---

1. Н. В. Гоголь
2. Полн. собр. соч. в 14 тт.
3. Т. 4
4. Ревизор
5. Другие редакции

---

РЕДАКЦИЯ ПЕРВОГО ИЗДАНИЯ¹

Действующие лица:

Антон Антонович Сквозник-Дмухановский, Городничий				г-н Сосницкий,
Анна Андреевна, жена его				г-жа Сосницкая
Марья Антоновна, дочь его				г-жа Асенкова м.
Лука Лукич Хлопов, Смотритель училищ				г-н Хотяинцов
Жена его				г-жа Шемаева
Аммос Федорович Ляпкин-Тяпкин, Судья				г-н Григорьев б.
Артемий Филипович Земленика, Попечитель богоугодных заведений				г-н Толченов
Иван Кузьмич Шпекин, Почтмейстер				г-н Рославской
Петр Иванович Добчинский Петр Иванович Бобчинский		Городские  помещики		г-н Крамолей (восп.) г-н Петров (восп.)
Александр Иванович Хлестаков,2 Чиновник из Петербурга				г-н Дюр
Осип, слуга его				г-н Афанасьев
Христиан Иванович Гибнер, уездный лекарь
Федор Андреевич Люлюков Иван Лазаревич Растаковский Степан Иванович Коробкин			Отставные чиновники, почетные лица в городе		г-н Горшенков (восп.) г-н Бекер 2 г-н Байков
Степан Ильич Уховертов, Частный пристав					г-н Григорьев м.

Полицейские		Свистунов Пуговицын Держиморда		г-н Дубровин г-н Чайской г-н Ахалин (восп.)
Абдулин,1 купец				г-н Сосновский
Февронья Петрова Пошлепина, Слесарша				г-жа Гусева
Мишка, слуга Городничего			г-н Марковецкий (восп.)
Слуга трактирный 2			г-н Краюшкин

ХАРАКТЕРЫ И КОСТЮМЫ.

ЗАМЕЧАНИЯ ДЛЯ г.г. АКТЕРОВ.³

Городничий, уже постаревший на службе и очень не глупый, по-своему, человек. Хотя и взяточник, но ведет себя очень солидно; довольно сурьезен; несколько даже резонер; говорит ни громко, ни тихо, ни много, ни мало. Его каждое слово значительно. Черты лица его грубы и жестки, как у всякого, начавшего тяжелую службу с низших чинов. Переход от страха к радости, от низости к высокомерию довольно быстр, как у человека с груборазвитыми склонностями души. Он одет по обыкновению в своем мундире с петлицами и ботфортах со шпорами. Волоса на нем стриженные с проседью.

Анна Андреевна, жена его, провинциальная кокетка, еще не совсем пожилых лет, воспитанная вполовину на романах и альбомах, вполовину на хлопотах в своей кладовой и девичьей. Очень любопытна, и при случае выказывает тщеславие. Берет иногда власть над мужем, потому только, что тот не находится, что отвечать ей. Но власть эта распространяется только на мелочи и состоит в выговорах и насмешках. Она четыре раза переодевается в разные платья в продолжение пиесы.

Хлестаков, молодой человек, лет 23-х, тоненькой, худенькой; несколько приглуповат и, как говорят, без царя в голове. Один из тех людей, которых в канцеляриях называют пустейшими. Говорит и действует без всякого соображения. Он не в состоянии остановить постоянного внимания на какой-нибудь мысли. Речь его отрывиста и слова вылетают из уст его совершенно неожиданно. Чем более исполняющий эту роль покажет чистосердечия и простоты, тем более он выиграет. Одет по моде.

Осип, слуга, таков как обыкновенно бывают слуги несколько пожилых лет. Говорит сурьезно; смотрит несколько вниз, резонер и любит себе самому читать нравоучения для своего барина. Голос его всегда

почти ровен, в разговоре с барином принимает суровое, отрывистое и несколько даже грубое выражение. Он умнее своего барина, и потому скорее догадывается, но не любит много говорить и молча плут. Костюм его серый или синий поношеный сюртук.

Бобчинский и Добчинский, оба низенькие, коротенькие, очень любопытные и чрезвычайно похожи друг на друга. Оба с небольшими брюшками. Оба говорят скороговоркою и чрезвычайно много помогают жестами и руками. Добчинский немножко выше и сурьезнее Бобчинского, но Бобчинский развязнее и живее Добчинского.

Оба в серых фраках, желтых нанковых панталонах. Сапоги с кисточками. Представляются Добчинский в широком фраке бутылочного цвета; Бобчинский в прежнем гарнизонном мундире.

Ляпкин-Тяпкин, судья, человек прочитавший пять или шесть книг и потому несколько вольнодумен. Охотник большой на догадки и потому каждому слову своему дает вес. Представляющий его должен всегда сохранять в лице своем значительную мину. Говорит басом с продолговатой растяжкой, хрипом и сапом, как старинные часы, которые прежде шипят, а потом уже бьют.

Земленика, попечитель богоугодных заведений, очень толстый, неповоротливый и неуклюжий человек, но при всем том проныра и плут. Очень услужлив и суетлив. Костюм его: довольно широкой фрак, но в четвертом действии является в узком губернском мундире с короткими рукавами и огромным воротником, почти захватывающим уши.

Почтмейстер, простодушный до наивности человек.

Прочие роли не требуют особых изъяснений. Оригиналы их всегда почти находятся пред глазами.

Гости должны быть разнохарактерны. Они должны быть высокие и низенькие, толстые и тонкие, нечесаные и причесаные. Костюмированы тоже должны быть различно: во фраках, венгерках и сюртуках разного цвета и покроя. В дамских костюмах та же пестрота: одне одеты довольно прилично даже с притязанием на моду, но что-нибудь должны иметь не так как следует, или чепец набекрень, или ридикюль какой-нибудь странный. Другие в платьях уже совершенно не принадлежащих ни к какой моде. С большими платками и чепчиками в виде сахарной головы и проч.

Вообще следует обратить внимание на целое всей пиесы. Страх, испуг, недоумение, суетливость должны разом и вдруг выражаться на всей группе действующих лиц, выражаться в каждом совершенно особенно, сообразно с его характером.

ДЕЙСТВИЕ I.

ЯВЛЕНИЕ I.

Городничий. Я пригласил вас господа с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное² известие. Меня уведомляют, что отправился инкогнито из Петербурга чиновник с секретным предписанием обревизовать в нашей губернии всё относящееся по части гражданского управления.

Аммос Федорович. Что вы говорите! из Петербурга?

Артемий Филипович (в испуге).³ С секретным предписанием?

Лука Лукич (в испуге).⁴ Инкогнито?

Городничий. Я, признаюсь вам откровенно, очень⁵ потревожился. Так как будто предчувствовал:⁶ сегодня мне всю ночь снились какие-то две необыкновенные крысы. Право, этаких я никогда не видывал: черные, неестественной величины! пришли, понюхали — и пошли прочь. Вот я вам прочту

письмо, которое получил я от Андрея Ивановича Чмыхова, которого вы, Артемий Филипович, знаете. Вот что он пишет: „Любезный друг, кум и благодетель“ (бормочет в полголоса пробегая скоро глазами)... „и уведомить тебя“. А! вот: „Спешу между прочим уведомить тебя, что приехал чиновник с предписанием осмотреть всю губернию и особенно наш уезд (значительно поднимает палец вверх).¹ Я узнал это от самых достоверных людей, хотя он представляет себя частным лицом. Так как я знаю, что за тобою как за всяким водятся грешки, потому что ты человек умный и не любишь пропускать того, что плывет в руки“... (остановясь) ну, здесь свои...² „то советую тебе взять предосторожность,³ ибо он может приехать во всякой час, если только уже не приехал и не живет где-нибудь инкогнито... Вчерашнего дни я“... ну, тут⁴ уж пошли дела семейные: „сестра Анна Кириловна приехала к нам с своим мужем; Иван Кирилович очень потолстел и всё играет на скрипке“... и прочее и прочее. Так вот какое обстоятельство.

Аммос Федорович. В самом деле, чрезвычайное происшествие.

Лука Лукич. Скажите пожалуйста, Антон Антонович, отчего это? Зачем же к нам ревизор? Ведь наш город⁵ уже, кажется, так далеко от всего, что об нем бы и заботиться нечего.

Городничий, испуская вздох. Говорите же вы! до сегоднишнего дни бог миловал. Случалось,⁶ правда, по газетам слышать, что в таком-то месте того-то посадили за взятки, того-то отдали под суд за потворство и воровство или за подлог, но всё это случалось, благодарение богу, в других местах, а к нам до сих пор никаких ни ревизовок, ни ревизоров... ничего не было.⁷

Аммос Федорович. Я думаю, Антон Антонович, что здесь тонкая и больше политическая причина. Это значит

Россия хочет вести войну и потому министерия нарочно отправляет чиновника, чтоб узнать, нет ли где измены.

Городничий. Нет, Аммос Федорович. Вы хотя и ученый человек, но не туда попали. Где нашему уездному городишке? Если б он был пограничным, еще бы как-нибудь возможно предположить; а то стоит чорт знает где: в глуши... Отсюда хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь.

Аммос Федорович. Нет, я вам скажу, начальство имеет тонкие виды: даром что далеко, а оно себе мотает на ус.

Городничий (махнув рукой). Ну... вас, я знаю, не переговоришь. — Я, господа, собрал вас нарочно... По своей части, то есть в отношении устройства городового и полиции, я уже кое-как распорядился, советую и вам. Особенно вам, Артемий Филипович. Без сомнения проезжающий чиновник захочет прежде всего осмотреть подведомственные вам богоугодные заведения — и потому вы сделайте так, чтобы всё было прилично. Колпаки были бы чистые, и больные не походили бы на кузнецов, как обыкновенно они ходят по-домашнему в будни; и там, как следует,¹ надписать пред каждою кроватью по-латыне или на другом каком² языке... как признается нужно — это уж по вашей части, Христиан Иванович — всякую болезнь, когда кто заболел, которого дня и числа, как найдете лучше (помолчав и покачав головою). У вас больные такой крепкой табак курят, что всегда расчихаешься когда войдешь. Да и лучше если б их было меньше,³ потому что сейчас отнесут или к дурному смотрению, или к неискусству врача.

Артемий Филипович. На счет этот⁴ мы уже с Христианом Ивановичем распорядились как нужно. Всё зависит от образа лечения: я полагаю, что чем ближе к натуре, тем лучше. Да и в самом деле зачем убыточиться⁵ и выписывать

дорогие лекарства для какого-нибудь инвалида?.. Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет. При том и Христиану Ивановичу очень затруднительно было б с ними изъясняться, потому что он не знает по-русски. Лучше же сберегу я казенный интерес и уменьшением расходов увеличу сумму. Тогда и начальство видя мое усердие без сомнения представит меня к отличию в поощрение прочим (обращаясь к Христиану Ивановичу),¹ то есть я разумею, что при этом и вам будет какое-нибудь благоволение.

Христиан Иванович² издает звук отчасти похожий на букву: и, и несколько на: е.

Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей с маленькими гусенками,³ которые так и шныряют под ногами. Оно конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально, и почему ж сторожу и не завесть его? только, знаете, в таком месте неприлично... Я и прежде хотел вам это заметить, но всё как-то позабывал. Кроме того дурно, что у вас высушивается в самом присутствии всякая дрянь⁴ и над самим шкапом с бумагами охотничий арапник. Я знаю,⁵ вы любите охоту, но всё на время лучше его принять,⁶ а там как проедет ревизор, вы пожалуй опять⁷ его можете повесить. Также заседатель ваш... он может быть очень хороший человек и сведущий в своем деле, но от него, знаете, такой запах, как будто б он только что вышел из винокуренного завода — это тоже не хорошо. Я хотел давно об этом сказать вам, но был не помню чем-то развлечен.⁸ Есть такие⁹ средства, которые могут это несколько поправить, если уже это действительно, как он говорит, у него¹⁰ природный запах. Можно ему посоветовать есть лук или чеснок, или что-нибудь другое. В этом случае может

помочь разными средствами или медикаментами Христиан Иванович.

Христиан Иванович издает тот же звук.¹

Аммос Федорович. Нет, этого уже невозможно выгнать: он говорит точно, что как-то в детстве мамка его ушибла, и с того времени от него отдает немного водкою.

Городничий. Да, я так только заметил вам. На счет же внутреннего распоряжения и того, что называет в письме Андрей Иванович грешками, я ничего не могу сказать. Да и странно говорить, потому что нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят.

Аммос Федорович. Что ж вы полагаете, Антон Антонович, грешками? Грешки грешкам рознь.² У меня если есть грешки, то самые невинные! Ведь я, как вам известно, беру взятки борзыми щенками.

Городничий. Ну, щенками или чем другим,³ всё взятки.

Аммос Федорович. Э, нет, Антон Антонович, это совсем не то. Вот у вас, например: шуба сто́ит пятьсот рублей, да...

Городничий. Ну а что из того, что вы берете взятки борзыми щенками? зато вы в бога не веруете; вы в церковь никогда не ходите; а я, по крайней мере, в вере тверд и каждое воскресенье бываю в церкви. А вы... О, я знаю⁴ вас: вы если начнете говорить о сотворении мира, то просто волосы дыбом поднимаются.

Аммос Федорович. Да ведь сам собою дошел, собственным умом.

Городничий. Ну, в этом случае бог знает: ежели слишком много ума, то бывает иной раз хуже, чем бы его совсем не было. Впрочем я так только упомянул об уездном суде; а оно вряд ли кто когда-нибудь заглянет туда: это уж такое завидное место, сам бог ему покровительствует. А вот вам, Лука Лукич, так как смотрителю учебных заведений,

нужно позаботиться особенно на счет учителей. Они люди конечно ученые и воспитывались в разных коллегиях, но имеют очень странные поступки, натурально неразлучные с ученым званием. Один из них, например вот этот, что имеет толстое лицо... не вспомню его фамилии, никак не может обойтись, чтобы взошедши на кафедру, не сделать¹ гримасу. Вот этак (делает гримасу). И потом начнет рукою из-под галстука утюжить свою бороду. Конечно, если он ученику сделает такую рожу, то оно еще ничего, может быть оно там и нужно так, об этом я не могу судить, но вы посудите сами, если он сделает это посетителю — это может быть очень худо: г. ревизор или другой кто может принять это на свой счет. Из этого чорт знает что может произойти.

Лука Лукич. Ах, боже мой!² у меня совершенно из ума вышло.³

Городничий. Тоже я должен вам заметить и об учителе по исторической части. Он ученая голова — это видно, и сведений нахватал тьму, но только объясняет⁴ с таким жаром, что не помнит себя. Я раз слушал его: ну, покамест говорил об ассириянах и вавилонянах — еще ничего, а как добрался до Александра Македонского, то я не могу вам сказать что с ним сделалось.⁵ Я думал, что пожар. Ей богу!⁶ сбежал с кафедры и, что силы есть, хвать стулом об пол. Оно конечно, Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать? от этого убыток казне.

Лука Лукич. Да, он горяч, я ему это несколько раз уже замечал... Право я не знаю, что и делать с ним...

Городничий. Да. Таков уже неизъяснимый закон судеб: что умный человек или пьяница, или рожу такую состроит, что хоть святых выноси.

Лука Лукич. Эко право хлопотливое дело.

Городничий. Это бы еще ничего хлопоты, худо что не знаешь, с которой стороны ожидать его, когда и в какое

время. Инкогнито проклятое — вот что смущает!¹ Вдруг заглянет: а, вы здесь, голубчики! А кто, скажет, здесь судья? — Ляпкин-Тяпкин, — подать сюда Ляпкина-Тяпкина! а кто попечитель богоугодных заведений? — Земленика. А подать сюда Земленику! Вот что худо.

ЯВЛЕНИЕ II.

Городничий. Здравствуйте, Иван Кузьмич! Я нарочно посылал за вами с тем, чтобы сообщить² очень важную новость.

Почтмейстер. Я слышал уже от Петра Ивановича Бобчинского. Он только что был у меня в почтовой конторе.

Городничий. Ну что? как вы думаете об этом?

Почтмейстер. А что думаю? война с турками будет.

Аммос Федорович. В одно слово! я сам тоже думал.

Городничий. Нет, нет, совсем не то.

Почтмейстер. Право, война с турками. Это всё француз гадит.

Городничий. Какая тут война с турками! где тут турки? Тут просто нам плохо будет, а не туркам. Это уже известно: меня уведомляет достоверный человек, что именно едет чиновник с тем, чтоб осмотреть в нашем городе всё гражданское устройство.

Почтмейстер. А, может быть, очень может быть. И это правда.

Городничий. Ну, как вы, Иван Кузьмич, а меня даже немного по коже подирает.

