21. ОТЕЦ ОТЕЧЕСТВА
Ода

Сердцами избранный владыко
Являть в себе закона лик,
Чье звание лишь тем велико,
Что долг и труден, и велик,
Что не гордынею слепою,
Надутой праздною тщетою,
Творящей общую напасть,
Питавшейся людскою кровью;
Но всенародною любовью
Сопряжена со оным власть.

61

О воля! в коей съединенны
Для правых и благих путей
Несчетны воли, разделенны
Духопадением людей,
Хаосом нравов, смесью мнений,
Сих родников предрассуждений,
Покрывших тьмой земный округ.
О гений, властию полезный!
Отец отечества любезный!
По сану царь, по чувству друг!

К тебе нельстивой лиры тоны,
Глас чувствованья моего,
К тебе, о красота короны,
Народа целость своего!
Я с жаром рвенья простираю;
Но не на сан я твой взираю,
Не на степени высоты,
Где видишься покрыт лучами;
Твоя лишь доблесть пред очами —
Вот чем велик и славен ты!

Титу́лы громки, виды пышны
Царя под блещущим венцом
Отечеству тогда излишны,
Когда царя зовет отцом.
Где само существо наружно,
Там зреть на тень его не нужно,
Там сердце, греясь от лучей,
Животворится в ощущеньи,
Там разум в полном просвещеньи,
Душа не знает страстных прей.

Под скипетром отца-владыки
Крамольний неизвестен ковь,
Народы нравами не дики,
Цветет согласие, любовь.
Довольствуясь единодушно,
Всё стадо пастырю послушно,
Не зрясь никто лишенным прав,
Хранением весов равенства

62

(Все купно, яко узл блаженства)
Хранят предписанный устав.

Глагол его не ухом слышат,
Сердцами, яко благо их.
Взаимными долгами дышат,
Нет прав без коих никаких,
Без коих власть сильна лишь внешно.
Монарху доброму утешно,
Когда не страх, не подла лесть
Его монархом именует,
Ему всю волю повинует;
Но рвенье душ — народна честь.

О вы, надменны властелины
Единым саном лишь царей!
Творящи адские судьбины
Порабощенных вам людей,
Чьи утвердилися престолы
Чрез мзду, коварство и крамолы
К стенанию народов тьмы,
К пролитию кровава пота,
Чья вечная о том забота,
Чтоб в гибель обратить умы!

.....................................

.....................................

Великость ваша — привиденье,
Владычество — народов казнь,
А торжество — как сновиденье,
В котором мучит дух боязнь:
С одной страны эдемы кажет,
С другой — злодейством душу вяжет;
Здесь — гонит к слуху мира лесть
И путь цветами устилает;
Там в пропасть, в тартар посылает,
Сулит небесной правды месть.

Победы ваши, ваша слава,
Богатство, силы — всё лишь прах!

63

Коль вами бедствует держава,
Мзда ваша поневоле страх!
Монарх, в тиранствах погруженный,
Хоть мир поставит воруженный
Окрест чертогов, жизнь любя, —
От ужаса не устранится.
Чем он пред сердцем извинится?
Куда уйдет он от себя?

Повсюду грозная улика
Несется по его следам;
Мала ль опасность иль велика,
Всегда страшит привесть к бедам:
С одной страны терзает злоба,
С другой — страшит мечтанье гроба.
Тиран трепещет умереть!
Хоть он бессмертия не чает,
Тирана совесть уличает
И в вечность заставляет зреть!

О, сколь злосчастна ваша доля!
О, сколь плачевны ваши дни!
Где ваша сила? ваша воля?..
Среди народа вы одни!
Заграбя в длани вожди царства,
Ходя путями лишь коварства,
Народ свой чтя за гнусну тварь,
Вы учите своим примером,
Чтоб всяк был с вами лицемером...
Где бог забыт, забыт там царь.

Вы сколько б хитро ни радели
Совет ваш верным учинить,
Советники-Махиавели
Всегда готовы изменить.
Лукавством царским просвещенны,
Всяк час на козни поощренны,
Они на ту же смотрят цель...
На те же выгоды коварства,
На кои и правитель царства,
Увенчанный Махиавель.

64

Как искра, в пепле утаенна,
Дотоль невидима лежит,
Доколе сила дуновенна
Ее гнезда не шевелит;
Но лишь трону́ла — и в минуту
Зрим искру в воздухе раздуту,
За блеском дым, за дымом блеск,
Всё здание объемлет пламень,
Валится и бревно, и камень,
То слышен гул, то слышен треск.

Так у наперсников тирана
Таятся в сердце семена
И вероломства, и обмана,
Докуда кознь насыщена;
Но лишь явилась прелесть нова,
Он стал наперсник уж другого,
Открылись тайны — и тиран
Той лестью, с коей век дружился,
Перед народом обнажился
И свергнут, яко царь-обман.

