74
А. Р. Воронцову
Monsieur.
Par un exprès que j'ai envoyé à Irkoutsk, j'ai eu l'honneur... non, écoutez plutôt le langage de mon cœur, j'ai eu la joie infinie de recevoir deux lettres de Votre Excellence. Mr. Pile a résigné sa place; celle-ci, je l'espère, vous parviendra encore par la même voie; mais après cela point d'espérance ni pour écrire, ni pour recevoir des nouvelles, de nulle part. J'avoue que la douleur m'oppresse; mais je ne hazarderai pas de livrer une lettre aux habitants de ce pays, quelque innocente que puisse être ma correspondance. L'épanchement d'une âme qui soupire, des conseils d'un père à ses enfants ou plutôt d'un ami à ses amis, qui n'a d'autre prééminence que l'âge et l'expérience, cela ne peut certainement pas tirer à conséquence. Cependant on est ici si pervers, d'ailleurs si brut, qu'une chose très innocente peut-être peinte des couleurs très noires. Attendre un moment favorable, c'est à quoi je suis résigné. Voici une nouvelle année qui commence. O! puissiez-vous la passer heureusement et voir vos désirs accomplis, puissiez-vous en passer plusieurs, puissé-je vous revoir encore! Hé, que ne pouvez-vous voir mon cœur; il dit bien plus que ma bouche ne peut exprimer.
Ma sœur, à côté de moi, me charge de vous exprimer ses sentiments. Les larmes s'échappent de ses yeux. Vous, qui saurez en apprécier la valeur, agréez ses félicitations.
Avec une lettre du ci-devant gouverneur-général qu'il m'annonce être la dernière, j'ai reçu les 800 roubles que la bonté inaltérable de Votre Excellence m'a destiné pour mon entretien tous les ans; agréez mes remerciments. Tout ce que j'aurais pu
vous dire en plus beaux termes ne saurait égaler le sentiment de la plus intime reconnaissance. Elle gît dans le cœur et ne s'évanouira que quand il cessera de battre.
Le 1 Janvier 1795. Ilimsk.
Je joins ici une lettre à mon vieux père que je prie instamment Votre Excellence de lui faire parvenir, n'ayant aucune occasion de la lui faire parvenir.
Перевод
Милостивый государь.
С нарочным, который был послан мною в Иркутск, я имел честь..., нет, выслушайте лучше язык моего сердца, я имел бесконечную радость получить два письма от вашего сиятельства. Господин Пиль подал в отставку; это письмо, надеюсь, дойдет до вас еще тем же путем, но после уже нет надежды ни писать, ни получать известия откуда бы то ни было. Признаюсь, это меня весьма удручает, но я не отважусь доверить свое письмо местным жителям, сколь бы невинна ни была моя переписка. Излияния страждущей души, отцовские наставления детям или, скорее, советы друзьям от друга, у которого нет иных преимуществ, кроме возраста и опыта, не могут, конечно, иметь последствий. Однако люди здесь настолько испорчены и, к тому же, так грубы, что самая невинная вещь может им представиться в самых черных красках. Я безропотно решился ждать благоприятного случая. Начинается новый год. О! Да будет вам дано встретить его счастливо, видеть ваши желания исполненными, встречать еще многие годы, а мне снова свидеться с вами! Ах! Почему вы не можете заглянуть в мое сердце, оно говорит больше, чем могут выразить уста.
Моя сестра подле меня и препоручает мне выразить вам ее чувства. Слезы льются из ее глаз. Вам понятно их значение, примите же ее поздравления.
Вместе с письмом от бывшего генерал-губернатора, которое, как он сообщает мне, будет последним, я получил 800 рублей, что по неизменной милости ваше сиятельство предназначаете на мое ежегодное содержание; примите мою благодарность. Всё, что я мог бы сказать вам в пышных словах, не может сравниться
с чувством самой задушевной признательности. Она живет в моем сердце и не исчезнет, пока оно не перестанет биться.
1 Января 1795 г. Илимск.
Я прилагаю к сему письмо к моему престарелому отцу, которое убедительно прошу ваше сиятельство переслать ему, так как я не имею никакой возможности доставить его иначе.