22. ЛЕСТЬ
Ода

Корыстию, гордыне сродной,
Изблеванная дщерь на свет!
Монархов язва, бич народный,
В которой правды... сердца нет,
Которая жива лишь лжею,
В груди коварну носит зме́ю,
А на устах цветы и мед,
Гнуснейша лесть! тебя на лире
Хощу явить всю нагу в мире,
Да зрят твой сокровенный вред.

Хотя лукавый... враг подземный
Сто лиц тебе к обману дал,
Хотя твой образ ввек наемный,
Не скрылась ты — тебя познал
Взглянув к простертой тьме ошую,
Узрел я лесть — и описую
Ее уродливы черты,
В минуту каждую пременны,
И дерзостны и вдруг смиренны,
Унылы ... полны правоты

Представлю кистию нелживой
Рубенса не занимав)

69

Души подлейшей, злочестивой
Образование и нрав,
Главы всечасное трясенье,
Взгляд скачущий, косое зренье,
Всегдашне мжанье рыжих вежд,
Шаги начальны торопливы,
Поклоны часты, низки, кривы,
Просящи в сеть свою невежд;

Но, словом, речь, подобну жалу,
Пронзающу сердца людей,
Дающу твердому металлу
Всю мягкость воска жаром лжей,
Достигнувших уже искусства
Железны растоплять им чувства,
По воле (как велит обман)
В единый раз заставить плакать,
В другой — смеяться, лести такать
Высокопарный истукан.

О лесть! уже ты слабых смертных
(И коими исполнен мир)
Осетила в мечтах несметных
Под кровом рубищ и порфир!
Уже до хижины и трона
Природою Хамелеона,
Волшебной спицей языка
Очаровала ум и души;
Туда несутся очи, уши,
Где лжи твоей течет река.

Твой яд богатого и бедна
Лишает разума и действ,
Как от напитка, бденью вредна,
Всё дремлет от твоих злодейств;
Носящи царскую порфиру,
Хоть быть могли б полезны миру,
Без пользы провождают дни
Твоим витийством усыпленны,
Твоей иглою уязвленны.
Речешь: «Премудр» — и спят они.

70

Ты общу слабость изощряешь,
Как нож, на пагубу людей;
Ты человека поощряешь,
Чтоб был твой раб, другим злодей.
Собою смертных обольщенных
Преобращаешь в заблужденных,
Надув похвальный рев трубы,
Гордыни в славу лишь вострубишь,
Тогда хоть царство грабишь, губишь,
Слепа — нет чувствий у рабы.

Как уловляем в лето знойно
Среди каникульных жаров
Созданье, шумом беспокойно,
Кормящееся без трудов,
Слепящу жужель тьмою взоры,
Срамящу лицы и уборы,
Но, словом, комаров и мух,
Приметных лишь единым вредом,
Их смерть помазывая медом,
Чтоб обманулся жадный дух.

Так лесть, хоть и сама есть муха,
Но в зле всех прочих мух хитрей;
Летая вкруг дремотна слуха
Различных степенью людей,
А паче вкруг вельмож несносных,
Живущих средь пороков злостных,
С невежством, праздностью, тщетой,
Манит и ловит медом славы,
Хваля боляр умы и нравы,
Клянясь, что их порок — герой.

И слыша льсти гордыня знатна
Прелестны песни таковы,
К ней ласкова, благоприятна,
Всегда змея не без главы,
Всегда своим довольна роком,
Ползя всяк час перед пороком
Иль расстилаясь яко плющ,
На правду клеветой рыкает,

71

Заслугу от щедрот толкает,
Без места сир и неимущ.

Суля ушам вельмож, владыки,
И дворянину, и купцу
Прибытки от всего велики,
В минуту кажду по венцу,
Струну сердечну настрояет,
И самолюбие играет
По нотам каверзна льстеца;
Порок, давно в себя влюбленный,
Симфонии обвороженной
Внимает тонам... до конца.

И скажет истина святая,
Взглянув на мудрых всех веков,
Что лесть, сия лисица злая,
Ущелы ведав всех хлевов,
Сквозь все запоры пролезала,
До всех пернатых досязала,
Что мир дворовыми зовет;
Подделан ключ к сердцам имея,
И в Голиафа и Пигмея
Вползя... дала им свой завет.

