27. ПОСЛАНИЕ
К КНЯЗЮ НИКОЛАЮ МИХАЙЛОВИЧУ КОЗЛОВСКОМУ

Ты хощешь знать, Козловский милый,
Участник сердца моего,
Как мир, еще мне не постылый,
(Винюсь, винюсь, держусь его)
Я всякий год весной и летом
Могу оставя не скучать?
Как расстаюсь с большим я светом?
На это стану отвечать.
В пустыне той, где, устраняся
От шумных городских сует,
Красами естества пленяся,
Я забываю гордый свет,—
Там, славя божии щедроты,
Среди веселыя заботы
Весну и лето я живу;
84
То в луг иду смотреть траву,
Каков подсед, густа ль засела,
Бояся, чтоб не подопрела,
Велю в саду ее косить,
Для сушки по холмам сносить,
И тем дав корню прохлажденье,
Предупреждаю поврежденье,
Могущее случиться ей
От лишней густоты своей;
А следуя сему уставу,
Сбираю добрую отаву
С поречных я моих лужков.
То на поля пустясь с брегов,
Не четвернею и не цуком,
Их новым угобжаю туком,
Вранами разбиваю ком
Или дроблю его катком...
Тебе, Голицын! подражая
И на минуту вображая,
Что трудность всю превозмогу,
Что будто бы и я могу
С моей хозяйкой, слепотою,
Идти с тобой одной чертою!
То, прогоня мечту минутну,
Поверя зренью мрачну, мутну,
Дающему мне знак живой,
Что способ у меня иной,
С голицынским совсем не сходен,
Хоть замыслом и я заводей
И часто так же в суете,
Но средствы у меня не те,
Не тот прием, не та ухватка
К установлению порядка;
Но, словом, что он зряч — я слеп,
И отчего не будет вечно,
Когда сказать чистосердечно,
В полях моих обилен хлеб.
Я, воздохнув, простяся с рожью,
Пшеницей, ячменем, овсом,
Предав всё то на волю божью,
Иду занять себя леском,
Где все предметы, быв крупнее,
85
Мне сделались всего милее,
Где маленький Китайский сад
Приносит море мне отрад;
Где тени разные кусточков
И яркие цветы листочков,
Дающи образа цветкам,
Жанкилиям, лилеям, розам,
Яцинтам, мальфам, туберозам,
Цветным горошкам и бобкам,
Чей листик пурпе не уступит,
Хоть смертный взора перед ним
Из раболепства не потупит.
Иду — и зрелищем таким
Прельщаюся и утешаюсь,
О слепоте не сокрушаюсь,
Она еще мне там сносна,
Природа где пестра, цветна,
Для сих красот мне зренье служит;
Их вижу — и душа не тужит.
В пустыне той, или в сельце,
В сем родовом моем именьи,
Довольней я, чем во дворце,
Покой имея в ощущеньи.
Служа и ближним и царю
Пером, лишь правде посвященным
(И что без спеси говорю),
Гляжу за стадом, порученным
Не гордой прихоти моей,
Но доброй совести смотренью,
Но отческому наставленью,
Да не чумит порок детей.
Довольней, смело повторяю,
Я многих... многих на земли,
Хоть и высоко возросли.
Держася правила такого,
Гордыню и корысть презря,
Живу для пользы я царя,
Равно и пахаря простого,
Тщусь кончить беспорочно век,
Но совершенством не ласкаюсь,
Как смертный... слабый человек!
86
sУмишком в жизни... спотыкаюсь.
Вот как, возлюбленный мой князь!
Во мне души и тела связь,
Не оставляя мира в зиму,
Любя в морозы шумный свет,
Избрав пустыньку ей любиму,
Всегда в ней полгода живет.
<1797>

Воспроизводится по изданию: Поэты ХVIII века. В двух томах. Том второй. Л.: «Советский писатель», 1972. (Библиотека поэта; Большая серия; Второе издание)
© Электронная публикация — РВБ, 2008—2024. Версия 2.0 от 20 марта 2021 г.