Почтмейстер. Да я и сам чувствую... а вы очень боитесь?

Городничий. Чего ж бояться! боязни нет, а так как-то неловко... больше со стороны купечества и гражданства здешнего. Я, признаться сказать, им немножко солоно пришелся. Они на меня как коршуны... так бы всего и растрепали,³ только перья полетят во все стороны. Пожалуйте сюда

[Иван Кузьмич],¹ я вам кое-что скажу (отводит его в сторону). Вот в чем дело: может быть он, если не приехал, то находится близко отсюда. Я, признаюсь вам, имею основательные причины думать, не жаловался ли кто-нибудь на меня. Отчего ж такая напасть на наш город? да при том еще инкогнито? чорт знает что такое: инкогнито. Ведь начальство ж есть в городе, к чему ж тут инкогнито? Так вам нужно, Иван Кузьмич, для общей нашей пользы всякое письмо, которое прибывает к вам в почтовую контору входящее и исходящее, знаете, этак немножко распечатать и прочитать: не содержится ли в нем какого-нибудь донесения или просто переписки. Если же нет, то можно опять запечатать. Для этого снять как-нибудь из глины слепок; впрочем² можно даже и так отдать письмо, распечатанное.

Почтмейстер. Знаю, знаю... Я это делаю и без того: не то чтоб из предосторожности, а больше из любопытства, ибо, признаюсь, очень люблю узнать, что есть нового на свете. Я вам скажу, что это весьма интересное чтение! иное письмо с большим удовольствием прочтешь: так хорошо описываются разные этакие пасажи... назидательные даже! лучше³ нежели в Московских Ведомостях. А вы никогда не читали?

Городничий. Нет, не читал; я однако же рад, что вы это делаете. Это в жизни хорошо. Скажите: там вы до сих пор ничего не начитывали о каком-нибудь чиновнике из Петербурга.

Почтмейстер. О петербургском ничего нет; а о костромских и саратовских много говорится. Жаль однако ж, что вы никогда не читаете⁴ писем. Есть прекрасные места. Вот недавно читал я: один поручик пишет к одному приятелю своему и описал бал и жизнь свою с таким искусством... очень хорошо: я провожу, говорит, время с крайним удовольствием,⁵ барышень, говорит, много, музыка играет, штандарт скачет... с большим, с большим чувством описал. Вот, если хотите, я вам дам его прочесть. Я нарочно оставил его у себя.

Городничий. Покорнейше благодарю. Теперь право мне не до того. Так сделайте милость, Иван Кузьмич: как только получите какое-нибудь известие, то сейчас же¹ его ко мне; а если жалоба или донесение, то без всяких рассуждений задерживайте.

Почтмейстер. С большим удовольствием.

Аммос Федорович. Смотрите, достанется вам когда-нибудь за это.

Почтмейстер. Ах, батюшки!

Городничий. Ничего, ничего. Другое дело если б вы из этого публичное что-нибудь сделали, но ведь это дело семейственное.

Аммос Федорович. Эко в самом деле какое непредвидимое известие! А я, признаюсь, шел было к вам, Антон Антонович, с тем, чтобы попотчивать вас собачонкою. Родная сестра тому кобелю, которого вы знаете. У меня завели тяжбу два помещика соседа и я теперь травлю зайцев² на землях и у того и у другого.

Городничий. Бог с ними теперь, со всякими зайцами! У меня в ушах только и слышно, что инкогнито проклятое. Так и ожидаешь, что вдруг отворятся двери и войдет...

ЯВЛЕНИЕ III.

Бобчинский. Чрезвычайное происшествие!

Добчинский. Неожиданное известие!

Все. Что? что такое?

Добчинский. Непредвиденное дело: приходим в гостинницу...

Бобчинский, перебивая. Приходим с Петром Ивановичем в гостинницу...

Добчинский, перебивая.³ Э, позвольте, Петр Иванович, я расскажу.

Бобчинский. Э, нет, позвольте уж я... позвольте, позвольте... вы уж и слога такого не имеете...

Добчинский. А вы не помните всех обстоятельств; вы сейчас собьетесь.

Бобчинский. Э, нет помню,¹ ей богу помню. Уж не мешайте, пусть я расскажу. Не мешайте! скажите, господа, сделайте милость, чтоб Петр Иванович не мешал.

Городничий. Да что такое, говорите ради бога, что такое? У меня сердце не на месте.² Садитесь господа! сделайте милость, садитесь! возьмите стулья!³ Петр Иванович, вот вам стул! (Все усаживаются вокруг обоих Петров Ивановичей.) Ну, что такое?

Бобчинский. Позвольте, я сейчас по порядку: как только вышел я от вас... Э, не мешайте, Петр Иванович, не говорите уж ничего, сделайте милость, я уж сам знаю... Как только вышел я от вас, то побежал тотчас к Коробкину, а не заставши Коробкина дома, заворотил к Растаковскому, а не заставши Растаковского, зашел вот к Ивану Кузьмичу, чтобы сообщить ему полученную вами новость, да идучи оттуда, встретился с Петром Ивановичем...

Добчинский. Возле будки, где продаются пироги.

Бобчинский. Возле будки, где продаются пироги. Слышали вы,⁴ говорю я Петру Ивановичу, о той новости, которую получил Антон Антонович из достоверного письма. А Петр Иванович уже услышали⁵ об этом от ключницы вашей Авдотьи, которая не знаю зачем-то была послана к Филипу Антоновичу Почечуеву.⁶

Добчинский. За боченком для французской водки.

Бобчинский. За боченком для французской водки. Вот мы пошли с Петром Ивановичем к Почечуеву⁷... Э, сделайте одолжение, Петр Иванович, не перебивайте, пожалуста не перебивайте... Пошли к Почечуеву,⁸ да на дороге Петр Иванович говорит мне: сегодня, я знаю, привезли в трактир свежей семги, так пойдем закусим. Только что мы в гостинницу, как вдруг молодой человек...

Добчинский перебивая.¹ Недурной наружности, в партикулярном платье...

Бобчинский. Недурной наружности, в партикулярном платье, ходит по комнате и в лице² такое рассуждение и физиономия... такие важные поступки и так здесь (вертит рукою около лба) много, много всего. Я так как будто³ предчувствовал и говорю себе: здесь что-нибудь да не даром.⁴ А Петр Иванович тотчас мигнули пальцем и подозвали трактирщика, трактирщика Власа:⁵ у него жена три недели назад тому родила, и такой хороший мальчик, большие подает надежды, со временем⁶ так же как отец будет содержать трактир. Подозвавши Власа, Петр Иванович спросил потихоньку: кто такой этот молодой человек; а Влас говорит: это, говорит... Э — не перебивайте, Петр Иванович, пожалуста не перебивайте; вы не расскажете, ей богу не расскажете, вы немного шепеляете; у вас, я знаю, один зуб⁷ со свистом... это, говорит, молодой человек⁸ чиновник, едущий из Петербурга: Иван Александрович Хлестаков, а едет в Саратовскую губернию, и что чрезвычайно странно себя аттестует: больше полуторы недели живет, дальше не едет, забирает всё⁹ на счет и денег хоть бы копейку заплатил.¹⁰ Меня в одну минуту так и вразумило. Э! говорю я Петру Ивановичу...

Добчинский. Нет, Петр Иванович, это я сказал: Э.

Бобчинский. Сначала вы сказали, а потом и я сказал. Э! сказали мы с Петром Ивановичем, с какой стати сидеть ему здесь, когда дорога ему лежит бог знает куда: в Саратовскую губернию? — Это верно не кто другой, как самый тот чиновник.

Городничий. Что вы говорите! не может быть. (Придвигает поближе стул.) Да нет, это вам так показалось. Это кто-нибудь другой.

Добчинский. Помилуйте, как не он! и денег не платит и не едет, кому же б быть как не ему? и с какой стати жил бы он здесь, когда ему прописана подорожная в Саратов?

Добчинский. Он, он, ей богу, он...¹ Я ставлю бог знает что... Такой наблюдательный: всё обсмотрел и по углам везде и даже заглянул в наши тарелки полюбопытствовать что едим. Такой осмотрительный, что боже сохрани.

Городничий. Ах боже мой! помилуй нас грешных! где же он там живет?

Добчинский. В 5-м № под лестницей.

Бобчинский. В том самом номере, где прошлого года подрались проезжие офицеры.

Городничий. И давно он уж здесь?²

Добчинский. Уж будет полторы недели. Приехал на Василья Египтянина.³

Городничий. Полторы недели! что вы! (в сторону) ай, ай, ай (почесывая ухо) в эти полторы недели высечена почти напрасно⁴ унтер-офицерская жена!⁵ Боже мой! в эти полторы недели арестантам никакой провизии не выдавали.⁶ На улицах кабак, нечистота.⁷ О боже мой, боже мой... (хватается за голову).⁸

Артемий Филипович. Мне кажется, Антон Антонович, нам теперь поскорей одеться в мундиры и сей же час ехать прямо к нему в гостинницу.

Аммос Федорович. А я полагаю,⁹ Антон Антонович, что нужно больше параду. Нужно пригласить купечество, вперед пустить голову: он человек видный. Недурно бы тоже и священство.¹⁰ Это имеет глубокое и таинственное¹¹ значение, вот и в книге: Деяния Иоанна Масона...

Городничий. Нет, нет; позвольте уж мне самому это обделать (обращаясь к Бобчинскому). Вы говорите, что он человек молодой?

Бобчинский. Молодой, лет 23, или четырех с небольшим.

Городничий. Ну это хорошо, что молодой человек. Мы вот как сделаем: вы теперь приготовляйтесь каждый

по своей части наскоро, что можете к принятию, а я отправлюсь сам, или вот хоть с Петром Ивановичем, приватно, так как бы просто для прогулки, будто бы наведаться, не терпят ли проезжающие каких-нибудь недостатков или неприятностей. А вам советую сей же час воспользоваться временем. Ей, Свистунов!

Свистунов. Что угодно?

Городничий. Ступай сейчас за частным приставом, или нет, ты мне нужен. Скажи там кому-нибудь, чтобы как можно поскорее ко мне частного пристава и приходи сюда.

(Квартальный бежит впопыхах.)

Артемий Филипович. Идем, идем Аммос Федорович. В самом деле может случиться беда.

Аммос Федорович. Да вам-то еще ничего. У вас всё в исправности.

Артемий Филипович. Кой чорт в исправности! плохо, чрезвычайно плохо. Для больных сегодня и на кухне ничего не готовилось.

(Судья, Попечитель богоугодных заведений, Смотритель училищ. Почтмейстер уходят и в дверях сталкиваются с возвращающимся квартальным).¹

ЯВЛЕНИЕ IV.

Городничий. Что, дрожки там стоят?

Квартальный. Стоят.

Городничий. Ступай на улицу... или нет, постой! ступай, принеси... да другие-то где? неужели ты только один?² ведь я приказывал, чтобы и Прохоров был здесь. Где Прохоров?

Квартальный.³ Прохоров в частном доме, да только к делу не может быть употреблен.

Городничий. Как так?

Квартальный.³ Да так: привезли его по утру мертвецки.

Вот уже два ушата воды вылили, до сих пор не протрезвился.

Городничий, хватаясь за голову.¹ Ах боже мой, боже мой! ступай скорее на улицу, или нет беги прежде в комнату, слышь!² и принеси оттуда шпагу и новую шляпу. Ну, Петр Иванович, поедем.

Бобчинский. И я, и я... позвольте и мне, Антон Антонович.

Городничий. Нет, нет, Петр Иванович, нельзя, нельзя! неловко, да и в дрожки не поместимся.

Бобчинский. Ничего, ничего, я так: петушком, петушком побегу за дрожками. Мне так только посмотреть в щелочку; так, знаете, из дверей только увидеть как там он...³ Больше сущность и поступки его, а я ничего.

Городничий, принимая шпагу, к квартальному: Беги сейчас возьми десятских, да пусть каждый из них возьмет... Эк шпага как исцарапалась! проклятый купчишка Авдулин⁴ видит, что у городничего старая шпага, не прислал новой. О, лукавый народ! а так мошенники, я думаю, там уж просьбы из-под полы и готовят. Пусть каждый возьмет в руки по улице, чорт возьми по улице, по метле, и, вымели бы всю улицу,⁵ что идет к трактиру и вымели бы⁶ чисто. Слышишь. Да смотри: ты! ты! я знаю тебя: ты там кумаешься, да крадешь в ботфорты серебряные ложечки, смотри у меня ухо востро!.. Что ты сделал с купцом Черняевым, а? он тебе на мундир дал два аршина сукна; а ты стянул всю штуку. Смотри!⁷ не по чину берешь! ступай!

ЯВЛЕНИЕ V.

Городничий. А, Степан Ильич, скажите ради бога, куда вы запропастились? На что это похоже?

Частный пристав. Я был тут сейчас за воротами.

Городничий. Ну, слушайте же, Степан Ильич! Чиновник-то¹ из Петербурга приехал. Как вы там распорядились?

Частный пристав. Да так, как² вы приказывали. Квартального Пуговицына я послал с десятскими подчищать тротуар.

Городничий. А Держиморда где?

Частный пристав. Держиморда поехал на пожарной трубе.

Городничий. А Прохоров пьян?

Частный пристав. Пьян.

Городничий. Как же вы это так допустили?³

Частный пристав. Да бог его знает. Вчерашнего дня случилась за городом драка, — поехал туда для порядка, а возвратился пьян.

Городничий. Послушайте ж, вы сделайте вот что: квартальный Пуговицын... он высокого роста, так пусть стоит для благоустройства на мосту. Да разметать наскоро старый забор, что возле сапожника, и поставить соломенную веху, чтоб было похоже на планировку. Оно чем больше ломки, тем больше означает⁴ деятельности градоправителя. Ах, боже мой, я и позабыл, что возле того забора навалено на сорок телег всякого сору. Что это за скверный город: только где-нибудь поставь какой-нибудь памятник или просто забор, чорт их знает откудова и нанесут всякой дряни! (Вздыхает.)⁵ Да если приезжий чиновник будет спрашивать службу: довольны ли — чтобы говорили: всем довольны, ваше благородие, а который будет недоволен, то ему после дам такого неудовольствия... О, ох, хо, хо, х! грешен,⁶ во многом грешен (берет вместо шляпы футляр⁷), дай только боже,⁸ чтобы сошло с рук поскорее, а там-то я поставлю уж такую свечу, какой еще никто не ставил: на каждую бестию купца наложу доставить по три пуда воску. О боже

мой, боже мой! едем, Петр Иванович!¹ (Вместо шляпы хочет надеть бумажный футляр.)²

Частный пристав. Антон Антонович, это коробка, а не шляпа.³

Городничий бросает ее. Коробка так коробка. Чорт с ней! Да если спросят, отчего не выстроена церковь при богоугодном заведении, на которую назад тому пять лет была ассигнована сумма, то не позабыть сказать, что началась строиться, но сгорела. Я об этом и рапорт представлял. А то пожалуй кто-нибудь позабывшись сдуру скажет, что она и не начиналась. Да сказать Держиморде, чтобы не слишком давал воли кулакам своим; он для порядка всем ставит фонари⁴ под глазами: и правому и виноватому. Едем, едем, Петр Иванович (уходит и возвращается); да не выпускать солдат на улицу безо всего: эта дрянная гарниза наденет только сверх рубашки мундир, а внизу ничего нет. (Все уходят.)

ЯВЛЕНИЕ VI.

Анна Андреевна. Где ж, где ж они? Ах, боже мой!.. (отворяя дверь): муж! Антоша! Антон!⁵ (говорит скоро), а всё ты, а всё за тобой. И пошла копаться: я булавочку, я косынку (подбегает к окну и кричит). Антон, куда, куда? что, приехал? ревизор? с усами!⁶ с какими усами?

Голос городничего. После, после, матушка.

Анна Андреевна. После? вот новости, после! Я не хочу после... Мне только одно слово: что он, полковник? А? (С пренебрежением:) Уехал! Я тебе вспомню это! А всё эта: маминька, маминька, погодите зашпилю сзади косынку; я сейчас. Вот тебе и сейчас! Вот тебе ничего и не узнали! а всё проклятое кокетство, услышала что почтмейстер здесь, и

давай пред зеркалом жеманиться: и с той стороны, и с этой стороны подойдет. Воображает, что он за ней волочится, а он просто тебе делает гримасу, когда ты отвернешься.

Марья Антоновна. Да что ж делать, маминька? всё равно: чрез два¹ часа мы всё узнаем.

