РВБ: О проекте: Вокруг РВБ 01.12.2009

 

 

Евгений Горный

Интернет и филология

Субъективные заметки к годовщине РВБ

Когда год назад мы с коллегами запускали проект "Русская виртуальная библиотека", мы были уверенны, что электронное издание русской классики в соответствии с высокими филологическими стандартами - дело нужное и полезное.

Конечно, основным побудительным мотивом являлся здесь, как это часто бывает не только в Интернете, но и в жизни, чистый (или если угодно, личный) интерес - хотелось придумать и сделать то, чего в Сети (во всяком случае, русской) не было, а необходимость чего субъективно ощущалась.

Имевшиеся к тому времени электронные библиотеки (весьма, между прочим, многочисленные), нас не устраивали и местами просто раздражали - бесчисленными опечатками, случайностью и неполнотой своего состава, наплевательским отношением к библиографическим описаниям и справочному аппарату - короче, текстологической неряшливостью и общим непрофессионализмом.

Причины этого непрофессионализма очевидны: исторически собирать тексты в электронном виде начали те, кто первыми освоил компьютер, а затем и Интернет - программисты, сисадмины, аспиранты в области точных и естественных наук (особенно проходящие стажировку в компьютерно-передовой Америке), одним словом - "физики", для которых чтение художественной литературы - хобби и развлечение, а не работа и призвание, как для компьютерно-отсталых "лириков".

А хобби оно хобби и есть - сел на конька, покатался, слез и пошел трудиться, а чтобы коньку этому в зубы смотреть или конский завод заводить породу улучшать, а то и новую вывести - такое и в голову не придет.

Соответственно, подход к электронному изданию текстов был дилетантским [от лат. diletare - получать удовольствие] и о ни о какой филологии речи не шло - интересен был сам феномен электронных текстов, которыми можно обмениваться по Сети, читать с экрана и распечатывать на принтере, а сколько в каком стихотворении строк или в каком году написано - это, в общем, никого не интересовало.

Говорю это без всякого осуждения - на первоначальном этапе и быть иначе не могло; Интернет в те времена вообще был скорее "игрушкой", чем рабочей средой, сферой свободной реализации творческих импульсов, а не безликим и отчужденным "информационным пространством".

Итак, отсутствие филологии в Интернете в те годы определялось тем, что, во-первых, как уже сказано, демографически в нем доминировали "технари" (а немногочисленные просочившиеся гуманитарии тоже ни о чем таком сугубо филологическом не думали, а, как и все, праздно листали по телнету каталог Библиотеки Конгресса, флиртовали с мнимыми девушками на IRC и качали сакером картинки из alt.sex.binary.pictures или на худой конец предавались интерактивной графомании). Во-вторых, на тот момент просто не существовало технических средств, позволяющих заниматься филологически осмысленным electronic publishing'ом (тогда и термина-то такого не знали, а из текстовых форматов самым популярным был plain text в транслите; koi-8 и html - это уже позднейшие инновации).

В этом контексте и возникли первые русские электронные библиотеки. Некоторые из них уже прекратили свое развитие, другие живут и бурно пополняются. Однако все они (включая и те, что возникли позже) сохранили любительский, не филологический подход к тексту.

Текст мыслится здесь как вещь для чтения, а не для изучения. Соответственно, такое использование текста не предполагает внимания к таким необязательным тонкостям, как выбор авторитетного источника (все равно, сканировать "Евгения Онегина" по академическому ПСС или по изданию "Московского рабочего"), критика текста (даже авторитетный источник может содержать ошибки, нуждающиеся в исправлении) и связь текста с метатекстами (критическими статьями, комментариями и т.п.). Между тем, филолог знает, что любой текст, особенно текст художественный, живет лишь в контексте истории дискретных актов его понимания и истолкования. Цель филологии - сохранять условия для продолжения этой истории. Причем не путем "создания нового" (как у поэтов и писателей), а путем "воссоздания имеющегося". Публикация текста в этом смысле невозможна без его понимания, которое в свою очередь нуждается в формальном выражении, делающем возможным передачу этого понимания другим, то есть в истолковании, закрепляемого в форме примечаний, комментариев и т.п.

Филологический подход к изданию текстов (в том числе и электронному) отличается от дилетантского именно опорой на эти простые принципы. Очевидно, что OCR и proofreading - это еще далеко не все.

Недостатки и преимущества электронных изданий перед традиционными очевидны и распространяться о них мы не будем. Различие, собственно, сводится к тому, что печатный текст удобнее для чтения, а электронный для изучения - проведения различных подсчетов, составления индексов, глоссариев и конкордансов, возможностью быстрого поиска любых сегментов текста и проч. Кроме того, немаловажное преимущество электронного текста - его текучесть - постоянная возможность внесения поправок и дополнений. Ну и, конечно, почти мгновенная доступность из любой (интернетизированной) точки страны и мира (если, конечно доступ к конкретной электронной библиотеке не ограничен рамками учреждение или кампуса).

