НА СТРЕЛЬЦОВ1
За пятую степень, быв жарко солнце в понте,
Осьмнадцать перешло шагов на оризонте,
В день тот, как некогда злодей злый грех творил
И кровью царскою град Углич обагрил.
И се стрельцы свое оружие подъяли,
И, шедше ко Кремлю, как тигры, вопияли.
Лишь только ко вратам коснулися они,
Переменилась погода ясна дни.
Воздвигнулся Эол, суровы очи щуря,
Пустил он лютый ветр, и встала страшна буря.
Из ада фурии, казалося, идут,
И основания вселенныя падут.
1 Сии стихи сделаны для показания, что весьма удобно описать автору день и час, не называя днем и часом того времени, которое потребно, и что пииту и ритору надлежит искусным быти, когда он, наприм<ер>, время возвышенным словом изобразить намерен. А как описал будто некто искуснейшим вымыслом девятый час, время, в которое стрельцы подняли на отечество оружие, я описания сего не читал и о нем не слыхивал; и удивительно мне, как это не дошло до глаз моих, по крайней мере ради любопытства. Здесь и начало девятого часа и мая пятое надесять число изображены. Хорошо это, но не чудно.
Зри
Степень солнечного хода у пиитов час. Мая в 15 день солнце над Москвою восходит в исходе осьмого часа. В тот же день в прежнее время и царевич Димитрий скончался в Угличе; и так изобразить и день и час, не именуя ни числа дня, ни числа часа, я трудности не имел.