Анна Андреевна. Чрез два часа! покорнейше благодарю. Вот одолжила ответом. Как ты не догадалась сказать, что чрез месяц еще лучше можно узнать (свешивается в окно). Эй, Авдотья! А! что, Авдотья,² ты слышала там приехал кто-то... Не слышала?³ глупая какая! Машет руками?⁴ пусть машет,⁵ а ты всё бы таки его расспросила. Не могла этого узнать! в голове чепуха, всё женихи сидят. А? скоро уехали!⁶ да ты бы побежала за дрожками. Ступай, ступай сейчас. Слышишь, побеги, расспроси куда поехали, да расспроси хорошенько, что за приезжий, каков он,⁷ слышишь! подсмотри в щелку и узнай всё, и глаза какие: черные или нет, и сию же минуту возвращайся назад, слышишь! (Обе остаются смотрящими в окно, занавес опускается.)

ДЕЙСТВИЕ II.

ЯВЛЕНИЕ I.

Осип лежит на барской⁸ постеле. Чорт побери, есть так хочется и в животе трескотня такая, как будто бы целый полк затрубил в трубы. Вот, не доедем да и только домой! что ты прикажешь делать? второй месяц пошел как уже из Питера! Профинтил дорогою денежки голубчик, теперь сидит и хвост подвернул, и не горячится. А стало бы и очень бы стало⁹ на прогоны; нет вишь ты, нужно в каждом

городе¹ показать себя (дразнит его).² „Ей, Осип, ступай посмотри комнату, лучшую, да обед спроси самый лучший: я не могу есть дурного обеда, мне нужен лучший обед“. Добро бы было в самом деле что-нибудь путное, а то ведь елистратишка простой.³ С проезжающим знакомится, а потом в картишки, — вот тебе⁴ и доигрался. Эх надоела такая жизнь! право на деревне лучше: оно хоть нет публичности, да и заботности меньше; возьмешь себе бабу, да и лежи весь век на полатях, да ешь пироги. Ну кто ж спорит, конечно, если пойдет на правду, так житье в Питере лучше всего. Деньги бы только были, а жизнь тонкая и политичная: кеатры, собаки тебе танцуют, и всё что хочешь. Разговаривает всё на тонкой деликатности, что разве только дворянству уступит; пойдешь на Щукин — купцы тебе кричат: почтенный; на перевозе в лодке с чиновником сядешь; компании захотел — ступай в лавочку: там тебе кавалер расскажет про лагери и объявит, что всякая звезда значит на небе, так вот как на ладони всё видишь. Старуха офицерша забредет; горничная иной раз заглянет такая... фу, фу, фу! (Усмехается и трясет головою.⁵) Галантерейное, чорт возьми, обхождение! Невежливого слова никогда не услышишь, всякой тебе говорит вы. Наскучило итти — берешь извозчика, и сидишь себе как барин, а не хочешь заплатить ему, — изволь: у каждого дома есть сквозные ворота, и ты так шмыгнешь, что тебя никакой дьявол не сыщет. Одно плохо: иной раз славно наешься,⁶ а в другой чуть не лопнешь с голоду, как теперь, например. А всё он виноват. Что с ним сделаешь? Батюшка пришлет денежки, чем бы их попридержать⁷ — и куды!.. пошел кутить: ездит на извозчике, каждый день ты доставай⁸ в кеатр билет,⁹ а там через неделю — глядь и посылает на толкучий продавать новый фрак. Иной раз всё до последней рубашки спустит,¹⁰ так что на нем всего останется сертучишка да шинелишка, ей богу правда! И сукно такое важное, аглицкое!

рублев полтораста¹ ему один фрак станет, а на рынке спустит рублей за двадцать,² а о брюках и говорить нечего — нипочем идут. А отчего? оттого, что делом не занимается: вместо того, чтобы в должность, а он идет гулять по прешпекту, в картишки играет. Эх, если бы узнал это старый барин. Он не посмотрел бы на то, что ты чиновник, а поднявши рубашонку, таких бы засыпал тебе, что дня б четыре ты почесывался. Коли служить, так служи; вот теперь трактирщик сказал, что не дам вам есть, пока не заплатите за прежнее; ну а коли не заплатим? (Со вздохом.) Ах, боже ты мой, хоть бы какие-нибудь щи. Кажись так бы теперь весь свет съел. Стучится, верно это он идет.

(Поспешно схватывается с постели).

ЯВЛЕНИЕ II.

Хлестаков. На, прийми это (отдает фуражку и тросточку). А, опять валялся на кровати?

Осип. Да зачем же бы мне валяться? Не видал я разве кровати, что ли?

Хлестаков. Врешь, валялся; видишь вся склочена.

Осип. Да на что мне она? не знаю я разве что такое кровать?³ у меня есть ноги; я и постою. Зачем мне ваша кровать?

Хлестаков ходит по комнате. Посмотри там в картузе табаку нет?

Осип. Да где ж ему быть, табаку! вы еще четвертого дня последнее выкурили.

Хлестаков ходит и разнообразно сжимает свои губы. Наконец говорит громким и решительным голосом.⁴ Послушай, ей, Осип!

Осип. Чего изволите?

Хлестаков громким, но не столь решительным голосом.⁵ Ты ступай туда.

Осип. Куда?

Хлестаков голосом вовсе не решительным и не громким, очень близким к просьбе. Вниз, в буфет... Там скажи... чтобы мне дали пообедать.¹

Осип. Да нет, я и ходить не хочу.

Хлестаков. Как ты смеешь, дурак!

Осип. Да так, всё равно хоть и пойду, ничего из этого не будет. Хозяин сказал, что больше не даст обедать.

Хлестаков. Как он смеет не дать. Вот еще вздор!²

Осип. Еще говорит и к городничему пойду, третью неделю барин денег не плотит. Вы де с барином, говорит, мошенники и барин твой плут. Мы де, говорит, этаких широмыжников видали.

Хлестаков. А ты так уж и рад сейчас пересказывать.³

Осип. Говорит: этак всякой приедет, обживется, задолжается, после и выгнать нельзя. Я, говорит, шутить не буду, я прямо с жалобою,⁴ чтоб на съезжую, да в тюрьму.

Хлестаков. Ну, ну дурак, полно. Ступай, ступай скажи ему.⁵

Осип. Да лучше я самого хозяина позову к вам.

Хлестаков. На что ж хозяина? ты поди сам скажи.

Осип. Да право сударь...

Хлестаков. Ну ступай, чорт с тобой! позови хозяина.

(Осип уходит.)

ЯВЛЕНИЕ III.

Хлестаков (один). Ужасно как хочется есть. Так немножко прошелся; думал, не пройдет ли аппетит, — нет, чорт возьми, не проходит. Да, если б в Пензе я не покутил, стало бы⁶ денег доехать домой. Пехотный капитан больше всего меня поддел, однако ж что ни говори,⁷ а удивительно

бестия штосы срезывает. Всего каких-нибудь четверть часа¹ посидел и всё обобрал. Славно играет. Если б еще где-нибудь с ним встретиться. Впрочем, как же встретиться, на это всё нужно случай.² Когда б, в самом деле, уже скорее доехать домой, надоело в дороге! Нарочно такой мерзкой городишка: в других, по крайней мере, что-нибудь бывает, а здесь ничего совершенно нет. В овошенной лавке балыки еще сносные, но проклятые сидельцы очень мало дают на пробу (насвистывает сначала из Роберта, потом: не шей ты мне, матушка,³ а наконец ни сё, ни то). Никто не хочет идти.⁴

ЯВЛЕНИЕ IV.

Слуга. Хозяин приказал спросить, что вам угодно.

Хлестаков. Здравствуй, братец! Ну, что ты, здоров?

Слуга. Слава богу.

Хлестаков. Ну что, как у вас в гостиннице? хорошо ли всё идет?

Слуга. Да, слава богу, всё хорошо.

Хлестаков. Много проезжающих?

Слуга. Да, достаточно.

Хлестаков. Послушай, любезный, там мне до сих пор обеда не приносят, так пожалуста поторопи,⁵ чтоб поскорее, видишь мне сейчас после обеда нужно кое-чем заняться.

Слуга. Да хозяин сказал, что не будет больше отпускать. Он никак хотел итти сегодня⁶ жаловаться городничему.

Хлестаков. Да что ж жаловаться? Посуди сам, любезный, как же? ведь мне нужно есть. Этак могу я совсем отощать. Мне очень есть хочется:⁷ я не шутя это говорю.

Слуга. Так-с. Он говорил: я ему обедать не дам покамест он не заплатит мне за прежнее. Таков уж ответ его был.

Хлестаков. Да ты урезонь, уговори его.¹

Слуга. Да что ж ему такое² говорить.

Хлестаков. Ты растолкуй ему сурьезно, что мне нужно есть. Деньги сами собою... Он думает, что как ему мужику ничего, если не поесть день, так и другим тоже. Вот новости!³

Слуга. Пожалуй я скажу.

ЯВЛЕНИЕ V.

Хлестаков (один). Это скверно однако ж, если он совсем ничего не даст есть. Так хочется, как еще никогда не хотелось. Разве из платья что-нибудь пустить в оборот? Нет, не хочу; лучше немного поголодаю, да по крайней мере приеду домой в петербургском костюме. Жаль, что Иохим не дал на прокат⁴ кареты, а хорошо бы приехать домой в карете. Очень бы не дурно подкатить к какому-нибудь соседу помещику с фонарями под крыльцо, а Осипа сзади одеть в ливрею. Как бы переполошились все: кто такой, что такое, а лакей входит: „Иван Александрович Хлестаков из Петербурга, прикажете принять?“ Они пентюхи⁵ и не знают, что такое значит „прикажете принять“. К ним если приедет какой-нибудь гусь помещик, то в ту же минуту вылазит из брички и, не говоря ни слова, так прямо медведь и валится в гостиную. К дочечке⁶ какой-нибудь хорошенькой подойдешь: Сударыня, как я... Тьфу⁷ (плюет), даже тошнит, так есть хочется.

ЯВЛЕНИЕ VI.

Хлестаков. А что?

Осип. Несут обед.

¹ Ты поди ему скажи, урезонь его

² Да что ж такое ему

³ Вместо „Ты растолкуй ~ Вот новости!“: Ну, расскажи всё то, что от меня слышал, чтоб он мне дал, а о деньгах пусть не беспокоится, деньги сами собою... Так просто и скажи, что он не смеет не дать. Что ж это в самом деле!

⁴ не дал мне на прокат

⁵ Они свиньи

⁶ К дочке

⁷ Сударыня... тьфу

Хлестаков прихлопывает в ладоши и слегка подпрыгивает на стуле.¹ Несут! несут! несут!

Слуга с тарелками и салфеткой.² Хозяин в последний раз уж дает.

Хлестаков. Ну, хозяин, хозяин... Я плевать на твоего хозяина! что там такое?

Слуга. Суп и жаркое.

Хлестаков. Как, только два блюда?

Слуга. Только-с.

Хлестаков. Вот вздор какой! я этого³ не принимаю. Ты скажи ему: что это в самом деле такое!.. этого мало.⁴

Слуга. Нет, хозяин говорит, что еще много.

Хлестаков. А соуса почему нет?

Слуга. Соуса нет.

Хлестаков. Отчего же нет! я видел сам, проходя мимо кухни, как готовилась рыба и котлеты.

Слуга. Да это может быть для тех, которые почище-с.

Хлестаков. Ах, ты дурак!

Слуга. Да-с.

Хлестаков. Поросенок ты скверный... Как же они едят, а я не ем? отчего же я, чорт меня возьми, не могу⁵ также? разве они не такие же проезжающие, как и я?

Слуга. Да уж известно, что не такие.

Хлестаков. Какие же?

Слуга. Обнаковенно⁶ какие! они уж известно: они деньги платят.

Хлестаков. Я с тобою, дурак, не хочу рассуждать (наливает суп и ест); что это за суп? Ты просто воды налил в чашку: никакого вкуса нет, только воняет. Я не хочу этого супа, дай мне другого.

Слуга. Мы примем-с. Хозяин сказал, коли не хотите, то и не нужно.

Хлестаков, защищая рукою кушанье.⁷ Ну, ну, ну... оставь, дурак; ты привык там обращаться с другими: я, брат,

не такого рода! со мной не советую¹... (ест) боже мой, какой суп! (продолжает есть) я думаю еще ни один человек в мире не едал² такого супа. Какие-то перья плавают вместо масла (режет курицу). Ай, ай, ай, какая курица! дай³ жаркое! там супу немного осталось, Осип, возьми себе (режет жаркое), что это⁴ за жаркое? Это не жаркое.

Слуга. Да что ж такое?

Хлестаков. Чорт его знает что такое, только не жаркое. Это топор, зажаренный вместо говядины (ест). Мошенники, канальи, чем они кормят! и челюсти заболят если съешь один такой кусок (ковыряет пальцем в зубах); подлецы! совершенно как деревянная кора, ничем вытащить нельзя, и зубы почернеют после этих блюд, мошенники! (Вытирает рот салфеткой.) Больше ничего нет?

Слуга. Нет.

Хлестаков. Канальи! подлецы! и даже хотя бы какой-нибудь соус или пирожное. Бездельники! дерут только с проезжающих.

Слуга убирает и уносит тарелки вместе с Осипом.

ЯВЛЕНИЕ VII.

Хлестаков. Право, как будто и не ел; только что разохотился. Если бы мелочь, послать бы⁵ на рынок и купить хоть сайку.

Осип входит. Там чего-то городничий приехал, осведомляется и спрашивает о вас.

Хлестаков испугавшись. Вот тебе на! Я, ей богу, никак не думал про это... эка бестия трактирщик! Если, в самом деле, потащит в тюрьму? Что ж? Если благородным образом, еще ничего, я пожалуй пойду... Нет, что ж я⁶ говорю: пойду? Там вчера смотрели на меня две купеческие дочери, офицеры тоже беспрестанно ходят... Нет, я не соглашусь.

Он не может сделать этого, или уж он будет после этого такая скотина... Это можно какого-нибудь мещанина или ремесленника... Нет, не поддаваться¹ (ободряется), что он может мне! Я скажу ему: как вы!.. Я знать не хочу... (У дверей вертится ручка, Хлестаков бледнеет.)

ЯВЛЕНИЕ VIII.

Городничий немного оправившись и протянув руки по швам. Желаю здравствовать.

Хлестаков кланяется. Мое почтение...

Городничий. Извините.

Хлестаков. Ничего.

Городничий. Обязанность моя, как градоначальника здешнего города, заботиться о том, чтобы проезжающим и всем благородным людям никаких притеснений...

Хлестаков,² сначала немного заикается, но к концу речи говорит громко. Да что ж делать!.. я не виноват... я право заплачу... Мне пришлют из деревни. (Бобчинский³ выглядывает из дверей.) Он больше виноват: говядину мне подает такую твердую, как бревно; а суп — он чорт знает чего плеснул туда,⁴ я должен был выбросить его за окно. Он меня голодом по целым дням... Чай такой странный: воняет рыбой, а не чаем. За что ж я... Вот новость.

Городничий, робея. Извините, я право не виноват. На рынке у меня говядина всегда хорошая. Привозят холмогорские купцы, люди трезвые и поведения хорошего. Я уж не знаю, откуда он берет такую. Позвольте мне предложить вам переехать со мною на другую квартиру.

Хлестаков. Нет, я не хочу, я знаю, что значит на другую квартиру: то есть в тюрьму. Зачем же меня... Вы не имеете права... Я покажу вам подорожную... Я чиновник,

¹ Нет, не поддаваться, ей богу не поддаваться

² Хлестаков, перебивая

³ Бобчинский в это время

⁴ чорт знает чего плеснул

еду в собственную мою деревню в Саратовскую губернию, служу по министерству¹... Вы не смеете ²... я буду жаловаться.

Городничий, в сторону. О, боже мой!³ Всё, всё узнал, какой сердитый! Всё рассказали проклятые купцы.

Хлестаков, храбрясь. Да как вы смеете!.. Меня сам министр знает... Нет, не пойду! Ей богу не пойду, вот хоть вы со всей своей командой... (в сторону). Не поддаваться, право не поддаваться,⁴ и если что-нибудь... то (берет сзади рукою⁵ бутылку).

Городничий, вытянувшись и дрожа всем телом. Помилуйте, не погубите! Жена, дети маленькие... не сделайте несчастным человека.

Хлестаков. Нет, я не хочу. Вот еще! мне какое дело. Оттого, что у вас жена и дети, я должен идти в тюрьму, вот прекрасно! (Бобчинский выглядывает в дверь и в испуге прячется.) Нет, благодарю покорно, не хочу.

Городничий, дрожа. По неопытности, ей богу, по неопытности. Недостаточность состояния. Казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар.⁶ Если ж и были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь, да на пару платья.⁷ Что же до унтер-офицерской вдовы,⁸ занимающейся купечеством, которую я будто бы высек,⁹ то это клевета, ей богу, клевета. Это выдумали¹⁰ злодеи мои, это такой народ, что на жизнь мою готовы покуситься.