Примечательно, что все дискуссии вокруг электронных библиотек до самого недавнего времени сводились почти исключительно к обсуждению проблемы авторских прав. Концептуальные и технологические проблемы или вовсе оставались за бортом или решались как-то "между делом", исходя из общих представлений о том, что главное - это чтобы тексты быстро загружались и легко читались любой "читалкой". Что вело опять-таки к торжеству plain text'а и многочисленным текстовым коллекциям в zip-файлах. Достоинства электронной библиотеки измерялись в мегабайтах и хитах; "сколько" решительно преобладало над "что" и "как".

Этот несколько затянувшийся исторический экскурс понадобился мне для того, чтобы показать, от чего мы отталкивались и к чему стремились, затевая РВБ как академическую библиотеку, профессиональный филологический проект.

За год некоторые тогдашние технологические идеи претерпели изменения, поиск адекватных решений продолжается, однако идейный пафос сохранился без изменений. Рапортовать об успехах будем в другой раз. А сейчас меня вот какая проблема занимает: насколько наше субъективное ощущение насущности филологического подхода к электронному изданию текстов подкрепляется "объективными свидетельствами"?

Подойти к этой проблеме можно с разных сторон. О популярности проекта, измеряемом в хостах и хитах скажу лишь, что оная постепенно растет. Конечно, 200-250 хостов в день - мелочь по сравнению с 5 тысячами у Мошкова, однако и проект моложе и текстов там существенно меньше.

Интереснее другое. Одной из идей, положенной в основание РВБ, была идея консолидации научного сообщества вокруг решения текстологических и эдиционных проблем. Мы рассчитывали, что к проекту будут постепенно подключаться профессиональные филологи, занятые подготовкой, комментированием и анализом текстов русской литературы. Неожиданно обнаружилось, что эта идея была утопичной. Опыт показывает следующее: филологи старшего поколения (а это именно те люди, которые занимаются подготовкой изданий), как правило, не готовы и не хотят войти в электронную эру. Интернет для них по прежнему остается мифологическим полем - мусорной свалкой информации, где среди зарослей порнографических объектов бесчинствуют злые и бессмысленные хакеры. Более того, зачастую отсутствует вообще какое бы то ни было понимание, зачем нужно переводить тексты в электронный вид.

Несколько иллюстративных анекдотов:

Многие филологи свои статьи до сих пор печатают на машинке. Им так привычнее.

Какие уж тут электронные семинары и виртуальные конференции! Вот он, пресловутый digital divide в наичистейшем виде.

По пессимистическим оценкам, люди, которым сейчас 40-50, уже не будут переучиваться и осваивать новую информационную среду. Соответственно, никакого контакта на профессиональной почве ожидать здесь не приходится. Я не склонен драматизировать ситуацию, но факты говорят сами за себя: филологи старшего поколения не склонны к участию в электронных издательских проектах. (А филологи младшего поколения, хотя и склонны, да сами мало что могут. К тому же склонны к отрицанию буквы ять и Интернет Эксплорера как наследия тяжких времен.)

Возможно, дело в том, что эти проекты в России почти не получают финансовой поддержки (особенно по контрасту с ситуацией на Западе, где в развитие электронного издательского дела и оцифровку национальных культурных ценностей вкладываются большие миллионы). Политика западных фондов, действующих в России, как правило, сводится к формуле "каждому воробью по крошке", а российское правительство, утверждающее образовательные проекты федерального масштаба (в том числе, проект развития электронных библиотек), по поводу их финансирования безмолвствует, как народ в пьесе Пушкина "Борис Годунов".

Еще одна сторона этой многомерной медали - слабая задействованность электронных средств информации в структуре высшего (не говоря уж о среднем) образования. Если на пресловутом Западе университеты скрипят зубами, но покупают за много тысяч долларов в год доступ к литературным базам данных Chadwick-Healey и других монстров электронно-издательской индустрии, и что самое смешное, студенты этими базами пользуются, то у нас со стороны студентов онлайновая образовательная активность сводится к поиску "рефератов", а со стороны университетов - к получению денег от Сороса "на развитие инфраструктуры". В результате научные электронные издания оказываются как бы никому не нужны - ни студентам, поскольку их не научили и не предоставили, ни университетам, которым "не до того" и "нет денег", ни издателям, не имеющим ни действенного морального импульса, ни внятных коммерческих перспектив.

Спишем чудовищное нагнетание отрицательности в последнем предложении на мигрень автора статьи и пасмурную погоду. На самом деле, я смотрю в будущее с бодростью и воодушевлением. Я верю, что филология в конце концов заключит алхимический брак со своим цифровым партнером, у них родятся прекрасные дети, все они будут жить долго и счастливо и умрут в один день.

 

 

© Русская виртуальная библиотека, 1999—2024. РВБ
Источник:
Опубликовано 1 декабря 2000 г. в Русском Журнале.
[an error occurred while processing this directive]