ТЭФФИ
1872—1952
Поэтесса, драматург, блестящий прозаик, Тэффи (настоящее имя — Надежда Александровна Лохвицкая, по мужу Бучинская) начала в 1900-е годы писать под псевдонимом (из Киплинга), возможно, из-за того, что под собственной фамилией печаталась сестра — поэтесса Мирра Лохвицкая. Тэффи публиковала стихи и фельетоны в «Сатириконе» и других изданиях и приобрела широкую известность еще до выхода в 1910 г. первой книги рассказов. Отдав дань революционным настроениям, печаталась в 1905 г. в большевистской «Новой жизни». О популярности ее раннего творчества (поклонниками таланта «очаровательной Тэффи» были все — от Николая II до гимназистов) говорили не только переиздания книг, но и модные тогда духи «Тэффи». Читателям ее воскресных газетных фельетонов стихи из сборников «Семь огней» (СПб., 1910) и «Passiflora» (Берлин, 1923) должны были казаться неожиданными. Холодноватая, жеманная, хранящая, по словам Гумилева, «подлинные, изящно-простые сказки средневековья», поэзия Тэффи раскрывала те возможности ее таланта, которые оставались неиспользованными в иронической прозе. «Печальное вино» ее стихов, немного театральных, словно созданных для мелодекламации (Тэффи любила на гитаре подбирать к ним музыку), ценил Бунин. Позже, в эмиграции, тональность ее прозы приблизься к настроению ее поэзии, где тоже появится, как скажет Куприн, «светлая грусть — без мировой скорби».
«Есть у сирени темное счастье...».
«Есть в небесах блаженный сад у Бога...».
«На острове моих воспоминаний...».
Страстоцвет.
«Он ночью приплывет на чёрных парусах...».
ПАТРОНЫ И ПАТРОН
Спрятав лик в пальто бобровое
От крамольников-врагов,
Получивши место новое
Едет Трепов в Петергоф.
Покидая пост диктатора,
Льет он слезы в три реки.
Два шпиона-провокатора
Сушат мокрые платки.
«Ах! Подобного нелепого
Я не ждал себе конца:
Генерал-майора Трепова,
Благодетеля— отца,
Кто порядки образцовые
Ввел словами: «Целься! Пли!», —
В коменданты во дворцовые
Не спросяся упекли!
Ведь для них я был Мессией,
Охранял и строй, и трон,
Был один над всей Россией
Покровитель и патрон!»
— Трепов! Не по доброй воле ли
С места вам пришлось слететь?
Сами вы учить изволили,
Чтоб патронов не жалеть!
Октябрь 1905
* * *
Н. М. Минскому
Есть у сирени темное счастье —
Темное счастье в пять лепестков!
В грезах безумья, в снах сладострастья,
Нам открывает тайну богов.
Много, о много, нежных и скучных
В мире печальном вянет цветов,
Двухлепестковых, чётносозвучных...
Счастье сирени — в пять лепестков!
Кто понимает ложь единений,
Горечь слияний, тщетность оков,
Тот разгадает счастье сирени —
Темное счастье в пять лепестков!
<1910>
* * *
Есть в небесах блаженный сад у Бога,
Блаженный сад нездешней красоты.
И каждый день из своего чертога
Выходит Бог благословить цветы.
Минует всё — и злоба и тревога
Земных страстей заклятой суеты,
Но в небесах, в саду блаженном Бога
Они взрастают в вечные цветы.
И чище лилий, ярче розы томно?й
Цветет один, бессмертен и высок —
Земной любви, поруганной и темной
Благословенный, радостный цветок.
* * *
На острове моих воспоминаний
Есть серый дом. В окне цветы герани...
Ведут три каменных ступени на крыльцо...
В тяжелой двери медное кольцо...
Над дверью барельеф: меч и головка лани,
А рядом шнур, ведущий к фонарю...
На острове моих воспоминаний
Я никогда ту дверь не отворю.
СТРАСТОЦВЕТ
Passiflora — скорбное слово.
Темное имя цветка...
Орудия страсти Христовой —
Узор его лепестка.
Ты в мир пришедший так просто,
Как всякий стебель и лист,
Ты — белый лесной апостол,
Полевой евангелист!
Да поют все цветы и травы
Славу кресту твоему,
И я твой стигмат кровавый
На сердце свое прийму.
<1923>
* * *
Он ночью приплывет на чёрных парусах
Серебряный корабль с пурпурною каймою!
Но люди не поймут, что он приплыл за мною
И скажут — «Вот луна играет на волнах»...
Как чёрный серафим три парные крыла,
Он вскинет паруса над звездной тишиною!
Но люди не поймут, что он уплыл со мною
и скажут — «Вот она сегодня умерла».