КОНСТАНТИН ЛЬДОВ

1862—1937

К. Льдов
К. Льдов

Современники знали Льдова (псевдоним Витольда-Константина Николаевича Розенблюма) как сотрудника мелких юмористических изданий и неустанного поставщика детского чтения в стихах и прозе (наибольшим успехом пользовались его переложения приключений Макса и Морица В. Буша); известность Льдова-лирика поначалу не шла с этим в сравнение.

От сборника к сборнику поэзия Льдова меняла свой характер. Первая книга «Стихотворения» (М., 1891) была отмечена влиянием Надсона, собранное здесь отличалось сюжетностью, назидательным тоном. Сборник «Лирические стихотворения» (СПб., 1897) создавался в период сближения с предсимволистским журналом «Северный вестник»; Льдов писал в предисловии о влиянии на него идей А. Волынского. С закрытием «Северного вестника» Льдов становится завсегдатаем «пятниц» Случевского, ревностным защитником традиций Пушкина и Лермонтова и в предисловии к сборнику «Отзвуки души» (СПб., 1899) отмежевывается от символизма; сборник был удостоен Пушкинской премии. Критика упрекала Льдова в подражательности. Брюсов с легкой иронией замечал: «Подражателен, но зато мило — и в форме, и в содержании, и в философии — все недурно. Всяких поэтов он усваивает и передает своим читателям в упрощенной форме, много более доступной». Роль Льдова как поэта и заключалась не столько и поисках новых путей, сколько в талантливом посредничестве между крупными поэтическими величинами и рядовым читателем, которого он как бы готовил к восприятию чужих художественных достижений. В течение всей жизни Льдов часто и подолгу жил за границей, куда после 1915 г. перебрался окончательно. Известны книги Льдова 20-х годов, частью выпущенные на французском языке. В последующие годы его следы теряются.

* * *

В осенний вечер дышит лес
Невыразимою печалью...
Задернут траурной вуалью
Простор заплаканных небес.

Заката дальнего багрянец
Зловещим зыблется пятном,
Как лихорадочный румянец
На лике бледном и больном.

В поблекших красках увяданья,
В паденьи каждого листка
Живые чудятся страданья,
Живая чудится тоска.

В тени обманчивой и шаткой
Как будто шепчется листва,
И полны позднею догадкой
Ее предсмертные слова...

1892

73

* * *

Бывают дни, когда священную тревогу
Переживает ум и сердце в нас горит,
И пылкая душа стремится знойно к Богу,
И Бог таинственно с душою говорит.

Волнами звучными волшебная стихия
В туманный берег бьет так явственно тогда,
И слышатся нам в ней молитвы неземные,
Предвечная любовь и вечная вражда.

Безгрешных ангелов возносятся каноны,
Сверкают их мечи зарницей золотой,
И мчатся демонов крылатых легионы,
И тучей стелются над бледною землей.

Сливаются псалмы с мятежными речами, —
Небесный бой жесток, стремителен полет...
А вечность звездными очами
Нас обольщает и зовет.

1895

ПАЛАДИН

Жаждой славы окрыленный,
Простодушный и влюбленный,
Он глядит на божий мир,
Как на рыцарский турнир.

Чуждый страха и упрека,
Против злобы и порока
Обращает он свое
Позлащенное копье.

Но врага он не поносит,
Если, приступ отклоня,
Нападающего сбросит
С чистокровного коня.

Он к сопернику подходит
И — венчая торжество —
Поднимает и подводит
К Даме сердца своего.

74

И в лучах небесных взоров
Гаснет мрак слепых раздоров,
И, божественно чиста,
Расцветает красота.

1897

МГЛА

Мгла застилает листву
И берег пруда...
В лодке, качаясь, плыву —
Не знаю куда...

Тихие всплески весла
Звучат, как во сне...
Влажная, мутная мгла
Всё ближе ко мне.

Я ли плыву на туман?
Или он на меня?
Чудится страшный обман
В мерцании дня.

Солнца как будто бы нет!
Душа замерла:
Зыблет таинственный свет
Лишь мертвая мгла.

1902

75

Воспроизводится по изданию: Русская поэзия «серебряного века». 1890–1917. Антология. Москва: «Наука», 1993.
© Электронная публикация — РВБ, 2017–2024. Версия 2.1 от 29 апреля 2019 г.