отступившем от простых потребностей натуры и во вкусе которого царствует некоторая суетность; а изгнание ее из такого общества ниспровергло бы прилежность художника, которого упражнение роскошью оживляется. Доставать себе по обстоятельствам своего имущества всякую удобность и спокойствие не почитается злом политическим; да не всегда бывает сие и моральным злом. Не вредно для государства то, что в нем всегда попеременно владычествует некоторый вкус или мода в уборах, платье, строениях и прочих до пышности касающихся вещах: все сие дает действенность прилежанию и приводит в обращение денежные суммы. Один известный писатель говорит: «Франция остроумна в изобретении платья и модных уборов; счастливая земля! Пруссия, подобная ныне в сем Франции и еще остроумнейшая в модах, вводящих новые работы, также в строении и увеличении городов по модам, еще счастливее. Чем более перемен в модах, тем более бывает работы; чем важнее предметы моды, то есть чем более доставляют они работы гражданам государства, тем полезнее такая перемена».

553

Роскошь тогда только вредна государству, когда предметы ее суть иностранные товары, потому что государство тогда оскудевает от выхода денег, обращение сих денег перестает, мануфактуры и фабрики приходят в упадок, большая часть ветвей торговли остановляется либо и совсем прекращается и, наконец, иссякают источники пропитания граждан. Для частного человека роскошь бывает злой тогда, когда расходы его превосходят его силы, когда он расточает свое имение; но сие не роскошь уже, а мотовство и расточение; да и самый упадок одной фамилии не важен для государства, ибо от оного получают пропитание десять других граждан, приготовляющих роскошные товары. Не роскошь, но чрезмерное расточение бывает причиною упадка частного человека; худое его домоводство разоряет его до основания, а государство может ли учредить домостроительство каждого своего гражданина? но может ли случай сей произойти при тысяче других обстоятельств, в которых и не владычествует роскошь? Наконец, остается еще сему несчастному один вспомогательный способ, то есть работа; а где роскошь основывается на торговле, там работа не бесчестна.

И так сия на торговле основывающаяся роскошь, которой материя производима собственною землею и утончаема собственными работниками, есть явное следствие торговли, действенности нации и трудолюбия рукодельцев. Торговля оживляет, распространяет, утончает прилежание; а из сего происходит то, что государство, в котором сие находится, изобильно бывает всякими способами к удобности, всякими искусственными работами, всякими потребностями владычествующего вкуса. Как сии предметы у богатых наций сделались необходимыми потребностями, ибо всякий гражданин имеет право и свободу доставать себе по мере имущества своего удобности и предметы вкуса и пышности: то не только внешнее употребление произведений принимаемой нами здесь нации (если чужестранцы получают от нее свои потребности), но и внутреннее умножится, многонародие увеличится по мере приращения работы, обращение денег сделается скорее, пути к пропитанию будут удобнее, и, наконец, множество людей найдет себе упражнение. И так неблагоразумно было бы запретить потребности роскоши, ставшие необходимыми всем просвещенным нациям, и чрез то подать повод ко вредному заповедному торгу; или, изгнавши насильственными запрещениями всю роскошь, заключить чрез то богатства граждан (которые, однако, скоро нашли бы другой путь и послужили бы на употребление чужестранцам); прервать обращение денег, существенное государств богатство: истребить ветви пропитания многих фамилий, должных лишиться чрез то своея работы; а чрез все сие ослабить и внешнюю торговлю.

Есть положение, что внутренняя роскошь, то есть употребление товаров, делаемых в собственной земле, должна никогда не быть вредна государству, но всегда приносить оному пользу.

554

А к возвышению мануфактур никакое средство столь не натурально и не действительно, как внутреннее стечение; при нем только возможен вывоз и дальнейший расход искусственных товаров. И так внутренняя роскошь есть способ к исправлению и усовершению рукоделий, и чрез то утверждает она внешнюю торговлю и распространяет ее обширность. По сей причине процветение большей части мануфактур во Франции должно приписывать роскоши как собственной ее, так особенно и многих других европейских государств. Таким образом роскошь умножает удобности граждан, споспешествует умножению народа и приносит государству извне богатство, если, не требуя иностранных редкостей, довольствуется собственными товарами.

