Марфа Посадница (с. 7). — Газ. «Дело народа», Пг., 1917, 9 апреля, № 20; Ск-1, с. XIII — XVI; Кр. звон, с. 25–28; Р18; Рж. к.; Р21; Грж.
Черновой автограф ст. 1–80 (РНБ, ф. К.К.Владимирова) не датирован.
Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.). Датируется по первой публикации («1914, сентябрь»). Эта дата воспроизведена также в большинстве других источникав текста, кроме Р21 и Грж. В наб. экз. помечено 1914 г.
Первые зафиксированные в литературе о Есенине сведения о поэме относятся к весне 1915 года: В.С.Чернявский вспоминал (впрочем, предположительно), что Есенин читал «Марфу Посадницу» на литературном вечере в редакции «Нового журнала для всех» 30 марта 1915 года (Восп., 1, 203). Зимой 1915–1916 гг. Есенин отдал поэму для публикации в горьковский журнал «Летопись», о чем сохранилось свидетельство самого М.Горького — 24 февраля 1916 года он писал И.А.Бунину: «...вчера цензор зарезал длинное и недурное стихотворение Есенина „Марфа Посадница“, — назначенное <для журнала „Летопись“> в февраль...» (Письма, 309). В «Летописи» поэма не появилась; документов о цензурном запрещении «Марфы Посадницы» в архиве С.-Петербургского (Петроградского) комитета по делам печати (РГИА) обнаружить не удалось.
Со слов В.А.Мануйлова известна характеристика «Марфы Посадницы» Есениным (август 1921 г.): «Я эту вещь чуть ли не шестнадцати лет задумал, а написал в первые месяцы после начала войны. Теперь так бы не написал, другой стал. Хоть и раннее сочинение, а мне дорого. Бывает, что и ранние стихи без стыда потом вспоминаешь» (Восп., 2, 166).
Первая публикация произведения в газ. «Дело народа» была сопровождена редакционным примечанием: «Настоящая
поэма С.Есенина, написанная в 1914 году, напечатана в сборнике „Скифы“, который появится в свет в ближайшие дни». Решение включить «Марфу Посадницу» в Ск-1 было принято после Февральской революции: поэма Есенина, наряду с редакционным предисловием, была подверстана к уже готовой книге (об этом свидетельствует римская пагинация предисловия и поэмы Есенина в Ск-1).
В Кр. звоне «Марфа Посадница» открывала цикл из пяти маленьких поэм Есенина «Стихослов». Эпиграфом ко всему циклу в целом были слова: «Помяни меня каплями дождевыми, яко стрелами пронизаема. Даниил Заточник». Они взяты из «Моления» названного древнерусского автора. Есенин процитировал здесь (по памяти и в сокращении) следующее место второй редакции этого сочинения: «...помяни мене под единем рубом лежащаго, зимою умираяща, и каплями дождевными, яко стрелами, пронизаема» («Русская хрестоматия: Памятники древней русской литературы и народной словесности». Для средних учебных заведений / Сост. Ф.Буслаев. Изд. 12-е, М., 1912, с. 135).
В мемуарном очерке «Нездешний вечер» М.И.Цветаева так описывает свое впечатление от авторского исполнения поэмы (вероятно, в 1916 г.): «Есенин читает „Марфу Посадницу“, принятую Горьким в „Летопись“ и запрещенную цензурой. Помню сизые тучи голубей и черную — народного гнева. — „Как московский царь — на кровавой гульбе — продал душу свою — антихристу...“. Слушаю всеми корнями волос. Неужели этот херувим, это Milchgesicht[*], это оперное „Отоприте! Отоприте!“[**] — этот — это написал? — почувствовал? (С Есениным я
* Лицо цвета молока (нем.).
** Слова, которые произносит в опере М.Глинки «Жизнь за царя» («Иван Сусанин») один из персонажей — мальчик Ваня.
никогда не перестала этому дивиться)» (журн. «Современные записки», Париж, 1936, <кн.> LXI, с. 179).
Одобрительное замечание о поэме содержится в письме Андрея Белого Иванову-Разумнику от 28 августа 1917 г., написанном после ознакомления со Ск-1: «„Марфа Посадница“ порадовала особенно» (Есенин С.А. «Собр. соч. в шести томах», М., 1980, т. 6, с. 282).
Иванов-Разумник дал одну из первых оценок поэмы в печати: «На войну он <Есенин> отозвался „Марфой Посадницей“ — первой революционной поэмой о внутренней силе народной, написанной еще в те дни (сентября 1914 года), когда почти все наши большие поэты <...> восторженно воспевали внешнюю силу государственную» (Ск-2, с. 2).