Хлестаков. Да... конечно... (в размышлении); я не знаю однако ж зачем вы говорите о злодеях; или о какой-то унтер-офицерской вдове¹¹... Я незнаком с нею. Да мне и дела нет к ней.¹² Унтер-офицерская жена совсем другое, а меня вы не смеете высечь. До этого вам далеко... я заплачу вам деньги; у меня только теперь нет. Я потому и сижу здесь так долго, что ни копейки нет денег.

Городничий, в сторону. О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет. Не знаешь с которой стороны и приняться. Попробовать разве на авось. (Вслух) Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.

Хлестаков. Так вы даете мне в займы? О если так, то я сейчас готов расплатиться:¹ мне бы двести² рублей разделаться только с трактирщиком, а там я, как только в деревню, сей же час и возвращу вам... Это вдруг.

Городничий. Помилуйте, я готов ожидать³ сколько угодно. Как можно, чтобы я осмелился назначить срок. Вот тут ровно двести рублей, хоть и не трудитесь считать.

Хлестаков, принимая деньги. Покорнейше благодарю; я вам очень благодарен. Меня, признаюсь, это чрезвычайно поощрило; у меня уж ни копейки не было. Вы, как я вижу теперь, очень благородный человек,⁴ а прежде я думал... (Кладет их в карман.)

Городничий, в сторону. Ну, слава богу! по крайней мере деньги взял. Теперь дело может быть на лад пойдет.⁵ Я таки ему, вместо двух сот, четыреста ввернул.

Хлестаков. Эй, Осип! (Осип входит) позови сюда трактирного слугу! (к городничему и Добчинскому) а что ж вы стоите? сделайте милость садитесь; (Добчинскому) садитесь, прошу покорнейше.

Городничий. Ничего, мы и так постоим.

Хлестаков. Садитесь пожалуста, я вас прошу (Добчинскому), садитесь (Городничий и Добчинский садятся, Бобчинский выглядывает в дверь).

Городничий, в сторону. Нужно быть посмелее. Он хочет, чтобы считали его инкогнитом. Хорошо, подпустим и мы турусы; прикинемся как будто совсем и не знаем, что он за человек. (Вслух) Мы, прохаживаясь по делам должности, вот с Петром Ивановичем Добчинским, здешним помещиком,

зашли нарочно в гостиницу, чтобы осведомиться, хорошо ли содержатся проезжающие, потому что я не так как иной городничий, которому ни до чего дела нет;¹ но я, я кроме должности, еще по христианскому человеколюбию хочу, чтоб всякому смертному оказывался хороший прием и вот в награду за ревностную службу случай доставил такое приятное знакомство с вами.

Хлестаков. Я тоже² сам очень рад. Без вас я, признаюсь, долго бы просидел здесь: совсем не знал³ чем заплатить.

Городничий, в сторону. Да, рассказывай себе; (Вслух) осмелюсь ли спросить, куда и в какие места ехать изволите?

Хлестаков. Я еду в Саратовскую губернию в собственную деревню.

Городничий, в сторону с лицом принимающим ироническое выражение.⁴ В Саратовскую губернию! О! Да ты штука!⁵ (Вслух) Да, приятная прогулка для ума и сердца. В дороге способности хорошо развиваются... и вы верно так только, по своей охоте едете туда, для своего удовольствия.

Хлестаков. Нет, батюшка меня требует; а мне, признаюсь, в Петербурге лучше бы...

Городничий (в сторону).⁶ Батюшка требует. А? Экие пули⁷ отливает! А ведь какой маленькой.⁸ (Вслух) И на долгое время изволите ехать туда?

Хлестаков. Не знаю. Мне не хотелось бы⁹ жить с мужиками; помещики¹⁰ тоже не имеют¹¹ образованности: однако ж¹² отставку подал.

Городничий (в сторону).¹³ И в отставку подал! Каково подвертывает! (Вслух) и прекрасно делаете;¹⁴ что служба?

одне хлопоты: ночь не спишь — стараешься для отечества, не жалеешь ничего, а награда неизвестно еще когда будет. (Окидывает глазами комнату.) Какие большие пятна¹ по углам, должно быть течь и сырость бывает, и стены тоже уж слишком низенькие... мне кажется, эта комната для вас не слишком удобна.

Хлестаков. Скверная комната, и клопы такие,² каких я еще нигде не видывал: так, как собаки, каналии кусают.³

Городничий. Скажите! такой просвещенный гость и претерпевает такое неудовольствие, от каких-нибудь негодных клопов, которым бы и на свет не следовало родиться. Мне кажется, сколько на мои слабые глаза, или это мухи обпачкали, как будто бы⁴ даже темно в этой комнате.

Хлестаков. Да совсем темно, и хозяин завел такое обыкновение: не отпускает⁵ совсем свечей. Иногда что-нибудь хочется сделать, почитать, или так придет фантазия сочинить что-нибудь; но не можно, потому что⁶ вовсе темно.

Городничий. Осмелюсь ли просить вас об одном⁷ наивеличайшем одолжении, которого без сомнения, может быть, я даже не достоин.

Хлестаков. А что?

Городничий. Я бы дерзнул попросить вас переехать ко мне на дом: у меня есть для вас очень удобная комната.

Хлестаков, в размышлении. Как, то есть, к вам?.. Да у вас какая комната?

Городничий. Прекрасная комната и стол тоже вы будете у меня иметь хоть не столичный, но хороший стол, припасы свежие,⁸ не такие, какие отпускают⁹ в трактире за деньги. Не откажите! а я уж так рад буду гостю... У меня

таков нрав: гостеприимство с самого детства; всё что ни есть готов предложить; особливо если еще притом гость такой просвещенный человек. Не подумайте, чтобы я говорил это из лести. Нет, не имею этого порока, от полноты души выражаюсь.

Хлестаков. Покорно благодарю вас. Мне тоже вы очень понравились.

ЯВЛЕНИЕ IX.

Слуга. Изволили спрашивать?

Хлестаков. Да; подай счет.

Слуга. Я уж давича подал вам другой счет.

Хлестаков. Я уж не помню твоих глупых счетов. Говори, сколько там?

Слуга. Вы изволили в первый день спросить обед; а на другой день только закусили семги и потом пошли всё в долг брать.¹

Хлестаков. Дурак, еще начал высчитывать. — Всего сколько следует?

Городничий. Да вы не извольте беспокоиться, он подождет; (слуге) пошел вон, тебе пришлют.

Хлестаков. В самом деле и то правда (прячет деньги. Слуга уходит. В дверь выглядывает Бобчинский.)

ЯВЛЕНИЕ X.

Городничий. Не угодно ли будет вам осмотреть теперь некоторые заведения в нашем городе, как-то богоугодные и другие.

Хлестаков. А что там такое?

Городничий. А так, посмотрите какое у нас течение

дел¹... знаете это для наблюдательного ума хорошо; тут можно много полезного вывести.²

Хлестаков. С большим удовольствием³ я готов.

(Бобчинский выставляет голову в дверь).

Городничий. Также если будет ваше желание оттуда в уездное училище, осмотреть порядок, в каком преподаются у нас науки.

Хлестаков. Извольте, извольте.

Городничий. Потом, если пожелаете посетить острог⁴ и городские тюрьмы — рассмотрите⁵ как у нас содержатся преступники.

Хлестаков. Да, тюрьмы... нет лучше я посмотрю богоугодные заведения.

Городничий. Как вам угодно. Как вы намерены: в своем экипаже или вместе со мною на дрожках?

Хлестаков. Да я лучше с вами на дрожках поеду.⁶

Городничий (Добчинскому). Ну, Петр Иванович, вам теперь нет места.

Добчинский. Ничего, я так.

Городничий. Вы побегите наскоро ко мне и скажите жене моей, или лучше я дам вам записочку. (Хлестакову) Осмелюсь ли я попросить позволения написать в вашем присутствии одну строчку⁷ к жене, чтоб она приготовилась к принятию почтенного гостя.

Хлестаков. Зачем беспокоиться;⁸ впрочем извольте, напишите: вот тут и чернила, только бумаги не знаю... Разве на этом счете.

Городничий. Я здесь напишу⁹ (пишет и отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается, и подслушивавший с другой стороны Бобчинский¹⁰ летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается).

Хлестаков. Что? не ушиблись ли вы где-нибудь?

Бобчинский. Ничего, ничего; только сверх носа небольшая нашлепка. Я забегу к Християну Ивановичу, он даст мне пластыря и всё пройдет.

Городничий (делая¹ Бобчинскому укорительный знак, Хлестакову). Прошу покорнейше, пожалуйте! а слуге вашему я скажу, чтобы перенес чемодан; (Осипу) любезнейший, ты перенеси всё ко мне, к городничему, тебе всякой покажет. Прошу покорнейше! (Пропускает вперед Хлестакова и следует за ним, но оборотившись² говорит с укоризной Бобчинскому) уж и вы! не нашли другого места упасть! и растянулся³ как чорт знает что такое. (Уходит; за ним Бобчинский; занавесь опускается.)

ДЕЙСТВИЕ III.

ЯВЛЕНИЕ I.

Анна Андреевна. Ну вот, уж целый час дожидаемся, а всё ты с своим глупым жеманством: совершенно оделась, нет еще нужно копаться⁴... Было бы не слушать ее вовсе. Экая досада! как нарочно ни души! как будто бы вымерло всё.

Марья Антоновна. Да, право, маминька, чрез минуты две⁵ всё узнаем. Уж скоро Авдотья должна притти (всматривается в окно и вскрикивает). Ах, маминька, маминька! кто-то идет, вон в конце улицы.⁶

Анна Андреевна. Где идет? у тебя вечно какие-нибудь фантазии; ну да, идет. Кто ж это идет? небольшого роста⁷... во фраке... кто ж это? А? это, однако ж, досадно! кто ж бы это такой был?

Марья Антоновна. Это Добчинский, маминька.

Анна Андреевна. Какой Добчинский? тебе всегда вдруг вообразится этакое! совсем не Добчинский. (Машет платком.) Эй вы, ступайте сюда! скорее!

Марья Антоновна. Право, маминька, Добчинский.

Анна Андреевна. Ну вот: нарочно, чтобы только поспорить. Говорят тебе не Добчинский.

Марья Антоновна. А что? а что, маминька? видите, что Добчинский.

Анна Андреевна. Ну да Добчинский, теперь я вижу; из чего же ты споришь (кричит в окно) скорей, скорей! вы тихо идете.¹ Ну что, где они? А? да говори же² оттуда, всё равно. Что? очень строгой? А? а муж, муж? (Немного отступя от окна с дасадою) Такой глупый: до тех пор, пока не войдет в комнату, ничего не расскажет!

ЯВЛЕНИЕ II.

Анна Андреевна. Ну скажите пожалуста: ну, не совестно ли вам? я на вас одних полагалась как на порядочного человека: все вдруг выбежали и вы туда ж за ними! и я вот ни от кого до сих пор толку не доберусь, не стыдно ли вам! я у вас крестила вашего Ваничку и Лизаньку, а вы вот как со мною поступили!

Добчинский. Ей богу, кумушка, так бежал засвидетельствовать почтение, что не могу духу перевесть. Мое почтение, Марья Антоновна.

Марья Антоновна. Здравствуйте, Петр Иванович.

Анна Андреевна. Ну, что? ну рассказывайте: что и как там?

Добчинский. Антон Антонович прислал вам записочку.

Анна Андреевна. Ну, да он кто такой? Генерал?

Добчинский. Нет, не генерал, а не уступит генералу. Такое образование и важные поступки.

Анна Андреевна. А! так это тот самый, о котором было писано мужу.¹

Добчинский. Настоящий. Я это первый открыл вместе с Петром Ивановичем.

Анна Андреевна. Ну расскажите: что и как?²

Добчинский. Да, слава богу, всё благополучно. Сначала он принял было Антон Антоновича немного сурово; сердился и говорил, что и в гостиннице всё нехорошо, и к нему не поедет, и что он не хочет сидеть за него в тюрьме, но потом, как узнал невинность Антона Антоновича и как покороче разговорился с ним, тотчас переменил мысли и, слава богу, всё пошло хорошо. Они теперь поехали осматривать богоугодные заведения... а то, признаюсь, уже Антон Антонович думали не было ли тайного доноса; я сам тоже перетрухнул немножко.

Анна Андреевна. Да вам-то чего бояться: ведь вы не служите?

Добчинский. Да так, знаете, когда вельможа говорит, то чувствуешь страх.

Анна Андреевна. Ну, что ж... это всё однако ж вздор; расскажите, каков он собою! что, стар или молод?

Добчинский. Молодой, молодой человек: лет двадцати трех; а говорит совсем так, как старик.³ Извольте, говорит, я поеду: и туда, и туда... (размахивает руками),⁴ так, это всё славно. Я, говорит: и написать, и почитать люблю, но мешает, что в комнате, говорит, немножко темно.⁵

Анна Андреевна. А собой каков он:⁶ брюнет или блондин?

Добчинский. Нет, больше шантрет, и глаза такие быстрые как зверки, так в смущенье даже приводят.

Анна Андреевна. Что тут пишет он мне в записке (читает:)⁷ „Спешу тебя уведомить, душенька, что состояние мое было весьма печальное, но уповая на милосердие божие, за два соленые огурца особенно и полпорции икры рубль

двадцать пять копеек“... (Останавливается.) А ничего не понимаю,¹ к чему же тут соленые огурцы и икра?

Добчинский. А, это Антон Антонович писали на черновой бумаге² по скорости: там какой-то счет был написан.

Анна Андреевна. А да, точно (продолжает читать:)³ „но уповая на милосердие божие кажется всё будет к хорошему концу. Приготовь поскорее комнату для важного гостя, ту, что выклеена желтыми бумажками,⁴ к обеду прибавлять не трудись, потому что закусим в богоугодном заведении у Артемия Филиповича. А вина вели побольше; скажи купцу Авдулину, чтобы прислал самого лучшего; а не то я перерою весь его погреб.⁵ Целуя душенька твою ручку, остаюсь твой: Антон Сквозник-Дмухановский“... Ах, боже мой! Это однако ж нужно поскорей. Эй, кто там? Мишка!

Добчинский бежит и кричит в дверь. Мишка! Мишка! Мишка! (Мишка входит.)

Анна Андреевна. Послушай: беги к купцу Авдулину... постой, я дам тебе записочку (садится к столу, пишет записку и между тем говорит) эту записку⁶ ты отдай кучеру Сидору, чтоб он побежал⁷ с нею к купцу Авдулину и принес оттуда вина. А сам поди сейчас прибери хорошенько эту комнату для гостя. Там поставить кровать, рукомойник и прочее.

Добчинский. Ну, Анна Андреевна, я побегу теперь поскорее посмотреть, как там он обозревает.

Анна Андреевна. Ступайте, ступайте, я не держу вас.

ЯВЛЕНИЕ III.

Анна Андреевна. Ну, Машенька, нам нужно теперь заняться туалетом. Он столичная штучка, боже сохрани, чтобы чего-нибудь не осмеял.⁸ Тебе приличнее всего надеть твое голубое платье с мелкими оборками.⁹

Марья Антоновна. Фи, маминька, голубое! мне совсем не нравится: и Ляпкина-Тяпкина ходит в голубом, и дочь Земленики тоже в голубом. Нет, лучше я надену цветное.¹

Анна Андреевна. Цветное!.. право, говоришь лишь бы только наперекор. Оно тебе будет гораздо лучше потому, что я хочу надеть палевое; я очень люблю палевое.²

Марья Антоновна. Ах, маминька, вам нейдет палевое!

Анна Андреевна. Мне палевое нейдет?

Марья Антоновна. Нейдет, я что угодно даю, нейдет: для этого нужно, чтобы глаза были совсем темные.

Анна Андреевна. Вот хорошо, а у меня глаза разве не темные? самые темные. Какой вздор говоришь! как же не темные, когда я и гадаю про себя всегда на трефовую даму.

Марья Антоновна. Ах, маминька, вы больше червонная дама.

Анна Андреевна. Пустяки, совершенные пустяки! Я никогда не была червонная дама (поспешно уходит вместе с Марьей Антоновной и говорит за сценою:) Эдакое вдруг вообразится! червонная дама! Бог знает что такое. (По уходе их отворяются двери и Мишка выбрасывает из них сор. Из других дверей выходит Осип с чемоданом на голове.)³

ЯВЛЕНИЕ IV.

Осип. Куда тут?

Мишка. Сюда, дядюшка, сюда.

Осип. Постой, прежде дай отдохнуть. Ах, ты горемышное житье! на пустое брюхо всякая ноша кажется тяжела.

Мишка. Что, дядюшка, скажите: скоро будет генерал?

Осип. Какой генерал?

