249. ПРОГУЛКА
Да будет мне благословенна
Уединенья тишина!
И куща, миром огражденна,
Да будет мною соруженна
В тени лесов густых и мрачных,
Куда бы смертных злых и алчных
Проникнуть злобный взор не мог!
Где звук секир не раздавался
И робкий заяц не скрывался,
Охотничий услышав рог.
В местах, спокойству посвященных,
С природой буду я вещать;
Иль под навесом древ взнесенных
Я стану гласу муз внимать;
В беседе кроткой их, любезной
Забуду рок свирепый, слезный,
И новых горестей фиал,
Коль осужден испить судьбою,
Приму я с твердою душою,
Как часто прежде принимал.
Престань, мой дух, в уединеньи
Спокойство мыслей нарушать;
Престань ты, сердце, в огорченьи
Прискорбья слезы проливать;
Один ли в свете я страдаю?
Один ли зло я ощутил?
Ах! тысячи я тех сретаю,
Которых гнев судьбы сразил:
Там стонут целые народы,
Которых бедственные годы,
Заразы, огнь, свирепость вод,
Иль гибельны землетрясенья,
Или войны опустошенья,
Или болезней лютых род
Повергли в бедствия, напасти,
Расторгли члены их на части
И извлекли со стоном дух
Почто отчаянью вдаваться,
Пронзая воплем смертных слух?
Сей свет театр нам представляет,
На коем всяк лице играет.
Один в приятной неге тонет;
Другой всех зол под бремем стонет
И помощи не зрит в других.
Но тщетно бедства вычисляем,
Мы через то не умаляем,
А больше чувствуем лишь их.
Всегда несчастий полны веки;
Уже престали человеки
Тем верить золотым векам,
Которые в стихах поэты
Так живо описали нам;
Огнем усердия нагреты
И ближних искренне любя,
Они, не знав иного средства,
Как смертным облегчить их бедства,
Возмнили, что, употребя
Витийство, пылкость вображенья,
Они тем бальзам утешенья
Прольют несчастных в грудь людей,
Иль в вымыслах дая уроки,
Они смягчат сердца жестоки,
Извлекши слезы из очей;
Вселят в них к ближним состраданье,
И мирное внушат желанье
Векам счастливым подражать.
Вот цель поэзии священной! —
Блажен, кто ею вдохновенный
Решился дар употреблять
Лишь к облегченью человека
И кто в теченье кратка века
Возмог жестокого смягчить!
Кто, в свет издав свое творенье,
К себе сказать мог в утешенье:
«Я смертных тщился просветить
Моих способностей по силе;
Я фимиамов не курил
Нерону страшному, Аттиле;
Льстецу подобно не служил
Пороку, гордости надменной;
Кумир не славил позлащенный;
К разврату не склонял сердца».
Такой поэт почтен лишь будет;
Его потомство не забудет
И в гробе прах почтит певца.
О вы, которым небо дало
Приятный дар красно писать
И все способности влияло
Нам чувства живо представлять!
Настройте лиры вы согласны,
Воспойте днесь невинность нам,
Воспойте жизни дни прекрасны,
Когда ступаем по следам
Мы добродетели небесной.
Да кроткий глас ваш и любезный,
Как тихий вечером зефир,
Несчастного груди коснется,
Как ток целебный разольется
И в сердце восстановит мир;
Иль пусть гремящей лиры струны
Свергают в молниях перуны,
В блистаниях являют смерть;
Да сокрушат всех Марсов злобы,
С проклятием низвергнут в гробы,
Мучительство стараясь стерть.
Прешед тьму трудностей великих,
Вы, вы народов лютых, диких
Смягчили зверские сердца.
Как солнце смертных озаряет,
Так благотворный луч сияет
От светла Фебова венца.
О кротки музы и священны!
Народы, вами озаренны,
Возникнули из прежней тьмы.