Где ж благо, коим величался,
Коль дня спокойна не видал —
Иль совестию угрызался,
Иль от предчувствия страдал,
От ужаса верховной мести?
Где ж властелин? — в сетях у лести,
Иль жертва тленной красоты,
Мечтой — владыка самовластный,
А чувством — узник, раб несчастный
Гордыни, роскоши, тщеты.

При жизни — тайно проклинаем;
По смерти — проклинаем вслух
И лишь на то в потомстве знаем,
Чтоб им мерзил весь мира круг ...
О, мзда ума высокомерна!
Плод самолюбия зловерна!
Позор души бессмертных сил!
Уроки венценосцев мира —

65

Да помнят бедного и сира,
Для коих бог им скиптр вручил.

Но кое зрит изображенье
Восторгом мой объятый ум?
Се — истины воображенье!
Се — начертанье чистых дум!
Призра́ков ложных ненавижу.
Отца отечества я вижу,
Сидяща в виде божества!
Исполнен кротости и мира,
Душою — чистота эфира,
Умом — светило естества.

Порядок есть его держава,
Благотворение — венец;
Всё честолюбие и слава —
Блаженство подданных сердец.
Их души истиной питая,
В их благе благо обретая,
Брежет, как собственну, их кровь:
Он польза им и оборона.
Его ж столпы блестяща трона —
Суд правды и гражда́н любовь.

В гражданех всё его семейство:
Он их монарх, и их он друг,
Везде отеческо содейство
Являет плод его заслуг.
Где он, там зрима всех отрада;
Где он, там милость и награда;
Где он, там радость, плеск и клик.
Зря к пользе царские заботы,
Труждаться полны все охоты,
И зрится малым труд велик.

Коль должен ополчиться к бою
Против врага монарх таков,
Имея правду пред собою,
А не корысти хитрой ков,
Он вступит в неизбежно дело,

66

Сразится со врагами смело,
Мечом и словом посечет;
С ним истина удары двинет,
От страха кровь в враге застынет,
Он мертв от ужаса падет.

В защиту другу венценосну
Все силы подданны сберут,
Пойдут на огнь, на смерть несносну,
Восторжествуют иль умрут!
Чтоб спасть царя, их благ причину,
Сомкнутся груди в грудь едину...
Какая сила их попрет?
Где подданны царевы чада,
Там в прахе все оплоты ада,
Там всё любовь к царю пожрет.

Кого он убоится в мире?
Кто может стать против того,
Кто зрит великость не в порфире,
Но в благе царства своего?..
На выю гидры став ногою,
Дракона давит он другою,
И злоба под пятой ревет.
Не мир к ногам попрать алкая,
Детей любезных защищая,
Венцы с голов чудовищ рвет.

Там блещет благодать обильно,
Где истины в сердцах черта.
Тиранство для невежд лишь сильно,
Для просвещенных то мечта.
Царь-правда — яко дня светило:
Щедроты око лишь открыло,
Земная прелесть вся светла.
Здесь луг являет тени алы,
Там токи водны как кристаллы
Или текучи зеркала.

Подобно и монарх, безмездный.
Отец народа своего,

67

Стремит на труд благополезный
Все дарования его.
Не гонит слабость — исцеляет;
Своим примером наставляет
Себе подобному служить;
И, зря на троне добродетель,
Всяк тщится пользы быть содетель,
Царем и правдой дорожить.

Престол, сердцами укрепленный,
Сердцами, верными в любви,
Престол, как божий, есть нетленный:
Не обагрится он в крови.
Сидящего на нем владыки
И цели и труды велики,
Начаток мудр — блажен конец;
Он дорог царству, миру, богу;
Он в рай себе отверз дорогу,
Коль стал отечества отец.

Он в сердце, как в ковчеге, вечно
Хранит священный договор,
Который заключил сердечно
С народом бог Синайских гор.
Став сердцем всех сердец свободных,
Он ну́ждой стал всех нужд народных,
Их господом и их слугой...
Вселенна! удивись владыке,
В котором свойства толь велики
И царству дар небес драгой!

В него природа истощила
Все дарования щедрот;
Ему премудрость сообщила
Все таинства своих доброт.
Таким монархом я пленяюсь,
В нем богу живу поклоняюсь,
Хощу быть век его певец!
Чтоб мир в порядок был устроен,
Таков на царство лишь достоин,
Таков отечества отец.

68

О, времена, о, дни златыя,
Где крины таковы растут!
О, присносчастлива Россия!
В тебе, в тебе они цветут;
Ты сей награждена судьбою,
Отцы отечества с тобою,
И то тебе речет не лесть:
Глас сына, долг, чистосердечность.
Твоя отрада, слава, вечность —
Петр был... Екатерина есть.

<1796>

Воспроизводится по изданию: Поэты ХVIII века. В двух томах. Том второй. Л.: «Советский писатель», 1972. (Библиотека поэта; Большая серия; Второе издание)
© Электронная публикация — РВБ, 2008—2024. Версия 2.0 от 20 марта 2021 г.