Мишка. Да барин ваш?

Осип. Барин? да какой он генерал?

Мишка. А разве не генерал?

Осип. Генерал, да только с другой стороны.

Мишка. Что ж это, больше или меньше настоящего генерала?

Осип. Больше.

Мишка. Вишь ты как! то-то у нас сумятицу подняли.

Осип. Послушай, малой: ты я вижу проворный парень, приготовь-ка нам¹ что-нибудь поесть.

Мишка. Да для вас, дядюшка, еще ничего не готово. Простова блюда вы не будете кушать. Вот как барин ваш сядет за стол, так и вам того же кушанья отпустят.

Осип. Ну, а простова то, что есть у вас?..

Мишка. Щи, каша, да пироги.

Осип. Давай их, щи, кашу и пироги! ничего: всё будем есть. Ну, понесем чемодан! что, там другой выход есть?

Мишка. Есть (оба несут чемодан в боковую комнату).

ЯВЛЕНИЕ V.

Хлестаков. Хорошие заведения. Мне нравится, что у вас показывают проезжающим всё в городе. В других городах мне ничего не показывали.⁴

Городничий. В других городах, осмелюсь доложить вам, градоправители и чиновники больше заботятся о своей, то есть, пользе. А здесь, можно сказать, нет другого помышления, кроме того, чтобы благочинием и бдительностию заслужить внимание начальства.

Хлестаков. Завтрак тоже был очень не дурен. Что, у вас каждый день бывает такой завтрак или по некоторым дням?

Городничий. Нарочно для такого приятного гостя.

Хлестаков. Покорнейше благодарю, я тоже вас прошу, господа, если приедете ко мне в деревню... Вина тоже были у вас очень хороши, я никак не полагал, чтобы в уездном городишке могли быть они. А это какая была рыба?

Артемий Филипович. Лабардан-с.

Хлестаков. Да, вкусная; я давно такой не ел. Где это мы завтракали? Кажется в больнице.

Артемий Филипович. Так точно-с, в богоугодном заведении.

Хлестаков. Помню, помню, там стояли кровати.¹ А больные² верно выздоровели? там их³ было немного.

Артемий Филиппович. Человек десять осталось, не больше; а прочие все выздоровели. Это уж так устроено, такой порядок. С тех пор как я принял начальство, может быть вам покажется даже невероятным,⁴ все как мухи выздоравливают. Больной не успеет войти в лазарет, как уже здоров, и не столько медикаментами, сколько честностью и порядком.

Городничий. Уж на что, осмелюсь доложить вам, головоломна⁵ обязанность здешнего градоначальника! Столько лежит всяких дел, относительно одной чистоты, починки, поправки... словом наиумнейший человек пришел бы в затруднение,⁶ но благодарение богу, всё идет благополучно. Иной городничий, конечно, радел бы о своих выгодах; но верите ли, что даже когда ложишься спать всё думаешь: господи боже ты мой, как бы так устроить, чтобы начальство увидело мою ревность и было довольно... Наградит ли оно или нет, конечно в его воле, по крайней мере я буду спокоен в сердце. Когда в городе во всем порядок, улицы выметены, арестанты хорошо содержатся, пьяниц мало... то

чего ж мне больше? ей, ей, и почестей никаких не хочу. Оно конечно заманчиво, но пред добродетелью всё прах и суета.

Артемий Филипович (в сторону). Эка, бездельник как расписывает! дал же бог такой дар!¹

Хлестаков. Да, я и сам люблю этак иногда заумствоваться и пофилософствовать: так знаете иногда прозой, а иногда и стишки выкинутся.

Бобчинский, Добчинскому. Справедливо, всё справедливо, Петр Иванович. Замечания такие... видно, что наукам учился.

Хлестаков. Скажите пожалуста; нет ли у вас тут таких обществ, где бы можно было например этак поиграть в карты.

Городничий (в сторону). Зге, знаем, голубчик, в чей огород камешки бросают! (Вслух) Боже сохрани! здесь и слуху нет о таких обществах. Я карт и в руки никогда не брал;² даже не знаю, как играть в эти карты. Смотреть никогда не мог на них равнодушно: и если случится увидеть этак какого-нибудь бубнового короля или что-нибудь другое,³ то такое омерзение нападет, что просто плюнешь.⁴ Раз как-то случилось, забавляя детей выстроил⁵ будку из карт, да после того всю ночь снились, проклятые. Бог с ними, как можно, чтобы такое драгоценное⁶ время убивать на них.

Лука Лукич, в сторону. А у меня, подлец, выпонтировал вчера сто рублей.

Городничий. Лучше ж я употреблю это время на пользу государственную.

Хлестаков. Нет, вы напрасно говорите. Это всё зависит от того, как кто играет: конечно, если кто забастует, тогда как нужно ему гнуть от трех углов... Нет, иногда очень заманчиво поиграть.⁷

ЯВЛЕНИЕ VI.

Городничий. Осмелюсь представить вам семейство мое: жена и дочь.

Хлестаков, раскланиваясь. Как я счастлив, сударыня, что имею удовольствие вас видеть.

Анна Андреевна. Нам еще более приятно видеть такую особу.

Хлестаков (рисуясь).¹ Помилуйте, сударыня, совершенно напротив: мне еще приятнее.

Анна Андреевна. Прошу покорно садиться.

Хлестаков. Возле вас стоять уже есть счастие; впрочем, если вы так уже непременно хотите, я сяду. Как я счастлив, что наконец сижу возле вас.²

Анна Андреевна. Помилуйте,³ я никак не смею на свой счет... Я думаю, вам после столицы вояжировка показалась очень неприятною.⁴

Хлестаков. Чрезвычайно неприятна.⁵ Знаете, сделавши привычку жить в свете, пользоваться всеми удобствами⁶ и вдруг после этого в какой-нибудь дороге⁷... не встретишься с образованным человеком, с которым бы можно поговорить о чем-нибудь; станционные смотрители чрезвычайные невежи и совершенно без воспитания⁸... Если б, признаюсь, не такой случай, как теперь, который меня вознаградил совершенно (посматривая на Анну Андреевну),⁹ то я совсем не нашелся бы.¹⁰

Анна Андреевна. В самом деле, как вам должно быть неприятно.

Хлестаков. Впрочем, сударыня, в эту минуту мне очень приятно.

Анна Андреевна. Вы делаете много чести. Я этого не заслуживаю.

Хлестаков. Отчего же не заслуживаете? вы, сударыня, очень заслуживаете.

Анна Андреевна. Я живу в деревне...

Хлестаков. Да, конечно; впрочем, деревня тоже имеет приятности:¹ ручейки, хижинки, зефиры!.. Я, сударыня, служу в Петербурге с большою выгодою. Это правда, что на мне небольшой чин. Уж никак не больше коллежского ассесора, даже немножко меньше. Но за то меня² вся канцелярия знает и начальник отделения совершенно со мной на дружеской ноге. Этак, ударит по плечу: „Приходи, братец, обедать“. Правду сказать, я уж за то и делаю много.³ Вы может быть думаете, что я принадлежу к тем, которые только переписывают бумаги, о нет, совсем нет! я только приду и скажу:⁴ это вот так, это вот так, — а там уже чиновник для письма сию минуту пером: тр... тр... так это всё скоро.⁵ Мне там уж и кресло стоит особенно, как будто столоначальнику: право. И сторож летит еще на лестнице за мною с щеткою: позвольте. Иван Александрович, я вам, говорит, сапоги⁶ почищу. (Городничему.) Что вы, господа, стоите? пожалуста садитесь!

Вместе

Городничий. Чин такой, что еще можно постоять. Артемий Филипович. Мы постоим. Лука Лукич. Не извольте беспокоиться.

Хлестаков. Без чинов, прошу садиться. (Городничий и все садятся.) Да. Там из наших чиновников никто так не одевается. Платье заказываю Ручу, триста рублей за пару.⁷ И если этак куда иду,⁸ то все говорят: вон, говорят, Иван Александрович идет!⁹ А один раз, когда я шел пешком, меня приняли даже за турецкого посланника. Право; и удивительно то, что на мне даже¹⁰ не было военной шинели. Все солдаты выскочили из гаубтвахты и сделали ружьем. После уже офицер,

который мне очень знаком, говорит мне: ну, братец, мы тебя совершенно приняли за турецкого посланника.

Анна Андреевна. Скажите, как!

Хлестаков. Да, меня уже везде знают. Я на всех гуляньях бываю; в театре... с хорошенькими актрисами знаком. Я ведь тоже литературою занимаюсь. На сцену разные водевильчики даю, и довольно, знаете, этак удачно. Литераторов часто вижу. У меня тоже обедают, некоторые. Хорошенькая у меня очень квартирка;¹ я плачу восемьсот рублей: три комнаты, на улицу окна.²

Анна Андреевна. Так вы и пишете? как это должно быть приятно сочинителю. Вы верно и в журналы помещаете?

Хлестаков. Да, и в журналы помещаю. Моих впрочем много есть сочинений: Женитьба Фигаро,³ Сумбека... Вот и Фенелла тоже мое сочинение. И всё это так по случаю: я даже не хотел их, признаюсь, писать, но театральная дирекция говорит: пожалуста, братец, напиши что-нибудь. Думаю себе: пожалуй, изволь, братец! И тут же в один вечер написал.⁴ Да и в журналы помещаю сочинения: в Московском Телеграфе и в Библиотеке для чтения. Вот эти все статьи, что были там Брамбеуса, это всё мои.

Анна Андреевна. Скажите, так это вы были Брамбеус?

Хлестаков. Да, это всё мои и другие разные сочинения. Мне Смирдин двадцать пять тысяч платит. Да если сказать по правде, то все журналы какие там ни есть, это всё я издаю.⁵

Анна Андреевна. Так верно и Юрий Милославский⁶ ваше сочинение.

Хлестаков. Да, это мое сочинение.

Анна Андреевна. Я сейчас догадалась.

Марья Антоновна. Ах, маминька, там написано что это⁷ г. Загоскина сочинение.

Анна Андреевна. Ну вот: я и знала, что даже здесь будет спорить.¹

Хлестаков. Ах да, это правда, это точно Загоскина; а есть другой Юрий Милославский, так тот уж мой.

Анна Андреевна. Ну, это верно я ваш читала. Как хорошо написано!

Хлестаков. Да, мне Смирдин сорок тысяч дает в год. Я этим составил себе состояние, у меня два дома есть в Петербурге и если бы вы подошли к моему дому, то вы бы подумали, что дворец. Я нарочно велел архитектору,² чтобы дал самый лучший вид. Везде колонны, пруды, каскады... О, если б этакую квартиру нанимать, то нужно по крайней мере 20 тысяч в год. Я сам даю балы даже иногда.

Анна Андреевна. Я думаю, с каким там вкусом и великолепием даются балы.

Хлестаков. О, балы там отличные: подадут вам десертную тарелочку, так это просто объядение, или какой-нибудь пирог,³ что сам он горяч так, что вы не можете взять в рот, а в середине мороженое, холодное, вот как лед. Да, я каждый раз бываю на этих⁴ балах: там у нас и вист свой составился. Министр, французский посланник, английский, немецкий посланник и я. И как только иногда как-нибудь замешкаюсь, то уж посланники и говорят: „Да где ж Иван Александрович? послать за Иваном Александровичем!“ И как начнем играть — то просто я вам скажу, что уж ни на что не похоже. Так уморишься, так уморишься, что как взбежишь к себе на лестницу в четвертый этаж, то просто сбросишь с себя шинель кухарке и скажешь только: на, Маврушка! а пот так в три ручья и льется! и на другой день в должность уж никак не хочешь итти. „Осип, и не буди меня!“ бывало говорю, „не пойду!“ Впрочем, я это так только говорю, а у меня должность тут же на дому и чиновники всегда ко мне приходят. А любопытно очень видеть, если бы нарочно заглянули, когда я проснусь. В передней у меня графы и князья толкутся и жужжат так, как шмели, только

слышно ж, ж, ж¹... Ну, нечего делать, нужно однако ж вытти к ним. И нельзя впрочем: иной раз министр, не то что бы всегда, а иногда заедет (городничий и прочие с робостию встают с своих стульев). Всем нужда ко мне: я ведь имею самое прибыточное место. Мне даже на пакетах пишут иногда: ваше превосходительство. А один² раз даже управлял департаментом:³ право, и так это странно случилось; директор⁴ по болезни уехал в свою деревню, — все думали: кому дать исправлять должность? Кто будет? как и что? многие из генералов находились охотники и брались, но подойдут бывало: нет, мудрено. Кажется и легко на вид; а рассмотришь — нет, чорт возьми, трудно, да после видят, что нечего делать — ко мне: Иван Александрович, говорят, может это сделать. И в ту же минуту по улицам везде курьеры, курьеры... курьеров пятнадцать:⁵ „Иван Александрович! Иван Александрович, ступайте департаментом⁶ управлять!“ Я признаюсь немного смутился, вышел в халате; хотел отказаться, но думаю⁷ себе, дойдет до государя — неприятно; ну да и не хотелось испортить свой послужной список. Извольте, говорю, господа, я принимаю должность, только уж у меня прошу не так, уж теперь ни, ни, ни!.. Уж у меня ухо востро держите!.. Я уж... и точно бывало, как прохожу, то у меня чиновники все вот так трясутся⁸ (Городничий и прочие трясутся от страха). Я и в Государственном совете присутствую. И во дворец, если иногда⁹ балы случатся, за мной всегда уж посылают.¹⁰ Меня даже хотели сделать вице-канцлером (зевает во всю глотку). О чем бишь я говорил.¹¹

Городничий, подходя и трясясь всем телом силится выговорить. А ва ва ва... ва.

Хлестаков. Что такое? вы что-то говорите.

Городничий. А ва ва ва... ва.

Хлестаков. Не разберу ничего.

Городничий. Ва ва ва... шество, превосходительство, не прикажете ли отдохнуть?.. вот и комната и всё, что нужно.

Хлестаков. Отдохнуть? Извольте, извольте, я готов. (Встает.) Прощайте, сударыня!¹ право чрезвычайно хочется спать. Завтрак был у вас хорош (входит² в боковую комнату, за ним городничий³).

ЯВЛЕНИЕ VII.

Бобчинский, Добчинскому. Вот это, Петр Иванович, какой важный человек. Я никогда⁴ еще не был в присутствии такой важной персоны. Я чуть не умер со страху.⁵ Как вы думаете, Петр Иванович, кто он такой?

Добчинский. Я думаю, что чуть ли не генерал.

Бобчинский. А я думаю, что генерал ему и в подметки не станет! а когда генерал, то уж разве сам генералиссимус. И во дворец ездит! пойдем, Петр Иванович, расскажем об этом Аммосу Федоровичу и Коробкину. Они еще ничего об этом не знают. Прощайте, Анна Андреевна!

Добчинский. Прощайте, кумушка.

Артемий Филипович, Луке Лукичу. Такой знатный человек; а мы даже и не в мундирах! С эдакою молодостию, да такие должности отправляет. Ах, боже мой! Когда бы, в самом деле, что-нибудь не досталось. Прощайте,⁶ сударыня! (Уходит, за ним Лука Лукич.)

ЯВЛЕНИЕ VIII.

Анна Андреевна. Ах, какой приятный!

Марья Антоновна. Ах! милашка!

Анна Андреевна. Но только какое тонкое обращение! сейчас можно увидеть столичную штучку. Приемы и всё это такое... Ах, как хорошо! я страх люблю таких молодых людей! я просто без памяти. Он однако ж меня очень понравил: я заметила — всё на меня поглядывал.¹

Марья Антоновна. Ах, маминька, он на меня глядел.²

Анна Андреевна. Пожалуста с своим вздором подальше! Это здесь вовсе неуместно.

Марья Антоновна. Нет, маминька, право.

Анна Андреевна. Ну вот! Боже сохрани, чтобы не поспорить! нельзя да и полно. Где ему смотреть на тебя? и с какой стати ему смотреть на тебя?

Марья Антоновна. Право, маминька: всё смотрел. И как начал говорить о литературе, то взглянул на меня, и потом когда рассказывал как играл в вист с посланниками, и тогда посмотрел на меня.

Анна Андреевна. Ну, может быть один какой-нибудь раз, да и то так уж, лишь бы только. А, говорит себе: „Дай уж посмотрю на нее“.

ЯВЛЕНИЕ IX.

Городничий, входит на цыпочках. Чш... ш...³

Анна Андреевна. Что?

Городничий. Прилег отдохнуть. Боже вас сохрани тут как-нибудь шуметь. Так совсем ошеломило! страх такой напал: еще такого важного человека никогда не видел⁴ (задумывается); с министрами играет и во дворец ездит... Так вот, право, чем больше думаешь... чорт его знает, не знаешь, что и делается в голове, как будто стоишь⁵ на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.