Вы им в душевном огорченьи
Отрада сладкая — спасенье, —
Лишь вы пленили их умы!
Прогнали прежню тьму густую,
Явили истину святую,
Велели поклоняться ей,
И днесь лучом нас озаряя,
Познаний круг наш расширяя,
Ведете в плен вы и князей;
Они величество слагают,
На время сан свой забывают
И шествуют в беседу к вам,
Где их текут часы златые
И где законы их святые
Внесутся вами в вечный храм.
Победы, музы! довершайте,
Описывать не преставайте
Невинных красоту веков,
О коих смертные вздыхают,
Когда величеством скучают
Под тяжестью златых оков.
Еще ревут оружий громы
На гибель мирныя страны;
Еще семейств невинных домы
Пылают пламенем войны;
Народов гибнут миллионы;
Окровавленных слышим стоны,
Борющихся со смертью злой;
Еще невинный воздыхает,
Добро творящий погибает
Под лютой изверга рукой.
Се! трудности еще вам должно,
О музы! ныне победить,
И смертным, умствующим ложно,
Небесну истину явить.
Свершить сей подвиг поспешите,
За человечество отмстите,
Чтоб мир повсюду водворить,
Да люди, правдой убежденны,
Любовью общей сопряженны,
Там дружбы храм соорудят,
Где в хладной днесь земной утробе,
В покойной пристани — во гробе
Несчастные тела лежат,
Что в язвах, бедствах, воплях, муках,
При страшных огнестрельных звуках
Погибли в цвете нежных лет.
О смертные! то в вашей воле,
Чтобы в счастливейшей быть доле
И не клясти превратный свет;
Или винить в несовершенстве
Творение миров творца.
Мы можем дни вести в блаженстве,
Достигнуть счастия конца.
О! если б кто из нас помыслил
И бедствия все те исчислил,
Которых смертный сам виной,
Тогда б, творца не укоряя,
Себя врагами признавая,
Мы прекратили ропот свой.
Не в нашей, знаю я, то власти,
Чтоб в мире избежать напасти
И в совершенном счастьи жить;
И для чего угодно было
Творцу так смертных сотворить,
Чтоб пищею для них служило
Лишь зло в теченье кратких дней;
Того постигнуть нам не можно,
И суемудрие ничтожно
Смирит свой ум пред тайной сей.
Но облегчить всех бедствий бремя,
Приятным сделать жизни время
Творцом нам способы даны.
Нельзя избегнуть наводненья,
Ни отвратить землетрясенья;
Но пламень потушить войны
И сократить болезней роды,
Законам следовать природы,
Дней роскошью не прекращать,
Раздоров избежать напасти,
В домах спокойство водворять —
То в нашей, смертные! всё власти.
Почто ж мы ропщем, но не зрим
Нам данны богом совершенства?
Почто мы завсегда бежим
Толь близкого от нас блаженства
И жизнь преобращаем в ад?
О вы, которым ниспослала
Судьба премножество отрад;
Фортуна в свой покров прияла
И вам дала обилья рог!
Соорудить нам поспешите
Желанной тишины чертог;
Распутством омерзев, явите
Нам воздержания закон.
Да чтится добродетель ныне,
И бедность прекратит свой стон;
Быв счастливы в своей судьбине,
Составьте счастье и других
То всё соделать вам возможно
И быть причиной дел благих;
Лишь после сей премены должно
Спокойства смертным ожидать.
Тогда они стонать престанут;
Для них златые дни настанут;
Престанет солнце озарять
Окровавленны вертограды,
В развалинах лежащи грады,
Где зримы лютости следы,
Свирепства, алчности и мщенья.
Но средь восторгов утешенья
И сел цветущей красоты;
Среди всеобщего обилья,
Не зная гордецов насилья;
Среди отрад невинных всех,
Дни жизни провождая в мире,
Потомки воспоют на лире
Любезную им память тех,
Которые причиной были
Блаженства смертных на земли.