ИЗ «ТИЛЕМАХИДЫ»

Впервые — отдельное издание, СПб., 1766. Поэма Тредиаковского — вольный стихотворный перевод прозаического романа Фенелона «Похождения Телемака, сына Улисса». Франсуа де Салиньяк де ла Мот Фенелон (1651–1715) был одним из предшественников

522

французского Просвещения. Как сторонник идеи просвещенной монархии, он критиковал нравы, царившие при Людовике XIV, и по существу противопоставил знаменитой формуле короля «Государство — это я» свою точку зрения о монархе как слуге народа. Фенелон закончил свою жизнь в опале. Роман о Телемаке был опубликован в 1699 г. и в том же году выдержал 20 изданий. Тредиаковского привлекли в романе Фенелона его прогрессивные общественные идеи, весьма актуальные для России XVIII в. Сам Тредиаковский более всего подчеркивал в «Тилемахиде» ее позитивное нравственное содержание. В предисловии к «Тилемахиде» он писал: «Ироическая, инако эпическая, пиима и эпопиа есть крайний верх, венец и предел высоким произведениям разума человеческого»; высшее назначение героической поэмы — подавать «твердое наставление человеческому роду, научая сей любить добродетель...» («Предызъяснение об ироической пииме», стр. I и II). Тредиаковский резко полемизирует с политическими теориями Маккиавелли и Гоббса, которые «под суетным и ложным предлогом, что будто польза общества не имеет ничего общего с существенным добром человека, то есть с добродетелью, полагают за правила державствования одну только хитрость, коварство, обман, тиранию, неправду и злочестие. Но автор Тилемаха соединил самую совершенную политику с прекрайнею добродетелию («Предызъяснение...», стр. XXXI). Тредиаковский перевел роман дактило-хореическим гекзаметром и тем самым впервые ввел этот классический размер в русскую литературу. В предисловии поэт обращает о.собое внимание на то, что французский оригинал написан был «прозою, за неспособностью французского языка к ироическому еллино-латинскому стиху; а так называемый на том языке александровский стих есть не стих, но прозаическая простая строчка, рифмою токмо на конце в лад гудущая, которая уже и всего нестройнее примешается к течению слова в пииме самоначальной. Что ж до нашего языка, то он столько ж благолепно воскриляется дактилем, сколько и сам еллинский и римский, и так же преизящно употребляет пренесение речей с места на другое, не пригвождаясь к одному определенному, как и оный еллинский с латинским: природа ему даровала все изобилие и сладость языка того еллинского, а всю важность и сановность латинского. На что ж нам претерпевать добровольно скудость и тесноту французского, имеющим всякородное богатство и пространство славенороссийское?» («Предызъяснение...», стр. LI). Уже в 1735 г., в «Эпистоле от российския поэзии к Аполлину» и других стихотворениях, Тредиаковский, как отмечалось выше, стал тщательно расставлять знаки ударения на всех иностранных словах, а нередко и на русских. Но до «Тилемахиды» Тредиаковский писал двухсложными размерами — хореем и ямбом. Трехсложные размеры, и тем более такой, как в «Тилемахиде», классический дактилохореический гекзаметр, поставили еще более сложную задачу: правильно определить не только ударение в многосложном слове, но и силу ударения в односложном слове, иначе говоря, указать, какие односложные слова в стихотворной речи становятся слабоударяемыми или безударными. Пытаясь решить эту задачу, Тредиаковский

523

изобрел так называемые «единитные палочки», которые в русском стихосложении не удержались. «Единитной» в XVIII в. называлась черточка, употребляющаяся при переносе слова с одной строки на другую. Тредиаковский применил этот знак для соединения двух, трех или даже четырех слов в одну группу, в которой отмечается лишь один сильно ударяемый слог. Впервые это было предложено в 1755 г. (см. «О древнем, среднем и новом стихотворении российском»). В «Предызъяснении» к «Тилемахиде» Тредиаковский пишет: «Односложные речения (по естеству своему всегда долгие, как не могущие отнюдь произнестись без напряжения голоса, и следовательно без возвышения, или, по обычному имени, без ударения) надлежит почитать общими, то есть и долгими и краткими, смотря по надобности и нужде; инако превесьма трудное и едва возможное будет составление стиха нашего, тоническим хождением высящегося и низящегося. Ведомо сие довольно обращающимся в нашем стихосложении. Итак, при восприятых мною односложных речениях за краткие, на различение от положенных долгими, начертавал я здесь всюду ифен (единитную по нашему названию), то есть горизонтальную палочку, иногда справа, а иногда слева» («Предызъяснение...», стр. LVI—LVII). Расстановка ударений и единитные палочки в стихе Тредиаковского имеют сейчас лишь историческое значение, как попытки графически отразить некоторые закономерности живой речи.

«Древня размера стихом пою отцелюбного сына...». Из кн. 1, ст. 1–21.

Пою. По канонам классицизма, героическая поэма должна была начинаться обращением к музе, призывающим воспеть героя и его подвиги. Прозаический роман Фенелона, естественно, такого вступления не имел. Тредиаковский создал его сам и ввел в свой перевод, который он рассматривал как героическую поэму.

Палладою Ментора в виде. Афина Паллада сопровождала Телемака, приняв вид его наставника — Ментора.

За любострастных сея утех презор с омерзеньми—за пренебрежение и отвращение к сладострастным утехам Афродиты.

Прикровенна премудрость — Афина.

Рождшего — т. е. Одиссея, отца Телемака.

Пыщ — «дутик» (прим. Тредиаковского), т. е. надменный, надутый человек.

Вне постоянства превратен — т. е. «вертушка» (прим. Тредиаковского)).

Слог «Одиссии»— т. е. гекзаметр.


Я.М. Строчков. Комментарии: В.К. Тредиаковский. Из «Тилемахиды». «Древня размера стихом пою отцелюбного сына...» // Тредиаковский B.K. Избранные произведения. М.-Л.: Советский писатель, 1963. С. 522–524.
© Электронная публикация — РВБ, 2006—2024. Версия 2.0 от от 4 июля 2018 г.