Несколько кратких отзывов о «Марфе Посаднице» появилось по выходе Кр. звона. Так, если З.Д.Бухарова почувствовала в поэме «яркую живую мистику, овеянную мощным духом новгородской вольницы» (Зн. тр., 1918, 3 марта (18 февраля), № 147; подпись: Фома Верный), а И.А.Майоров именовал «Марфу Посадницу» «провидением поэта» (газ. «За землю и волю», Казань, 1918, 9 июня (27 мая), № 112; подпись: Блокнот), то Н.Л.Янчевский оценил ее более сдержанно: «Есенин щеголяет музейной русской стариной, уже изжитой нашей деревней, — былинным складом своей „Марфы Посадницы“...» (журн. «Вестник шанявцев», М., 1918, № 5, 29 апреля, с. 126).
Годом позднее развернутый отклик на поэму был дан В.Л.Львовым-Рогачевским: «Сергей Есенин отозвался на революцию в 1918 г. в сборнике „Красный звон“ целым рядом прекрасных стихотворений, проникнутых красотой ярких и необычных своих образов, согретых огнем неподдельного вдохновенья. Лучшим из этих стихотворений была
былина о Марфе Посаднице, стильная, величественная и ударяющая по сердцам с неведомою силой... Это изумительное по строгой красоте стихотворение... показывало, какие возможности предстояли молодому поэту, которому в 1914 г. было всего 19 лет» (Львов-Рогачевский В. «Поэзия новой России: Поэты полей и городских окраин», М., 1919, с. 53–55). Почти в тех же выражениях («изумительная по силе и яркости») говорил о «балладе о Марфе Посаднице» В.В.Сиповский в своей книге «Поэзия народа: Пролетарская и крестьянская лирика наших дней» (Пг., 1923, с. 116).
Статья В.П.Правдухина «Искусство в стихии революции» содержит примечательное наблюдение общего характера, подкрепленное отсылкой к «Марфе Посаднице»: «Пролетариат еще не дал поэта своей эпохи. Поэты, вышедшие из крестьян, — Клюев, Есенин в первую пору своего творчества, Орешин, Клычков, сибирский поэт Ерошин гораздо больше дали поэзии... Сила поэтов в народных, просто человеческих образах, так, сила Есенина в поэме „Марфа Посадница“ рождается потому, что он сумел революцию соединить с древнерусскими мотивами — с новгородской Марфой Посадницей» (журн. «Сибирские огни», Новониколаевск, 1922, № 1, март-апрель, с. 142).
Своего рода развитие этого тезиса дал А.К.Воронский: «Кротость, смирение, примиренность с жизнью, непротивленство <...> уживаются одновременно с бунтарством, с скандальничеством и прямой поножовщиной. <...> Все, что шло у Есенина отсюда, побуждало его писать в противовес елейным акафистам. В юношеской поэме „Марфа Посадница“ Есенин призывает вспомнить завет Марфы, „заглушить удалью московский шум“, заставить царя дать ответ, разбудить Садко с Буслаем, чтобы с веча
вновь загудел колокол. Все это звучит совсем не по-дедовски» (Кр. новь, 1924, № 1, январь — февраль, с. 275).
В 1925 году, повторив за В.Л.Львовым-Рогачевским и В.В.Сиповским общую характеристику поэмы («прекрасное, сильное стихотворение»), Б.Маковский писал: «Но уже здесь... выявляется характерное для Есенина как для крестьянского поэта. Это — власть „дедовских преданий“, засилие религиозного чувства. Марфа переписывается с богом, в качестве почталионов ей служат голуби — символ смирения и кротости» (газ. «Полесская правда», Гомель, 1925, 17 мая, № 111). Отмеченная критиком тенденция получила в редакционном послесловии к его статье более жесткую оценку: «...религиозный национализм продолжает лежать в основе чувствований Есенина...» (там же). Поэт был знаком с этими суждениями — вырезка из «Полесской правды» есть в Тетр. ГЛМ.
Под именем Марфы Посадницы в русскую историю (а впоследствии и в литературу) вошла вдова новгородского посадника И.А.Борецкого, выступившая в 1471 г. во главе части новгородских бояр против Ивана III Васильевича, великого князя Московского. Политика Ивана III, стремившегося объединить под своей эгидой русские земли в единое целое, привела в 1478 г. к падению «Господина Вольного Новгорода» и вхождению его в состав Русского государства. Марфа Борецкая была выслана в Москву (по другим сведениям, в Нижний Новгород).
Внуки Васькины — имеется в виду Василий Буслаев, один из героев новгородских былин.
Правнуки Микулы — речь идет о былинном богатыре Микуле Селяниновиче.
Дулейка (дулетка) — род верхней женской одежды; безрукавка с ватной подкладкой и накладными украшениями.
Извольно — своевольно, своенравно.
Поставник — шкаф, ящик.
Дикомыть — ловчая птица, выученная своему ремеслу уже после того, как она сменила оперение.
Ушук (см. в разделе «Варианты», с. 207) — шорох, шуршание.