Всё верит ей: беда и счастье.
Явя над всеми свой успех,
Взяв самолюбие в участье,
Соделала льстецами всех.
В успехах зря ее проворство,
Все принялися за притворство:
Тьма Борджиов и тьма Мазеп,
И от коварств и льстивых звуков
Не слышен Суллий, Долгоруков,1
Советы... чести без потреб.

Но, о, чудесное последство
Взаимной лести таковой!
Уже чрез собственное средство...
Сама обманута собой!


1 Князь Яков Федорович.

72

Душа, привыкнув лести верить,
Потом привыкнув лицемерить,
Сама не знает наконец,
Какая тварь она в народе:
Гордыня, ложь ли по природе?..
Ум стал дурак — ослу венец.

Все краски в смесь — и вышла дикость.
Все гласы врознь — и вышел шум.
Коварство вменено в великость,
Обман почтен за здравый ум.
Нет места ни дарам, ни чести,
На всё оценка — голос лести:
Он и герой, и грамотей,
Желая быть всех действ причиной,
Как пневматической махиной
Вон тянет разумы людей.

И всяк, расставшись сам с собою,
Зевает на величий тень,
Сегодня удивлен тобою,
Как им ты был вчерашний день.
Нет оттененья никакого,
Дивотворит один другого,
Один перед другим упал!..
И если б гордость не претила,
Друг другом столько б ложь прельстила,
Что каждый в боги бы попал.

Но к счастию рассудка здрава,
Дивясь друг другу в слепоте,
Хотим, чтоб зрелась наша слава
Перед чужой на высоте.
Сия людей взаимна ревность
И ныне столько ж, как и в древность,
К перве́нству изощряя ум,
Мешает лести воцариться;
Всегда она ползущей зрится,
Полна, хоть скрыто, гордых дум.

А гордость есть тому виною,
Что лесть бесстудна завсегда,

73

Что ползает перед тобою
И не краснеет никогда,
Что в клятвах бога призывает,
Крестится, образа снимает
В свидетельство к тебе любви;
Но лишь пришло к тебе ненастье,
Не смотрит на твое несчастье,
И уж знакомой не зови.

Когда в героя посвящает
Погрязша в праздности царя;
Когда хвалы ему вещает,
Похвальных дел его не зря, —
Льстец тайно мыслит в то ж мгновенье,
Что царского ума забвенье
Есть плод его геройских дел;
Что, усыпя владыку трона,
Он стал премудрей Соломона
И выше облак возлетел.

Но глупость разума слепого,
Присутствуя при лжи льстеца,
Душою всей царя такого
Считает как чудес творца,
Дела хвалою лживой мерит,
Не лицемеря, лицемерит,
Не видя, видит чудеса;
Лишь царь стопы куда направит,
Она бежит, теснится, давит
И плеск возносит в небеса.

И лесть чрез ону на Деирах
Являет уж златых царей
Боготворить народ в кумирах,
Гнуснейших образа страстей.
Жжет фимиамы пред... убийцей!
Благословляется десницей,
К нему ж хотящей смерть донесть!
Здесь лик Навуходоносоров,
Там Андриановых позоров
Велит считать за бога лесть.

74

Умы!.. вглядитеся яснее
Во ощущения сердец!
Чтоб в мире действовать умнее,
Чтоб видеть, сколь коварен льстец,
Превознося все ваши цели,
Тогда как в сердце вы Кромвели...
Предатели себя самих!
Вглядитесь... и хоть пестрой жабы
Избавьте ваши души слабы,
Да не ползет, не скачет в них!

Умножьтеся, Петры велики,
Гремящи правдой на земли!
Да в честь порокам льстивы клики
Не будут слышны николи!
Да Цинеясы долг приемлют,
Заговорят — и Пирры внемлют,
Тщету и роскошь свергнут в ад!
Да наградятся лишь Рифеи,
И будет слава и трофеи
Народов мир... и божий взгляд.

<1796>

Воспроизводится по изданию: Поэты ХVIII века. В двух томах. Том второй. Л.: «Советский писатель», 1972. (Библиотека поэта; Большая серия; Второе издание)
© Электронная публикация — РВБ, 2008—2024. Версия 2.0 от 20 марта 2021 г.