Анна Андреевна. А я никакой совершенно не ощутила робости, я просто видела в нем образованного светского, высшего тона человека, а о чинах его мне и нужды нет.

Городничий. Ну, уж вы — женщины. Всё кончено,¹ одного этого слова достаточно! Вам всё² трала-ла. Вдруг брякнут ни из того, ни из другого словцо. Вас высекут да и только, а мужа и поминай как звали. Ты, душа моя, обращалась с ним так свободно, как будто с каким-нибудь Добчинским.

Анна Андреевна. Об этом я уж советую вам не беспокоиться. Мы кой-что знаем такое... (посматривает на дочь).

Городничий один. Ну, уж с вами говорить!.. Эка в самом деле, оказия! До сих пор не могу очнуться от страха (отворяет дверь и говорит в дверь:³) Мишка, позови квартальных Свистунова и Держиморду: они тут недалеко где-нибудь за воротами. (После небольшого молчания) Чудно всё завелось теперь на свете; народ всё тоненькой, поджаристый такой. — Никак не узнаешь, что он важная особа. Однако ж как он ни скрывался, а наконец-таки не выдержал и всё рассказал. Видно, что человек молодой.

ЯВЛЕНИЕ X.

Анна Андреевна. Подойди сюда, любезный!

Городничий. Чш!.. что? что? спит?

Осип. Нет еще, немножко потягивается.

Анна Андреевна. Послушай, как тебя зовут?

Осип. Осип, сударыня.

Городничий жене и дочери. Полно, полно вам! (Осипу) Ну, что, друг, тебя накормили хорошо?

Осип. Накормили, покорнейше благодарю, хорошо накормили.

Анна Андреевна. Ну, что, скажи: к твоему барину слишком, я думаю, много ездит графов и князей.

Осип в сторону. А что говорить! коли теперь накормили хорошо, значит после еще лучше накормят. (Вслух) Да, бывают и графы.

Марья Антоновна. Душенька Осип, какой твой барин хорошенькой!

Анна Андреевна. А что, скажи пожалуста Осип, как он...

Городничий. Да перестаньте пожалуста! Вы эдакими пустыми речами только мне мешаете. Ну что, друг?..

Анна Андреевна. А чин какой на твоем барине?

Осип. Чин обыкновенно какой.

Городничий. Ах, боже мой, вы всё с своими глупыми расспросами! не дадите ни слова поговорить о деле. Ну, что, друг, как твой барин?.. строг?¹ любит этак распекать или нет?

Осип. Да, порядок любит. Уж ему чтобы всё было в исправности.

Городничий. А мне очень нравится твое лицо! друг, ты должен быть хороший человек. Ну что...

Анна Андреевна. Послушай, Осип, а как барин твой там² в мундире ходит...

Городничий. Полно вам, право, трещетки какие. Здесь нужная вещь. Дело идет о жизни человека... (к Осипу) ну, что, друг, право мне ты очень нравишься. В дороге³ не мешает, знаешь, чайку выпить лишний стаканчик; оно теперь холодновато. Так вот тебе пара целковиков на чай.

Осип, принимая деньги. А покорнейше благодарю, сударь. Дай бог вам всякого здоровья;⁴ бедный человек, помогли ему.

Городничий. Хорошо, хорошо, я и сам рад, а что друг...

Анна Андреевна. Послушай, Осип, а какие глаза больше всего нравятся твоему барину...

Марья Антоновна. Осип душенька! какой миленькой носик у твоего барина!

Городничий. Да постойте, дайте мне!.. (к Осипу) А что, друг, скажи пожалуста: на что больше барин твой обращает внимание, то есть, что ему в дороге⁵ больше нравится.

Осип. Любит он по рассмотрению, что как придется. Больше всего любит, чтобы его приняли хорошо, угощение чтоб было хорошее.

Городничий. Хорошее?

Осип. Да, хорошее.¹ — Вот уж на что я крепостной человек, но и то смотрит чтобы и мне было хорошо. Ей богу!² бывало, заедем куда-нибудь: „Что, Осип, хорошо тебя угостили?“ „Плохо, ваше высокоблагородие!“ Э, говорит, это, Осип,³ не хороший хозяин. Ты, говорит, напомни мне как приеду. — А, думаю себе (махнув рукою) бог с ним! я человек простой.

Городничий. Хорошо, хорошо и дело ты говоришь. Там я тебе дал на чай, так вот еще сверх того на баранки.

Осип. За что жалуете, ваше высокоблагородие? (Прячет деньги) разве уж выпью за ваше здоровье.

Анна Андреевна. Приходи, Осип, ко мне! тоже получишь.

Марья Антоновна. Осип душенька, поцелуй своего барина! (Слышен из другой комнаты небольшой кашель Хлестакова.)

Городничий. Чш! (Поднимается на цыпочки. Вся сцена вполголоса.) Боже вас сохрани шуметь! идите себе! полно уж вам...

Анна Андреевна. Пойдем, Машинька! я тебе скажу, что я заметила у гостя, такое, что нам вдвоем только можно сказать.⁴

Городничий. О, уж там наговорят! я думаю поди только да послушай! и уши потом заткнешь.⁵ (Обращаясь к Осипу.) Ну, друг...

ЯВЛЕНИЕ XI.

Городничий. Чш! экие косолапые медведи, стучат сапогами! так и валится, как будто сорок пуд сбрасывает кто-нибудь с телеги! Где вас чорт таскает?

Держиморда. Был по приказанию...

Городничий. Чш! (Закрывает ему рот.) Эк как каркнула¹ ворона! (Дразнит его) был по приказанию! Как из бочки так рычит. (К Осипу) Ну, друг, ты ступай приготовляй там что нужно для барина. Всё, что ни есть на дому, требуй (Осип уходит). А вы стоять на крыльце и ни с места. И никого не впускать в дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то... Только увидите, что идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и не с просьбою, да похож на такого человека, что хочет подать на меня просьбу, то взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (показывает ногою) слышите чш... чш... (уходит на цыпочках² вслед за квартальными).

ДЕЙСТВИЕ IV.

ЯВЛЕНИЕ I.

Хлестаков один. Мне нравится здешний городок. Такое добродушие со стороны жителей... А как много значит несколько времени пожить в Петербурге! Все с таким почтением³ суетятся, бегают как будто точно за каким-нибудь важным.⁴ Дочка у городничего очень хорошенькая! такая свежинькая, розовые губки. Да и матушка такая, что еще можно бы... я люблю этак проводить время. Городничий, я думаю однако же должен быть очень рассеян: вместо двух сот рублей, как я рассмотрел теперь, он мне дал четыреста. — Я попрошу у него удержать их на время при себе для путевых издержек. — Я полагаю даже, если он уже такой добрый, еще попросить взаймы. — Оно хоть и не так теперь нужно, но всё же лучше за одним разом. Дорога ведь такая вещь, что никак нельзя расчитать в обрез. Может опять капитан встретится.

ЯВЛЕНИЕ II.

Почтмейстер. Имею честь представиться: почтмейстер, надворный советник Шпекин.

Хлестаков. Прошу покорнейше садиться... Так вы в этом городе и живете?

Почтмейстер. Так точно-с.

Хлестаков. Мне очень приятно с вами познакомиться.¹ Как же, мне очень знаком ваш начальник. Ведь это по Адмиралтейству кажется?.. Да, такой добряк. — Мы даже, если вам сказать правду, волочились вместе за одною прехорошенькою.² — Ну, натурально: куда ж ему? — старик. Бывало всегда, как только встретит меня, я еще у Полицейского моста, а он у Аничкина — поднимет палец и кричит: злодей! счастливец, каналья!.. А там, знаете, ввечеру на Невском проспекте очень много можно встретить хорошеньких... (в сторону). У этого, мне кажется, почтмейстера можно занять денег! (Вслух.) Так вы здешний почтмейстер?

Почтмейстер. Так точно-с.

Хлестаков. Вообразите: какой странный случай со мною! Выехавши из Петербурга я расчитал как нарочно всё это самым аккуратнейшим образом: — Вот это, думаю себе, на прогоны, это на издержки для себя, это ямщикам на водку, это для моего крепостного человека и всё как нельзя лучше. Но к величайшему изумлению стало мне всего только на половину дороги и теперь не достает какой-нибудь безделицы: не можете ли вы одолжить мне³ на самое короткое время сколько-нибудь денег?

Почтмейстер. Сколько прикажете?

Хлестаков. Да рублей хоть сто на первый случай, я завтра даже... или очень скоро возвращу.

Почтмейстер. Сейчас (шарит в карманах и говорит вполголоса). Ах, боже мой, вот штука если не будет! Вот

не приведи бог... Есть, есть (с поспешностью дает ассигнации¹).

Хлестаков. Покорнейше благодарю!(В сторону.) Почтмейстер кажется хороший человек.

Почтмейстер встает, вытягивается и придерживает шпагу. Не смея далее беспокоить своим присутствием... Не будет ли какого замечания по части почтового управления?

Хлестаков. Прощайте, прощайте! хорошо, хорошо.

ЯВЛЕНИЕ III.

Аммос Федорович. Имею честь представиться: судья здешнего уездного суда, коллежский ассесор Ляпкин-Тяпкин.

Хлестаков. А, сделайте милость садитесь. Что, вы давно занимаете тут место?

Аммос Федорович. С 816-го, был избран на трехлетие по воле дворянства и продолжал должность до сего времени.

Хлестаков. Это хорошо. Я сам тоже служу. Что, получаете² награды?

Аммос Федорович. За три трехлетия представлен к Владимиру 4 степени с одобрения со стороны начальства.

Хлестаков. Да, это впрочем еще довольно счастливо. У нас есть один такой, что пятнадцать лет служит и получил только³ одну пряжку. — Скажите пожалуста, мне право несколько и совестно, да нечего делать, со мною странный случай: в дороге совершенно истратился... Не можете ли вы одолжить мне на малое время рублей сто? Я вам может быть завтра же отдам.

Аммос Федорович. Сейчас (вынимает поспешно из бумажника деньги).

Хлестаков. Очень вам благодарен. В дороге, знаете, эдак разные потребности могут случиться. Никак нельзя предвидеть. — В одном месте захочется поесть, в другом купить что-нибудь. Оно хоть безделица, а всё составляет счет.

Аммос Федорович (раскланиваясь). Не смея беспокоить своим присутствием имею честь пребыть...

Хлестаков. А вы уж едете? зачем же так рано? Посидите еще. Мне очень приятно с вами побеседовать.

Аммос Федорович. Не смею беспокоить.

Хлестаков. Ну когда так, то прощайте. Покорно благодарю за то, что навестили меня (выпровожает Аммоса Федоровича.) Судья тоже, сколько мне кажется, очень не глупый человек. Я люблю таких людей, с которыми можно быть откровенну.¹

ЯВЛЕНИЕ IV.

Артемий Филипович. Имею честь представиться: попечитель богоугодных заведений надворный советник Земленика.

Хлестаков. Здравствуйте, прошу покорно садиться.

Артемий Филипович. Имел честь сопровождать вас и принимать лично во вверенных моему смотрению богоугодных заведениях.

Хлестаков. А, да, помню. Вы очень хорошо угостили завтраком.²

Артемий Филипович. Рад стараться на службу отечеству.

Хлестаков. Я, признаюсь, очень люблю если кушанья хорошо сготовлены,³ и странно, что мне не столько нравится, чтоб их было много,⁴ сколько то, чтобы были бы вкусные и сытные.⁵ Скажите пожалуста, мне кажется как-будто

будто бы вчера вы были немножко ниже ростом, неправда ли?

Артемий Филипович. Очень может быть. (Помолчав.) Могу сказать, что не жалею ничего и ревностно исполняю службу (придвигается¹ ближе с своим стулом и говорит вполголоса.) Вот здешний почтмейстер совершенно ничего не делает: все дела в большом запущении, посылки задерживаются... извольте сами нарочно разыскать. Судья тоже, который только что был пред моим приходом, ездит только за зайцами, в присутственных местах держит собак, и поведения, если признаться пред вами, — конечно для пользы отечества я должен это сделать, хотя он мне родня и приятель, — поведения самого предосудительного: здесь есть² один помещик Добчинский, которого вы изволили видеть, и как только этот Добчинский куда-нибудь выйдет из дому, то он там уж и сидит у жены его, я присягнуть готов... и нарочно посмотрите на детей: ни одно из них не похоже³ на Добчинского, но все, даже девочка маленькая, как вылитый судья.

Хлестаков. Скажите пожалуста! а я никак этого не думал!

Артемий Филипович. Вот и смотритель здешнего училища. Я не знаю, как могло начальство поверить ему такую должность. Он хуже чем якобинец, и такие внушает юношеству неблагонамеренные правила, что даже выразить трудно. Не прикажете ли, я всё это изложу лучше на бумаге?

Хлестаков. Хорошо, хоть на бумаге. Мне очень будет приятно. Я, знаете, эдак люблю в скучное время прочесть что-нибудь забавное... Как ваша фамилия? я всё позабываю.

Артемий Филипович. Земленика.

Хлестаков. А, да, Земленика. И что ж, скажите пожалуста, есть у вас детки?

Артемий Филипович. Как же-с. Пятеро; двое уже взрослых.

Хлестаков. Скажите, какое счастие! а как по имени?

Артемий Филипович. Николай, Иван, Елизавета, Марья и Перепетуя.

Хлестаков. Это хорошо.

Артемий Филипович. Не смея беспокоить своим присутствием, имею честь...

Хлестаков. Прощайте! покорнейше благодарю вас за приятную беседу. Сделайте милость, навещайте... в другое время тоже когда-нибудь (возвращается и отворивши дверь кричит вслед ему). Ей, вы! как вас? я всё позабываю, как ваше имя и отчество.

Артемий Филипович. Артемий Филипович.

Хлестаков. Сделайте милость, Артемий Филипович, посмотрите, нет ли здесь при вас мне взаймы рублей триста на самое короткое время... в дороге совсем издержался.

Артемий Филипович. Есть.¹

Хлестаков. Скажите как кстати. Я именно только что думал о том, что не худо²... Прощайте! покорнейше³ вас благодарю.

ЯВЛЕНИЕ V.⁴

Бобчинский. Имею честь представиться: житель здешнего города, Петр Иванов сын, Бобчинский.

Добчинский. Помещик Петр Иванов сын, Добчинский.

Хлестаков. А, да я уже вас видел. Вы, кажется, тогда упали; что, как ваш нос?

Бобчинский. Слава богу! не извольте беспокоиться: присох, теперь совсем присох.

Хлестаков. Хорошо,⁵ что присох. Я рад... (вдруг и отрывисто) денег нет у вас?

Бобчинский. Денег? как денег?

Хлестаков громко и скоро. Взаймы рублей тысячу.

Бобчинский. Такой суммы, ей богу,¹ нет. А нет ли у вас, Петр Иванович?

Добчинский. Нет, а если есть, то в приказе общественного призрения.

Хлестаков. Досадно... Ну если тысячи нет, в таком случае хоть рублей сто.

Бобчинский. У вас, Петр Иванович, нет ста рублей? У меня только двадцать пять.

Добчинский, смотря в бумажник. Сорок ассигнациями.

Бобчинский. А у меня двадцатипятирублевая. А вот, может быть, есть мелочь... Сейчас поищу. (Копается в карманах.) Три двугривенных!

Хлестаков. Ну, толковать об этом впрочем нечего, как случилось, давайте! всё равно. — Я вам это при первом случае почту долгом возвратить (принимает деньги).

Добчинский. Я осмеливаюсь попросить вас относительно одного очень тонкого обстоятельства.

Хлестаков. А что это?

Добчинский. Дело очень тонкого свойства: старший сын рожден мною еще до брака.

Хлестаков. Да?

Добчинский. То есть, оно так только говорится, а он рожден мною так совершенно, как бы и в браке, и всё это как следует я завершил потом законными узами супружества. Так я хочу, чтоб он теперь уже был совсем законным моим сыном и назывался бы так как я: Добчинский.²

Хлестаков. Хорошо; я...

Добчинский. Я бы и не беспокоил вас, да жаль очень: такой мальчишка... большие надежды подает: наизуст стихи разные расскажет, и этак, если где попадет ножик, то сейчас сделает маленькие дрожечки³ так искусно, как лучший фокусник. Вот и Петр Иванович знает.

Бобчинский. Да, большие способности имеет.

Хлестаков. Хорошо, хорошо: я об этом постараюсь, я буду говорить... и вы надейтесь, что всё будет сделано, я скажу министру (обращаясь к Бобчинскому) не имеете ли и вы чего-нибудь сказать мне?

Бобчинский. Как же, имею очень нижайшую просьбу.

Хлестаков. А что, о чем?

