37. К ФАНТАЗИИ

Сопутница моя златая,
Сестра крылатых снов,
Ты, свежесть в нектар изливая
На пиршестве богов,
С их древних чел свеваешь думы,
Лишаешь радость крыл.
Склонился к чаше Зевс угрюмый
И громы позабыл.

Ты предпочла меня, пиита,
Толпе других детей!
Соломой хижина покрыта,
Приют семьи моей,

Тобой, богиня, претворялась
В очарова́нный храм,
И у младенца разливалась
Улыбка по устам.

Ты, мотыльковыми крылами
Порхая перед ним —
То меж душистыми цветами,
То над ручьем златым,—
Его манила вверх утеса
С гранита на гранит,
Где в бездну с мрачного навеса
Седой поток шумит.

Мечтами грудь его вздымала,
И, свитые кольцом,
С чела открытого сдувала
Ты кудри ветерком.
Пусть гул катился отдаленный,
Дождь в листья ударял,—
Тобой, богиня, осененный,
Младенец засыпал.

Огни ночные, блеск зарницы,
Падущей льдины гром
Его пушистые ресницы,
Отягощенны сном,
К восторгам новым открывали
И к трепетам святым
И в мраке свода ужасали
Видением ночным.

Заря сидящего пиита
Встречала на скалах,
Цветами вешними увита
И с лирою в руках.
Тобой, богиня, вдохновенный,
С вершин горы седой
Свирели вторил отдаленной
Я песнию простой:

«Что ты, пастушка, приуныла?
Не пляшешь, не поешь?
К коленам руки опустила,
Идешь и не идешь?

Во взоре, в поступи томленье,
В лице пылает кровь,
Ты и в тоске и в восхищеньи!
Наверно, то любовь?

Но ты закрылася руками!
Мне отвечаешь: нет!
Не закрывай лица руками,
Не отвечай мне: нет!
Я слышал, Хлоя, от пастушек,
Кто в нас волнует кровь,
Я слышал, Хлоя, от пастушек
Рассказы про любовь!»

Кругом свежее разливался
Цветов пустынный дух,
И проходящий улыбался
Мне весело пастух:
«Не улыбайся, проходящий
Веселый пастушок,
Не вечно скачет говорящий
С цветами ручеек,

Взгляни на бедного Дафниса,
Он смолк и приуныл!
Несчастного забыла Ниса,
Он Нису не забыл!»

Так ты, Фантазия, учила
Ребенка воспевать,
К свирели пальцы приложила,
Велела засвистать!
Невинный счастлив был тобою,
Когда через цветы
Вела беспечною рукою
Его, играя, ты.

Как сладко спящего покрыла
В последний раз ты сном
И грудь младую освежила
Махающим крылом.
Я вскрикнул, грезой устрашенный,
Взглянул — уж ты вдали,
Летишь, где неба свод склоненный
Падет за край земли.

С тех пор ты мчишься все быстрее,
А все манишь меня!
С тех пор прелестней ты, живее,
Уныл и томен я.
Жестокая, пустыми ль снами
Ты хочешь заменить
Все, что младенчества я днями
Так мало мог ценить.

Кем ты, волшебница, явилась
Мне с утренней звездой
И, застыдившись, приклонилась,
Обвив меня рукой,
К плечу прелестными грудями?
Скажи, кто окропил
Меня горячими слезами
И, скрывшись, пробудил?

Чей это образ несравненный?
Кто та, кем я дышу?
О ней, грозою окруженный,
На древе я пишу;
Богов усердными мольбами
Ее узреть молю.
Чего не делаешь ты с нами!
Увы, и я люблю.