Такое великое государство, какова Франция, производящее в самом себе материю роскоши, утончающее оную своими художниками и рукодельцами, пребудет в цветущем состоянии посредством сея роскоши, умножающей внутреннее употребление, и еще более посредством внешней торговли; расточительность граждан его есть полезная и прибыльная расточительность. Но если б малое государство захотело подражать сему, не имея само в себе потребной начальной материи роскоши и собственных работников для обработания оной, или, не могши променивать иных излишних произведений, должно было бы получать роскошные товары от чужестранцев: то разорилось бы оно до основания, расточая национальное свое имущество, которое в сем случае не только не приносит прибытка, но еще сугубым бывает уроном.

В заключение сего рассуждения приводим мы здесь еще место из Антимахиавеля, в котором великий сей политик изъясняемся так: «Расточительность, происходящая от изобилия и разливающая богатство по всем жилам государства, приводит великое государство в цветущее состояние. Она умножает потребности богатых, дабы тем теснее связать их с бедными. Если б неосторожный политик вздумал изгнать роскошь из великого государства, то ослабло и обессилело бы оно».

§ 42
О НРАВСТВЕННОМ УТОНЧЕНИИ
И ПРОСВЕЩЕНИИ

Всеобщий опыт, пишет Монтескиэ, доказывает, что где владычествуют утонченные нравы, там процветает торговля; а где цветет она, там всегда соединено с нею бывает и утончение нравов.

Мы исследуем проявление сие в его источниках и покажем связь его с торговлею.— Человек в начальном состоянии натуры хотя имеет побуждение к сообществу, но сие побуждение весьма

555

ограничено: оно простирается не на весь род человеческий, а на особенные только поколения и на меньшие общества. От сего происходит бесчисленное множество особливых поколений между дикими; от сего происходят и в образованных уже политических обществах столь многочисленные ордены, братства и другие подобные отделы. Доколе побуждение сие к сообществу в такие умеренные заключается пределы и притом всю свою силу якобы к единой привлекает точке, дотоле вражда против чужестранцев бывает владычествующею страстию всех сих малых обществ. Вечно не соединились бы сии многочисленные общества воедино, вечно бы род человеческий пребыл разделен на такие особенные отделы и в рассуждении нравов и просвещения всегда оставался бы на самом глубочайшем степене варварства и суровости, если бы другие причины не истребили национальную ненависть и не превратили ее во взаимную благосклонность и привязанность. Торговля издревле была один из первых и самых действительнейших способов к достижению сего предмета.— Посредством ее начинают человеки чувствовать новые взаимные потребности; общественный прибыток начинает соединять их теснее и истреблять натуральную их ненависть; совершеннее становится искусство одолевать ненавистные страсти и снискивать себе благосклонность от других; справедливость и добронравие возрастают мало-помалу: великие торговые города не могут процветать, не будучи верны в своих обязательствах и честны во своем торге.

Купцы, познакомясь со многими народами и узнавши нравы и обычаи оных, начинают сравнивать сии нравы, соединять их, а чрез то и собственный свой национальный характер переменять и делать общественнее. Не удивительно, говорит, потому, Монтескиэ, что нравы наши ныне не столь дики и суровы, как прежде: торговля доставила нам познание обычаев самых отдаленнейших народов; мы сравнивали их один с другим, и от того произошли важнейшие выгоды. История древнейших торговых народов научает, что национальные их обычаи прежде всех лишились своея суровости и ненависть к чужестранцам пременилась в благосклонность и ласковое обращение; что нравы их утончились, предрассуждения были откинуты, и науки и художества взошли на самый высший степень совершенства.

Свойство торговли производит все сии действия. Действенность и трудолюбие, новые потребности, большая удобность жизни, основывающаяся на них, суть основания торговли, которые многоразличными своими отношениями и обстоятельствами непременно должны производить образ жизни тончайший и просвещеннейший.