Бобчинский. Я прошу вас покорнейше, как поедете в Петербург, скажите¹ всем там вельможам разным: сенаторам и адмиралам, что вот, ваше сиятельство или превосходительство, живет² в таком-то городе Петр Иванович Бобчинский. Так и скажите, что живет Петр Иванович Бобчинский.

Хлестаков. Очень хорошо.

Бобчинский. Да если этак и государю придется, то скажите и государю, что вот мол, ваше³ императорское величество, в таком-то городе живет Петр Иванович Бобчинский.

Хлестаков. Очень хорошо.

Добчинский. Извините, что так утрудили вас своим присутствием.

Бобчинский. Извините, что так утрудили вас своим присутствием.⁴

Хлестаков. Ничего, ничего. Мне очень приятно (выпровожает их).

ЯВЛЕНИЕ VI.⁵

Хлестаков, один. Как много здесь чиновников! городишка довольно населен. Теперь я вижу, сколько мне кажется, они меня почитают за человека государственного. Я это люблю. Мне нравится,⁶ если меня почитают за важного человека. В моей физиогномии точно есть что-то такое, внушающее⁷... это с их стороны тоже⁸ благородная черта, что они готовы⁹ дать взаймы денег. А в Петербурге попробуй

пойти к какому-нибудь даже последнему¹ портнишке, чтобы сшил тебе в долг фрак: ни за что не сошьет. Мне кажется, это уж чересчур... такое развращение нравов может быть только в столице.² — А, перечесть сколько у меня теперь денег³ (вынимает из кармана). В этой пачке четыреста (кладет особо). Сколько тут? (Считает) двадцать пять, пятьдесят, семдесят пять... какая замасляная!... сто, и тут сто⁴... о! о! всех до тысячи добирается! А должно быть, однако ж, сколько мне кажется, эти чиновники большие дураки; и в голове только я думаю: фай, даже посвистывает! такая простота. Написать нарочно об этом Тряпичкину.⁵ Он там сочиняет разные статейки — пускай-ка их отбреет хорошенько, это право будет хорошо. Эй, Осип! подай мне бумаги и чернила.

Осип, выглянув из дверей. Сейчас.

ЯВЛЕНИЕ VII.⁶

Хлестаков. Ну что, видишь, дурак, как меня угощают и принимают! (начинает писать.)

Осип. Да, слава богу! только знаете что Иван Александрович?

Хлестаков, пишет. А что?

Осип. Уезжайте отсюда. Ей богу⁷ уж пора.

Хлестаков, пишет. Вот вздор! зачем?

Осип. Да так. Бог с ними со всеми! Погуляли здесь два денька, ну — и довольно. Что с ними долго связываться! Плюньте на них! неровен час: какой-нибудь другой наедет. Ей богу,⁸ Иван Александрович! а лошади тут славные: так бы закатили!..

Хлестаков, пишет. Нет. Мне еще хочется пожить здесь. Пусть завтра.

Осип. Да что завтра! Ей богу⁸ поедем Иван Александрович. Оно хоть и большая тут честь вам, да всё, знаете,

лучше уехать скорее... Ведь вас право за кого-то другого приняли, и батюшка будет гневаться за то, что так замешкались... так бы право закатили славно! а лошадей бы важных здесь дали.

Хлестаков, пишет. Ну хорошо. Отнеси только наперед это письмо, пожалуй вместе и подорожную возьми. Да за то смотри, чтобы лошади хорошие были. — Ямщикам, скажи, что я буду давать по целковому; чтобы так, как фельдъегеря катили! и песни бы пели... (продолжает писать). Воображаю, что скажет Тряпичкин, он ведь такой остроумный...

Осип. Я, сударь, отправлю его с человеком здешним, а сам лучше буду укладываться, чтоб не прошло понапрасну время.

Хлестаков, пишет. Хорошо. Принеси только свечу.

Осип, выходит¹ и говорит за сценой. Эй, послушай брат!² отнесешь письмо на почту, и скажи почтмейстеру, чтоб он принял без денег, да скажи, чтоб сейчас привели к барину самую лучшую тройку, курьерскую;³ а прогону, скажи, барин не плотит. Прогон мол скажи казенный. Да чтоб всё живее, а не то мол барин сердится. Стой, еще письмо не готово.⁴

Хлестаков, продолжает⁵ писать. Любопытно знать: где он теперь живет — в Почтамтской или Гороховой. Он ведь тоже любит часто переезжать с квартиры и не доплачивать. Напишу наудалую в Почтамтскую (свертывает⁶ и надписывает).

Осип, приносит свечу.

(Хлестаков печатает. В это врем слышен голос Держиморды:) куда лезешь, борода? Говорят тебе, никого не велено впускать.

Хлестаков, дает Осипу письмо.⁷ На, отнеси.

Голоса купцов. Допустите, батюшка! Вы не можете не допустить. Мы за делом пришли.

Голос Держиморды. Пошел, пошел! Не принимает, спит. (Шум увеличивается.)

Хлестаков. Что¹ там такое, Осип? Посмотри, что за шум.

Осип, глядя² в окно. Купцы какие-то хотят войти, да не допускает квартальный. Машут бумагами, верно вас хотят видеть.

Хлестаков, подходя к окну. А что вы, любезные?

Голоса купцов. К твоей милости прибегаем. Прикажи, государь, просьбу принять.

Хлестаков. Впустите их, впустите! пусть идут. Осип, скажи им: пусть идут (Осип уходит).

Хлестаков, принимает из окна просьбы, развертывает одну из них и читает.³ „Его высокоблагородному светлости господину Финансову от купца Абдулина“... Чорт знает что:⁴ и чина такого нет!

ЯВЛЕНИЕ VIII.⁵

Хлестаков. А что вы, любезные?

Купцы. Челом бьем вашей милости.

Хлестаков. А что вам угодно?⁶

Купцы. Не погуби, государь! обижательство терпим совсем понапрасну.

Хлестаков. От кого?

Один из купцов. Да всё от городничего здешнего. Такого городничего никогда еще, государь, не было. Такие обиды чинит, что описать нельзя. Постоем совсем заморил, хоть в петлю полезай. Так поступает, что рассказать страшно. Схватит за бороду, говорит: „Ах ты татарин!“ Ей богу! Если бы, то есть, чем-нибудь не уважали его; а то мы уж порядок всегда исполняем:⁷ каждый подарит на пару платья, это⁸ дело уж известное, супружнице его и дочке — мы против этого не стоим. Нет, вишь ты, ему всего этого мало. Ей, ей! придет

в лавку и что ни попадет,¹ всё берет: сукна увидит штуку, говорит: э, милый, это хорошее суконцо: снеси-ка его ко мне. Нечего делать и несешь, а в штуке-то будет без-мала аршин пятьдесят.

Хлестаков. Неужели? ах какой же он мошенник!

Купцы. Ей богу!² такого никто не запомнит городничего. Так³ всё и припрятываешь в лавке, когда его завидишь. То есть, не то уж говоря, чтоб какую деликатность, всякую дрянь берет: чернослив такой, что лет уже по семи лежит в бочке, что у меня сиделец не будет есть, а он целую горсть туда запустит. Именины его бывают на Антона, и уж кажись чего ему больше? всего нанесешь,⁴ ни в чем не нуждается. Нет, ему еще подавай: говорит, и на Онуфрия его именины. Что делать? и на Онуфрия несешь⁵ подарки.

Хлестаков. Да это просто разбойник.

Купцы. Ей, ей! А попробуй прекословить, наведет к тебе в дом целый полк на постой. Позовет к себе, да и двери велит запереть. Я тебя, говорит, не буду, говорит, подвергать телесному наказанию или пыткой пытать — это, говорит, запрещено законом, а вот ты у меня, любезный, поешь селедки!⁶

Хлестаков. Ах какой мошенник! Да за это его просто⁷ в Сибирь.

Купцы. Да уж куда милость твоя ни запровадит его, всё будет хорошо, лишь бы то есть от нас подальше. Не побрезгай, отец наш, хлебом и солью. Кланяемся тебе сахарцом и кузовком вина.

Хлестаков. Нет,⁸ вы этого не думайте: я не беру совсем никаких взяток. Вот, если бы вы, например, предложили мне взаймы рублей 300, ну тогда совсем дело другое:⁹ взаймы я могу¹⁰ взять.

Купцы. Изволь, отец наш (вынимают деньги). Да что триста! уж лучше пятьсот возьми, помоги только.

Хлестаков. Извольте: взаймы я ни слова: я возьму.

Купцы, подносят ему на серебряном подносе деньги. Уж пожалуста и подносик вместе возьмите.

Хлестаков. Ну, и подносик можно.

Купцы, кланяясь. Так уж возьмите за одним разом и сахарцу.

Хлестаков. О, нет: я взяток никаких...

Осип. Ваше высокоблагородие! зачем вы не берете? Возьмите! в дороге всё пригодится. Давай сюда головы и кулек! подавай всё! всё пойдет в прок. Что там? веревочка? давай и веревочку! и веревочка в дороге пригодится: тележка обломается, или что другое, подвязать можно.

Купцы. Так уж сделайте такую милость, ваше сиятельство. Если уже вы, то есть, не поможете в нашей просьбе, то уж не знаем как и быть: просто хоть в петлю полезай.

Хлестаков. Непременно, непременно. Я постараюсь. (Купцы уходят. Слышен голос женщины:) Нет, ты не смеешь не допустить меня! Я на тебя нажалуюсь ему самому. Ты не толкайся так больно!

Хлестаков. Кто там? (Подходит к окну.) А, что ты матушка?

Голос слесарши. Милости твоей, отец мой, прошу!¹ повели, государь, выслушать.

Хлестаков, в окно. Пропустить ее.

ЯВЛЕНИЕ IX.²

Слесарша, кланяясь в ноги. Милости прошу твоей,³ государь!

Хлестаков. Да что ты за женщина?

Слесарша. Слесарша, здешняя мещанка: Февронья Петрова Пошлепкина, отец мой.

Хлестаков. Чего тебе нужно?

Слесарша. Милости прошу: на городничего челом бью! Пошли ему бог всякое зло, чтоб ни детям его, ни ему,

мошеннику, ни дядьям, ни теткам его ни в чем никакого прибытку не было.

Хлестаков. А что?

Слесарша. Да мужу-то моему приказал забрить лоб в солдаты, и очередь-то на нас не припадала, мошенник такой! да и по закону нельзя: он женатый.

Хлестаков. Как же он мог это сделать?

Слесарша. Сделал мошенник, сделал: побей бог его и на том и на этом свете! чтобы ему, если и тетка есть, то и тетке всякая пакость, и отец, если жив у него, то чтоб и он, каналья, околел, или поперхнулся на веки, мошенник такой. Следовало взять сына портного, он же и пьянюшка был, да родители богатый подарок дали, так он и присыкнулся к сыну купчихи Пантелеевой, а Пантелеева тоже подослала к супруге полотна три штуки; так он ко мне: на что, говорит, тебе муж, он уж тебе не годится. Да я то знаю: годится или не годится; это мое дело, мошенник такой. Он, говорит, вор: хоть он теперь и не украл, да всё равно, говорит, он украдет, его и без того на следующий год возьмут в рекруты. Да мне-то каково без мужа, мошенник такой! я слабый человек, подлец ты такой! чтоб всей родне твоей не довелось видеть света божьего, и если есть теща, то чтоб и теще...

Хлестаков. Хорошо, хорошо матушка. Ступай, ступай! я ему это всё... Ступай с богом. (Выпровожает старуху.)

Слесарша, уходя.¹ Не позабудь, отец наш! будь милостив!

Хлестаков. Хорошо, хорошо (в окно высовываются руки с просьбами). Да кто там еще? (подходит к окну). Не хочу, не хочу! не нужно, не нужно (отходя). Надоели, чорт возьми! не впускай, Осип.

Осип кричит в окно. Пошли, пошли! не время, завтра приходите! (Дверь отворяется и выставляется какая-то фигура во фризовой шинели с небритою бородою, раздутою

губою и перевязанною щекою. За ним в перспективе показывается несколько других.)

Осип. Пошел, пошел! чего лезешь? (Упирается ему руками в брюхо¹ и выпирается вместе с ним в прихожую, захлопнув за собою дверь.)

ЯВЛЕНИЕ X.²

Марья Антоновна. Ах!

Хлестаков. Отчего вы так испугались, сударыня?

Марья Антоновна. Нет,⁴ я не испугалась.

Хлестаков, рисуется. Помилуйте, сударыня, мне очень приятно, что вы меня приняли за такого человека, который⁵... Осмелюсь ли спросить вас: куда вы намерены были итти?

Марья Антоновна. Право, я никуда не шла.

Хлестаков. Отчего же, например, вы никуда не шли?

Марья Антоновна. Я думала не здесь ли маминька...

Хлестаков. Нет, мне хотелось бы⁶ знать, отчего вы никуда не шли?

Марья Антоновна. Я вам помешала. Вы закопались⁷ важными делами.

Хлестаков, рисуется. А ваши глаза⁸ лучше нежели важные дела... Вы никак не можете мне помешать; никаким образом не можете; напротив того, вы можете принесть удовольствие.

Марья Антоновна. Вы говорите⁹ по-столичному.

Хлестаков. Для такой прекрасной особы, как вы. Сделайте милость, садитесь! Я никак не могу видеть, чтоб вы стояли.¹⁰ Вам должно не стул, а трон.

Марья Антоновна. Право я не знаю... мне так нужно¹ (села).

Хлестаков. Какой у вас прекрасный платочек!..

Марья Антоновна. Вы насмешники, лишь бы только посмеяться над провинцияльными.

Хлестаков. Как бы я желал, сударыня, быть вашим платочком, чтобы обнимать вашу лилейную шейку.²

Марья Антоновна. Я совсем не понимаю о чем вы говорите: какой-то платочек³... сегодня какая странная погода.

Хлестаков. А ваши губки, сударыня, лучше нежели всякая погода.

Марья Антоновна. Вы всё говорите⁴... Я бы вас попросила, чтоб вы мне написали лучше на память какие-нибудь стишки в альбом. Вы верно их знаете много.

Хлестаков. Для вас, сударыня, всё, что хотите. Требуйте, какие стихи вам.

Марья Антоновна. Какие-нибудь эдакие: хорошие, новые.

Хлестаков. Да что стихи! я много их знаю.

Марья Антоновна. Ну скажите же, какие же вы мне напишете?

Хлестаков. Да к чему же говорить, я и так их знаю.

Марья Антоновна. Я очень люблю их...

Хлестаков. Да у меня много их всяких. Ну, пожалуй, я вам хоть это: О ты, что в горести напрасно на бога ропщешь человек... Ну, и другие... теперь не могу припомнить, впрочем это всё ничего. Я вам лучше вместо этого представлю мою любовь, которая от вашего взгляда... (придвигая стул).

Марья Антоновна. Любовь! Я не понимаю любовь... я никогда и не знала, что⁵ за любовь (отдвигает стул).

Хлестаков, придвигая стул. Отчего ж вы⁶ отдвигаете свой стул? нам лучше будет сидеть близко друг к другу.

Марья Антоновна, отдвигаясь. Для чего ж близко; всё равно и далеко.

Хлестаков, придвигая. Отчего ж далеко; всё равно и близко.

Марья Антоновна, отдвигается. Да к чему ж это?

Хлестаков, придвигаясь. Да ведь это вам кажется только, что близко, а вы вообразите себе, что далеко. — Как бы я был счастлив, сударыня, если б мог прижать вас в свои объятия.

Марья Антоновна смотрит в окно. Что это так, как будто бы полетело? Сорока или какая другая птица?

Хлестаков целует¹ ее в плечо и смотрит в окно. Это сорока.

Марья Антоновна встает в негодовании.² Нет, это уж слишком³... Наглость такая!..

Хлестаков, удерживая ее. Простите сударыня: я это сделал от любви, точно от любви.

Марья Антоновна. Вы почитаете меня⁴ за такую провинциалку (силится уйти).

Хлестаков, продолжая удерживать ее. Из любви, право из любви. Я так только пошутил, Марья Антоновна, не сердитесь! я готов на коленках у вас просить прощения (падает на колени).

ЯВЛЕНИЕ XI.⁵

Те же и Анна Андреевна

Анна Андреевна, увидев Хлестакова, не успевшего встать на ноги и всплеснув руками. Ах, какой пассаж!

Хлестаков, вставая. А, чорт возьми!

Анна Андреевна. Признаюсь, я в таком нахожусь... я не знаю... (к Марье Антоновне), что это ты вздумала? с кого ты это пример взяла?

Хлестаков, вдруг бросается на колена. Анна Андреевна! влюблен, влюблен!⁶ Прошу руки Марьи Антоновны.

