ИЗ «АРГЕНИДЫ»

Впервые — отдельное издание, СПб., 1751. Перевод «Аргениды» был окончен и представлен Тредиаковским в Академию наук в 1749 г. (см.: Пекарский, т. 2, стр. 146–147). В августе 1750 покончен печатанием первый том, а в начале 1751 г. — вся «Аргенида» (там же, стр. 147, 159). Джон Барклай (1582–1621), сын учителя-шотландца, родился в Лотарингии, там же учился в коллегии

492

иезуитов. В 1603 г. отправился в Англию, где обратил на себя внимание короля Якова I, которому посвятил первую часть своего политико-сатирического романа «Euphormionis Satyricon», направленного против иезуитов. Затем жил в Анжере, Париже, снова в Англии. Умер в Риме. Роман «Аргенида» («Argenis») вышел в год смерти автора, затем был переведен с латинского языка почти на все европейские языки. «Аргенида» — политико-аллегорический роман, заключающий в себе намеки на историю Франции и других европейских стран. Автор прославляет абсолютную монархию и осуждает своевольных аристократов, подрывающих интригами и прямыми мятежами крепость и процветание государства. Устами мудреца Никопомпа высказываются то прямые, то косвенные поучения царям, как следует укреплять государство и в то же время избегать тирании и деспотического произвола. По-видимому, эта политическая тенденция романа и привлекла внимание Тредиаковского. В предисловии к роману («Предуведомлении от трудившегося в переводе») он пишет об «Аргениде» Барклая: «Намерение авторово в сложении толь великия повести состоит в том, чтоб предложить совершенное наставление, как поступать государю и править государством, особливо ж французским» (стр. IV—V). Тредиаковский считал, что для целей, избранных автором, не могла служить прямая политическая сатира, свойственная, например, греческой комедии с ее прямыми нападками на конкретных исторических деятелей (свое отрицательное отношение к комедиям Аристофана Тредиаковский высказал также в 1748 г. в отзыве на два стихотворения Сумарокова. — См: Пекарский, т. 2, стр. 131). Для влияния на монарха более пригодна аллегория. «Автор предызбрал сей род сочинения для того особливо, что прямо и в лицо преднаписывать государям правила, как государствовать и править государством, то сие такое есть своевольство, которое самого жестокого наказания достойно, а не токмо чтоб оно могло заслужить славу и воздаяние, к тому ж всем нам приятнее получать себе наставление от того, что и как сделалось с другими, а не с самими с нами... Того ради рассудил он за благопристойнейшее и за безопаснейшее, чтоб превеликою сею повестию, наподобие истории составленною, проложить всем им крюковатую дорогу по приятнейшим и веселым цветникам, не думающим и не чувствующим нимало, что по тем сами они без проводника ходят, а путь бы тот был по оным окружностям такой, чтоб ничьего там в беседках точного портрета по расстояниям для украшения, искусною живописью изображенного, не стояло, но токмо б везде расставлены были чистые зеркала, в которых бы всяк сам себя мог видеть и усмотреть один в себе, что на его лице есть грязное пятно или нет оного» (стр. XIV—XVI). Многие исследователи считали, что в каждом герое и каждом событии романа следует видеть зашифрованные конкретные факты французской истории (Аргенида — Франция, Мелеандр — Генрих III, Полиарх — Генрих IV, Селенисса — Екатерина Медичи и т. д.), и поэтому разрабатывали «ключи» для расшифровки этих прямых аллегорий. Тредиаковский не был сторонником таких толкований и хотя не отвергал «ключей», но подчеркивал, что «польза российского народа» склоняет его видеть в

493

«Аргениде» события не только французской истории, но нечто общее «всем векам и всем народам». Помимо политических соображений, перевод «Аргениды» преследовал также теоретико-литературные цели, в частности утверждение силлабо-тонического стихосложения в русской литературе. Стихотворные части «Аргениды» Тредиаковский перевел шестистопным ямбом и шестистопным хореем, или, как он называл, ямбическим и хореическим гекзаметром; кроме того он применял также дактилический гекзаметр. В «Предуведомлении» Тредиаковский развивает мысль о том, что рифма есть «игрушка, выдуманная в готические времена», «что коренная наша поэзия была без рифм и что она тоническая» (стр. LXVI—LXVII), и настойчиво подчеркивает свои заслуги в теоретическом обосновании тонического стихосложения. «Предуведомление» переводчика к роману заняло более ста страниц. Помимо этого к каждой из пяти частей романа Тредиаковский приложил весьма обширные «Изъяснения на мифологические места, находящиеся в Аргениде». Так, например, часть первая занимает 218 страниц и «Изъяснения» к ней — 70 страниц. В «Изъяснениях» даются сведения по античной мифологии, для чего привлекаются также стихотворения классиков, специально переведенные для этого случая.

«Не всегда дожди льют наводнение...». Перевод 9-й оды из 2-й книги од Горация, помещенный в «Предуведомлении от трудившегося в переводе» (стр. LXXX) в качестве примера горацианской строфы: «Состоит она у римлян из четырех тетраметров, из которых первые три стиха гиперкаталекты, а последний четвертый акаталект. Стопы во все четыре стиха полагаются следующие: в первых двух сперва спондей, потом иамб и долгий слог пресечения; на конце ж два дактиля. В третием стихе первый спондей, второй иамб, третий спондей же, четвертый иамб же и на конце слог общий. В четвертом сначала два дактиля, а после два ж хорея» (стр. LXXV). Содержание оды Тредиаковский характеризует следующим образом: «Она имеет крайнюю высоту в изображениях и самое изрядное нравоучение. Сочинил ее Гораций в утешение другу своему Вальгию пииту ж, лишившемуся любезного и единородного своего сына, именем Мистеса, в то время, как Август Кесарь возвратился с победою из Малой Армении, а было сие в лето от создания Рима 733» (стр. LXXVIII). О своем переводе оды Тредиаковский говорит, что ему «не достает того духа, которым оживлена подлинная. Моя есть токмо как будто некоторая статуя, внешний вид составов имеющая, а жизни и движения не получившая» (стр. LXXIX).

На горах Гарганских — т. е. в Апулии, где родился Гораций.

Сын скончался. Некоторые комментаторы считают, что Тредиаковский из благопристойности заменил в оде любимого мальчика сыном. Текст оды Горация не дает прямых оснований для таких предположений. А примеры, которые приводит Гораций (смерть Антилоха, смерть Троила и горе их родителей), убеждали Тредиаковского, что Мист был сыном Вальгия.

Нестор века с три. «Несторов век есть не столетний, но тридцатилетний, по мнению самых искусных толкователей», — замечает Тредиаковскнй на полях против

494

этой строки.

Чадо — сын Нестора Антилох, погибший под Троей.

Приам... по Троиле. Приам — последний царь Трои, отец Троила, убитого во время Троянской войны.

Тигра, Евфрата... укротитель. Имеются в виду завоевания Августа в Азии.

Скифов... всеместнейших. Гораций называет скифско-сарматское племя гелонов, которое жило на северных берегах Черного моря; всеместнейших (в изд. 1751 г.: «всемеснейших») — во всех местах (областях) кочующих.


Я.М. Строчков. Комментарии: В.К. Тредиаковский. «Не всегда дожди льют наводнение...» // Тредиаковский B.K. Избранные произведения. М.-Л.: Советский писатель, 1963. С. 492–495.
© Электронная публикация — РВБ, 2006—2024. Версия 2.0 от от 4 июля 2018 г.