Действенность и трудолюбие, владычествующие преимущественно между рукодельцами, производят всегда некоторый степень просвещения, познаний и благонравия. Чистота жилищ, одежды и других жизненных принадлежностей зависит по большей

556

части от высокого степеня трудолюбия и прилежности. Разность упражнений, перемена мод, дающих художникам всегда новую материю изобретения, приобучают и сих к такому же вкусу и к такой же тонкости. Чем в большие сношения приводит торговля художника, чем более имеет он различных случаев к изобретению, тем более такая рачительность возбудит в целой нации дух и ум.— Удивительно, сколь сильное действие над вкусом и нравами производит единое трудолюбие. Чрезвычайная чистота голландцем есть следствие только трудолюбия и прилежности сего народа. Англичане еще при Гейнрихе VIII столь были нечисты в домоводстве, что многие болезни, свирепствовавшие тогда между ими, сей приписываются причине; но прилежность в то время столь же редка была у них, как и чистота: а как в новейшие времена прилежность и трудолюбие получили успех от торговли, то и чистота достигла у сего народа до преимущественно высокого степени.

Богатство, умножающееся при торговле какой-нибудь нации, рождает роскошь, а чрез то производит единство во всех частям образа жизни. Пока роскошь не преступит надлежащих пределов, пока не погрузит она нацию совсем в леность и бездейственность, дотоле бывает она в другом рассуждении выгодна государству, а в рассуждении утончения нравов служит самою действительнейшею пружиною, проводящею людей из суровости в высшее образование. Франция бесспорно по сей причине взошла на высокий степень своего утончения и показывает ныне в сем пример просвещенной нации.

Изучение языков, искусств и наук также находит первое место себе у торгующих народов. Если не все они процветают, то по крайней мере те, которые связаны с торговлею и мореплаванием. Механические искусства, натуральная история, математические науки во всей своей обширности ревностно бывают изучаемы. Обретения неизвестных прежде земель и народов, познание о всем земном шаре суть плод торговых путешествий, возросший мало-помалу. Не единая только торговая нация, но все человечество просветилось от того и собрало от неизвестных земель и народов важнейшие и выгоднейшие познания. Торговой нации нужно изведывать нравы, вкус и потребности чужих народов и получать произведения их земель. Чрез сие рождается множество новых потребностей, и оным бывает удовлетворяемо; утончение и удобность жизни всего человеческого общества прибавляются. До открытия западного берега Африки и пути в Индию около мыса Доброй Надежды, а особенно до открытия Америки европейские народы едва знали один другого и не посещали друг друга почти никогда. Но удивительно ли, что Европа погружена была дотоле во всеобщее варварство, ибо все выгодные следствия прежних успехов торговли были разрушены и нации, жившие на суровом

557

севере, ввели паки дух разногласия? удивительно ли, что состояние сие не прежде прекратилось, как голландцы свойственным себе духом торговли истребили сие разногласие народов; как прервали они пределы, в которых якобы заперты были сии, и привозом редкостей и драгоценностей из обеих Индий распространили изобилие товаров на всех европейских торжищах, всякой нации доставляли то, что ей недоставало, и брали от нее излишек ее произведений; как они чрез все сие паки соединили народы и удовлетворяли их потребностям.

Самое упражнение в торговле умножает проницание и благоразумие занимающегося оным. Дикий, имеющий нужду, например, в ноже, отдает за него все, что ему в то время не столько нужно. За сто лет пред сим можно было выменять у африканца фунт золотого песку на фунт железа, потому что не знал он ни цены, ни употребления обоего. Но сколь необыкновенен ныне такой род торговли, когда чрез опыт снисканное благоразумие научило людей знать лучше свои потребности и всякую вещь ценить по ее свойствам. Сие образует в торговых нациях особенный их характер. Они строги в наблюдении своих выгод, но не менее верны и совестны против торгующих с ними. Самое точное и строжайшее исполнение справедливости необходимо торгующим нациям и всегда находится у ник при цветущем их состоянии. Строгая жизнь, удовольствие меньшим прибытком, действенность в учащении оного, благоразумие пользоваться всякими обстоятельствами, искусство приобретать от всего всевозможную выгоду, все сие составляет купца. Сей дух торговли распространяется на всех членов государства, и всякий, вразумлен будучи собственными выгодами, научается употреблять имущество свое самолучшим образом. Земледелие, прилежание — все исправляется, от всего величайшая приобретается польза,— и народ, просветившийся в предметах политического своего блага, положил уже основание знатной доли счастия своего.

§ 43
УПРАЖНЕНИЕ ГРАЖДАН

Если нужное упражнение граждан в государстве единое есть средство к умножению народа и если от сего единого зависит цветущее состояние всякого особенного гражданина, то, без сомнения, довольное упражнение граждан великая есть выгода для государства.

Понятие, соединяемое нами со словом упражнение, заключает такое состояние граждан, в котором всякий из них от надлежащей своей работы удобно и выгодно нужное получает пропитание. Пути к пропитанию вообще суть предмет сего упражнения, и как

558

торговля распространяет оные и приводит в большее процветение, то из сего видна связь ее со всеобщим упражнением; видно, что цветущее состояние оной должно и сие доводить до совершенства. Государство, говорит Гум, много производящее и к другим нациям отсылающее, должно иметь пространнейшее упражнение, нежели то, которое довольствуется натуральными своими произведениями и употреблением оных, и потому оно богатее, могущественнее, благополучнее сего.— Когда видим мы скудость граждан и слабость и повреждение государств, последующие вообще от недостатка упражнения и путей к пропитанию; когда рассуждаем мы о печальном жребии бедных, которые, не могши найти работы, становятся тягостию государству либо частным ого гражданам и которых праздная и худая жизнь равную склонность к праздности и пороку вливает в потомство их, столько же сожаления достойное; когда, наконец, рассуждаем мы о гражданине, который с пролитием пота и со всею охотою к работе не может приобрести себе более, нежели сколько необходимо ему на содержание себя в домашних своих: то должны мы высоко ценить выгоды, доставляемые торговлею чрез открытие новых и удобных ветвей пропитания, и почитать счастливым то государство, которого граждане, одушевляемы будучи всеобщею действенностию, находят в работе своей обильные пропитания источники. Здесь всякому гражданину предлежат способы возвыситься прилежностию и предприимчивостию; здесь процветает многонародие, здесь богатство разделяется по всем частным членам государства, и менее чувствуемо здесь то вредное неравновесие в имуществе граждан, навлекающее на бедных все публичные тягости, которых, однако, не могут они сносить не разорясь совсем, и увольняющее богатых от принятия в том участия, ибо имеют они способы отвращать от себя все тягости. Государство, которого подданные довольным заняты упражнением, может надежно собирать подати, да еще и увеличивать оные, пока оставляет оно подданным способы к надлежащему приобретению. «Лудовик XI, будучи дофином, налагал подати на подати, и подвластная ему земля воздыхала. Король Kapл VII взял потом дофинскую провинцию себе и унизил подати. Но как собранные прежде и купно с посторонними доходами в сей провинции обращавшиеся деньги не употребляемы уже были в ней самой, то подданные испускали болезненный глас вместо воздыхания и оскудели от уменьшения сборов, ибо прежде не невозможно им было платить большие подати при обращении денег, умножающем пути к пропитанию. Есть положение, что великие налоги менее разоряют гражданина, нежели недостаток путей к приобретению. Налагай на него всегда тягости, он будет сносить их, доколе, с другое стороны, имеет к тому средства; а если лишить его сих, то и самый малейший налог сделается несносным для него бременем, которое разорит его совершенно.

559

Сказанное нами в 26 № сих «Прибавлений» хотим мы доказать примером. Положим, что гражданин может приобретать 1000; по заплате десятой части дохода, то есть 100, остается ему 900 на нужное содержание и на предприятия.

Когда в том же государстве, по исправлении путей к пропитанию, возможное приобретение будет 3000, при удвоении податей платит гражданин пятую часть целого своего приобретения, 600; и так остается еще ему 2400 на продолжение приобретения и на содержание. Сравним теперь обе сии суммы, 900 и 2400, остающиеся гражданину в обоих случаях: сколь удобно может последний заплатить сугубое число, когда у него втрое более остается на продолжение своего приобретения, нежели у первого.

Первый гражданин, употребя на приобретение свое 600, оставляет себе на содержание 300; напротив того, второй, которому хотя и втрое нужно употребить на приобретение (что, однако, редко случается), однако кроме 1800 остается ему 600 на содержание и при удвоении податей. Коль удобно сему содержать свою фамилию, когда тот едва может питаться, и сколь легко может он заплатить свою подать?

В сем состояла доныне великая выгода Англии пред другими нациями. Хотя государство сие давно уже почувствовало некоторый ущерб при внешнем своем торге, происходящий от дороговизны его товаров, которая есть следствие богатства ремесленников и многочисленности денег вообще; но сего не должно предпочесть счастию столь многих людей. Невзирая на великие налоги, не ущербило богатство граждан: благосостояние их должно остаться нерушимо, доколе процветает их торговля, доколе отверзты им пути ко приобретению.

§ 44
УМНОЖЕНИЕ НАРОДА

Когда все просвещенные политики нашего времени утверждают положение, что многонародие составляет основание могущества и благополучия государства, то сие положение тогда только бывает истинно, когда разумеется в оном цветущее многонародие. Не множество людей, ни пропитания, ни работы не имеющих, не те члены государства, которые, отягощая трудящихся, сами не споспешествуют нисколько общему благосостоянию, не они составляют внешнее могущество и внутреннее благополучие государства: таких граждан надлежит почитать мертвыми в политическом смысле, бесполезными, отяготительными для государства, могущими истребить прочие его силы, получаемые им от полезных своих членов. В государстве должны быть такие граждане, которые имели

560

бы случаи и способы силами своими и способностями содействовать общему благу; они должны быть нескудны, дабы приобретать себе пропитание и потребности самоудобнейшим и выгоднейшим образом; они должны иметь силы для продолжения, распространения и усовершения своего приобретения и для приведенная себя чрез то в состояние удовлетворять потребностям государства, удобно платить свои подати и, наконец, поддерживать взаимно благосостояние друг друга.

Не довольно того, чтоб иметь граждан и защищать их, говорит Русо; но должно помышлять и о содержании их и сберегать изобилие в таком пространстве, чтоб работа всегда была необходима и никогда не становилась бесполезною. Правила, по которым должна располагаема быть торговля, клонятся к занятию всевозможного множества людей. Мы показали выше сего, как торговля умножает государственную экономию, прилежание, обращение денег, кредит и всеобщую действенность; все сии предметы суть важнейшие пути к пропитанию и приобретению, все сии суть способы к упражнению, достигающие чрез торговлю до чрезвычайного степени совершенства, приводимые ею в состоящие высочайшего их процветения и могущие произвести всевозможное упражнение, доколе не противодействуют им существенное препятствия. Таким образом связывается торговля со всеобщим упражнением, а чрез сие со цветущим многонародием в государстве. В сем пункте соединяются якобы все выгодные ее действия со всех сторон, и сей есть высочайший и последний предмет политика. Достигаемо в нем благополучие общее и благополучие особенных частей столько, сколько оно достигнуто быть может. Не намерены мы писать здесь обстоятельное исследование о многонародии государства, но довольствуемся только показанием того, что торговля, распространяющая жизнь и действенность по всем ветвям пропитания, производящая новые потребности и удовлетворяющая оным, обращающая довольное число денег между работающими членами государства, чрез все сие производит цветущее состояние многонародия: помянутое положение, что благополучие государства состоит во множестве граждан, подтверждает выгодность цветущего сего многонародия. Все особенные силы государства, то есть граждане его, достигают до высочайшего степени своего количества и совершенства; а на сих одних силах основывается постоянное внешнее могущество и столь же твердое внутреннее его благополучие.

Блаженны государства, подобные здравому телу, в котором всякий член беспрепятственно и совершенно исправляет надлежащее! они возрастают дотоле, пока достигнут до самой вершины своего благосостояния; фамилии граждан их будут распространяться и умножаться, доколе предстоит им заслуга и приобретение. Чужестранцы, не находившие пищи в отечестве своем, не столько

561

процветающем, спешат прияти участие в выгодах упражнения, доставляемых всякою вновь открывающеюся ветвию пропитания: купно со способностями своими и с трудолюбием приносят они выгоду своих потребностей и употребления произведений, распространяющихся неприметно даже на самые особенные части общества и производящих приращением своим умножение национального упражнения, которого польза всегда учащается рождением новых граждан, увеличением государственной экономии и распространением прилежания. Торговые республики, Тир, Карфагена, Голландия, наблюдали мудрые правила сии и принимали всякого, хотевшего в них работать и питаться трудолюбием своим; чрез то приращение благосостояния их скоро достигло до совершенства, и могущество их утвердилось.


Н. И. Новиков. О торговле вообще // Новиков Н. И. Избранные произведения. М.; Л.: Гос. изд-во худож. лит., 1951. С. 507—561.
© Электронная публикация — РВБ, 2005—2024. Версия 2.0 от 19 мая 2021 г.