Анна Андреевна. Ах, боже мой!.. как же это! право, так скоро да еще... и на коленах стоите!¹

Хлестаков. Руки́, руки́ прошу! если не согласитесь, умру, сейчас же умру,² на этом самом месте. Застрелюсь, напропалую застрелюсь.

Анна Андреевна. Я право не могу еще притти в себя... мы никак и не смеем думать³ о такой чести. Вам нужна, по крайней мере,⁴ графиня или княгиня.

Хлестаков. О, мне всё равно. Я не слишком гляжу на графинь. Если вы не решитесь исполнить моей просьбы, то вы не можете представить, что со мною случится; как честный человек уверяю. Я решительный человек, мне жизнь копейка.

Анна Андреевна. Ах, боже мой! как вы меня пугаете! Отваживать жизнь свою, да еще таким страшным образом!⁵ Встаньте... я согласна, только встаньте.

Хлестаков, вставая. Теперь я самый... (в сторону) а она тоже очень апетитна! (Вслух Анне Андреевне, подбираясь к ней) как я счастлив, что могу наконец...⁶

ЯВЛЕНИЕ XII.⁷

Городничий. Ваше превосходительство! не погубите! не погубите!

Хлестаков. Что с вами?

Городничий. Там купцы жаловались вашему превосходительству... Честью уверяю, и наполовину нет того, что они говорят. Они сами обманывают и обмеривают народ. Слесарша⁸ налгала вам, что будто бы я забрил лоб ее мужу. Право не брил, как честный человек не брил,⁹ она сама забрила.

Хлестаков. О, об этом не беспокойтесь, я им не верю.

Городничий. Не верьте, не верьте! это такие лгуны... им вот эдакой ребенок не поверит. Они уж и по всему городу известны за лгунов. А насчет мошенничества, то осмелюсь доложить: это такие мошенники, каких свет не производил.

Хлестаков. О, да, бездельники; я это сейчас увидел.

Анна Андреевна. Знаешь ли ты, какой чести удостоивает нас Иван Александрович? Он просит руки нашей дочери.

Городничий. Куда! куда!.. Рехнулась, матушка! Не извольте гневаться, ваше превосходительство, она немного с придурью, такова же¹ была и мать ее.

Хлестаков. Нет. Я точно прошу руки. Я очень влюблен.

Городничий. Не могу верить, ваше превосходительство.

Анна Андреевна. Да когда говорят тебе?

Хлестаков. Я не шутя вам говорю... Если вы не согласитесь, то сделаете меня несчастным человеком.

Городничий. Не смею верить, не достоин такой чести.

Хлестаков. Сделайте милость, не приводите меня в отчаяние. Если вы не согласитесь отдать руки Марьи Антоновны, то я, признаюсь, на чорт знает что готов.

Городничий. Не могу верить: изволите шутить, ваше превосходительство.

Анна Андреевна. Ах, какой чурбан в самом деле! ну когда тебе толкуют.²

Городничий. Не могу верить.

Хлестаков. Отдайте руку вашей дочери, я говорю в последний раз. А не то — я отчаянный человек, я решусь на всё: когда застрелюсь, то вас под суд отдадут.

Городничий. Ах, боже мой! Я ей, ей не виноват ни душою ни телом. Не извольте гневаться! извольте поступать так, как вашей милости угодно! у меня право в голове теперь... я и сам³ не знаю что делается. Такой дурак теперь сделался, каким еще никогда не бывал.

Анна Андреевна. Ну, благословляй!

Хлестаков подходит с Марьей Антоновной.

Городничий. Да благословит бог, а я не виноват.

Хлестаков целуется с Марьей Антоновной.

Городничий смотрит на них. Что за чорт! в самом деле! (протирает глаза.) Да, да, целуются? точно целуются. Как будто бы точно жених!¹ Эхе! какое счастье привалило. Вот тебе на!²

ЯВЛЕНИЕ XIII.

Осип. Лошади готовы.

Хлестаков. А хорошо... я сейчас.³

Городничий. Изволите ехать?

Хлестаков. Да, еду.

Городничий. А когда же, то есть... Вы изволили сами намекнуть на счет, кажется, свадьбы.⁴

Хлестаков. Да, я еду только⁵ на один день к дяде моему. Тут он недалеко живет, богатый человек, завтра я буду назад.

Городничий. Не смеем никак удерживать в надежде благополучного возвращения.

Хлестаков. О! Я человек⁶ аккуратный. Прощайте, Марья Антоновна, нежнейший предмет моей страсти! Грустно и на малое время расставаться с вами! Прощайте, душенька! (целует ее ручку).⁷

Городничий. Да не нужно ли вам в дорогу чего-нибудь; вы изволили, кажется, нуждаться в деньгах.

Хлестаков. О нет, к чему это (немного подумав), а впрочем не худо.

Городничий. Сколько угодно вам?

Хлестаков. Ну, это пустяки... сколько-нибудь. А вот⁸ тогда, кажется, дали вы мне двести, то есть оно не двести, а по-настоящему четыреста;⁹ я не хочу воспользоваться вашею

ошибкою — так пожалуй и теперь столько же, чтобы уже ровно было восемьсот.

Городничий. Вот я сию минуту (вынимает из бумажника) еще как нарочно самыми новинькими бумажками.

Хлестаков. А, да (берет и рассматривает ассигнации), это хорошо. Ведь это, говорят,¹ новое счастие, когда новинькими бумажками.

Городничий. Так точно-с.

Хлестаков. Ну, так прощайте,² Антон Антонович! вы меня очень³ обязали вашим гостеприимством, я вам много⁴ благодарен. Я по истине признаюсь вам, не думайте, чтоб это было комплимент, мне нигде не было такого хорошего приема. Прощайте, Анна Андреевна, прощайте, моя душенька, Марья Антоновна; не замешкаюсь, может быть завтра же и назад.

За сценой.

Голос Хлестакова. Прощайте ангел души моей, Марья Антоновна.

Голос городничего. Как же это вы? прямо так на перекладной и едете?

Голос Хлестакова. Да я привык уж так. У меня голова болит от рессор.

Голос ямщика. Тпр...

Голос городничего. Так, по крайней мере, чем-нибудь заслать; хотя бы ковриком. Не прикажете ли, я велю подать коврик?

Голос Хлестакова. Нет зачем? это пустое; а впрочем, пожалуй, пусть дают коврик.

Голос городничего. Эй, Авдотья! ступай в кладовую: вынь ковер самый лучший, что по голубому полю, персидской, скорей!

Голос ямщика. Тпр...

Голос городничего. Так когда же прикажете ожидать вас?

Голос Хлестакова. Завтра, или после-завтра непременно.

Голос Осипа. А, это ковер? давай его сюда, клади вот так! теперь давай-ка с этой стороны сена.

Голос ямщика. Тпр...

Голос Осипа. Вот с этой стороны!¹ сюда! еще! хорошо. Славно будет! (бьет рукою по ковру). Теперь садитесь, ваше благородие!

Голос Хлестакова. Прощайте, Антон Антонович!²

Голос городничего. Прощайте, ваше превосходительство!

Женские голоса. Прощайте, Иван Александрович!

Голос Хлестакова. Прощайте, маминька!³

Голос ямщика. Эй, вы, залетные! (Колокольчик звенит. Занавесь опускается).

ДЕЙСТВИЕ V.

ЯВЛЕНИЕ I.

Городничий. Что, Анна Андреевна? а? думала ли ты что-нибудь об этом? экой богатый приз, канальство! Ну, признайся откровенно: тебе и во сне⁵ не виделось: просто из какой-нибудь городничихи и вдруг, фу ты канальство, с каким дьяволом породнилась!

Анна Андреевна. Совсем нет; я давно это знала. Это тебе в диковинку, потому что ты простой человек; никогда не видел порядочных людей.

Городничий. Я сам, матушка, порядочный человек. Какие мы с тобою теперь⁶ птицы сделались! А, Анна Андреевна? Высокого

полета, чорт побери! Теперь же я задам перцу всем этим охотникам подавать просьбы и доносы. Эй, кто там? (входит квартальный). А, это ты Иван Карпович; призови-ко сюда, брат, купцов. Вот я их каналий!¹ Так жаловаться на меня! Вишь ты, проклятый иудейской народ. Постойте ж, голубчики! прежде я вас кормил до усов только, а теперь накормлю до бороды. Запиши всех, кто только ходил бить челом на меня, и вот этих больше всего писак, писак,² которые закручивали им просьбы. Да объяви всем, чтоб знали:³ что вот, дискать, какую честь бог послал городничему, что выдает дочь свою не то, чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого чиновника, что и на свете еще не было, что может и прогнать всех в городе, и в тюрьму посадить и всё, что хочет. Всем объяви, чтобы все знали. Кричи во весь народ, валяй в колокола, чорт возьми! уж когда торжество, так торжество. (Квартальный уходит.) Так вот как, Анна Андреевна, а? Как же мы теперь, где будем жить? здесь или в Питере.⁴

Анна Андреевна. Натурально в Петербурге. Как можно здесь оставаться!

Городничий. Ну в Питере, так в Питере:⁵ а оно хорошо бы и здесь. Что, ведь я думаю, уже городничество тогда к чорту, а, Анна Андреевна?

Анна Андреевна. Натурально, что за городничество!

Городничий. Ведь оно, как ты думаешь, Анна Андреевна, теперь можно большой чин зашибить, потому что он запанебрата со всеми министрами и во дворец ездит; так поэтому может такое производство сделать, что со временем и в генералы влезешь. Как ты думаешь, Анна Андреевна: можно влезть в генералы?

Анна Андреевна. Еще бы! конечно, можно.

Городничий. А, чорт возьми, славно быть генералом! Кавалерию повесят тебе через плечо. А какую кавалерию лучше, Анна Андреевна? красную, или голубую?

Анна Андреевна. Уж конечно голубую лучше.

Городничий. Э? вишь чего захотела! хорошо и красную. Ведь почему¹ хочется быть генералом? потому, что случится поедешь куда-нибудь — фельдъегеря и адъютанты поскачут, везде вперед: лошадей! и там на станциях никому не дадут, всё дожидается, все эти титулярные, капитаны, городничие, а ты себе и в ус не дуешь: обедаешь где-нибудь у губернатора, а там: стой городничий!² Хе, хе, хе, (заливается и помирает со смеху) вот что канальство заманчиво!

Анна Андреевна. Тебе всё такое грубое нравится. Ты должен помнить, что жизнь нужно³ совсем переменить, что твои знакомые будут не то что какой-нибудь судья собачник, с которым ты ездишь травить зайцев или Земленика; напротив, знакомые твои будут с самым тонким обращением: графы и все светские... только я право боюсь за тебя: ты иногда вымолвишь такое словцо, какого в хорошем обществе никогда не услышишь.⁴

Городничий. Чтож? ведь слово не вредит.

Анна Андреевна. Да хорошо, когда ты был городничим. А там ведь жизнь совершенно другая.

Городничий. Да; там, говорят, есть две рыбицы: рябушка и корюшка, такие, что только слюнка потечет, как начнешь есть.

Анна Андреевна. Ему всё бы только рыбки! Я не иначе хочу, чтоб наш дом был первый в столице, и чтоб у меня в комнате такое было амбре, что нельзя было войти⁵ и нужно бы только этак зажмурить глаза (зажмуривает глаза и нюхает) Ах! как хорошо!

ЯВЛЕНИЕ II.

Городничий. А! здорово, соколики!

Купцы, кланяясь. Здравие желаем, батюшка!

Городничий. Что, голубчики, как поживаете? как

товар идет ваш? Что, самоварники, аршинники проклятые, жаловаться? жаловаться, протоканалии!¹ Жаловаться, архибестии! Жаловаться, рассусленные² бороды! Что? много взяли! вот, думают, так в тюрьму его и засадят!.. Знаете ли вы, семь чертей и одна ведьма вам в зубы, что...

Анна Андреевна. Ах, боже мой, какие ты, Антоша, слова отпускаешь!

Городничий, с неудовольствием.³ А, не до слов теперь! Знаете ли, что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери? Что? а? что теперь скажете? Теперь я вас всех скручу, так что ни одного волоска не останется в ваших бородах. Мошенники! Вы только обманываете народ, мошенники.⁴ Сделаешь подряд с казною, на сто⁵ тысяч надуешь ее, поставивши⁶ гнилого сукна, да потом пожертвуешь, каналья,⁷ двадцать аршин... если б знали, так бы тебе петлю навесили;⁸ брюхо⁹ сует вперед. И он купец;¹⁰ его не тронь; мы, говорит, и дворянам не уступим. Да, дворянин... ах ты рожа! дворянин учится наукам: его ¹¹ хоть и секут в школе, да за дело, чтоб он знал полезное. А ты что? ты начинаешь плутнями,¹² тебя хозяин бьет за то, что не умеешь обманывать. Ты мальчишка еще, „Отче наш“ не знаешь,¹³ а уж обмериваешь, а там как разодмет¹⁴ тебе брюхо, да набьешь себе карман, так и заважничал! Фу, ты какая!¹⁵ Оттого, что ты шестнадцать самоваров выдуешь в день, так оттого¹⁶ и важничаешь? Да я плевать на твою голову и на твою важность!¹⁷

Купцы, кланяясь. Виноваты, Антон Антонович!

Городничий. Жаловаться? а кто тебе помог сплутовать, когда ты строил мост и написал дерева на двадцать тысяч, тогда как его и на сто рублей не было? Я помог тебе, козлиная борода. Ты позабыл это. Я, показавши это

на тебя, мог бы тебя также, каналья,¹ спровадить в Сибирь, что скажешь? а?

Один из купцов. Богу виноваты, Антон Антонович. Лукавый попутал. И закаемся вперед жаловаться. Всякое² удовлетворение, какое хошь, готовы сделать, не гневись только!

Городничий. Не гневись! вот ты теперь валяешься³ у ног моих. Отчего? от того, что мое взяло, а будь хоть немножко на твоей стороне, так бы меня, каналья,⁴ втопал в самую грязь, еще бы и бревном сверху навалил.

Купцы, кланяются⁵ в ноги. Не погуби, Антон Антонович!

Городничий. Не погуби! Теперь: не погуби! а прежде что? я бы вас в тюрьму (махнув рукой).⁶ Ну да бог простит! встаньте, полно!⁷ Я непамятозлобен; только теперь смотрите ухо востро! я выдаю дочку⁸ свою не за какого-нибудь простого дворянина. Смотрите же, чтоб поздравление было приличное, не то чтоб отбояриться каким-нибудь балычком или головою сахару,⁹ понимаешь? Ну, ступай же с богом. (Купцы уходят.)

ЯВЛЕНИЕ III.

Аммос Федорович, еще в дверях. Верить ли слухам, Антон Антонович! к вам привалило необыкновенное¹⁰ счастие.

Артемий Филипович. Имею честь поздравить с необыкновенным счастием. Я душевно обрадовался когда услышал (подходит к ручке Анны Андреевны) Анна Андреевна! (Подходя к ручке Марьи Антоновны) Марья Антоновна!¹¹

Растаковский входит.¹² Антона Антоновича поздравляю, да продлит бог жизнь вашу и новой четы, и даст вам

потомство многочисленное, внучат и правнучат, Анна Андреевна! (подходит к ручке Анны Андреевны.) Марья Антоновна! (подходит к ручке Марьи Антоновны.)

ЯВЛЕНИЕ IV.

Коробкин. Имею честь поздравить Антона Антоновича! Анна Андреевна! (подходит к ручке Анны Андреевны.) Марья Антоновна! (подходит к ее ручке.)

Жена Коробкина. Душевно вас поздравляю, Анна Андреевна, с новым счастием.

Люлюков. Имею честь поздравить, Анна Андреевна! (подходит к ручке, и потом обратившись к зрителям, щелкает языком с видом удальства:¹) Марья Антоновна! имею честь поздравить (подходит к ее ручке и обращается к зрителям с тем же удальством²).

ЯВЛЕНИЕ V.

Бобчинский. Имею честь поздравить.

Добчинский. Антон Антонович! имею честь поздравить.

Бобчинский. С благополучным происшествием!

Добчинский. Анна Анндреевна!

Бобчинский. Анна Андреевна! (Оба подходят в одно время и сталкиваются лбами.)

Добчинский. Марья Антоновна! (подходит к ручке) честь имею поздравить. Вы будете⁴ в большом, в большом счастии, в золотом платье ходить и деликатные разные супы кушать, очень забавно будете проводить время.

Бобчинский, перебивая. Марья Антоновна, имею честь поздравить! Дай бог вам всякого богатства, червонцев и сынка такого маленького, вот этакого (показывает рукою), чтоб можно было на ладоньку посадить, и так только всё будет кричать: уа! уа! уа!

ЯВЛЕНИЕ VI.

Лука Лукич. Имею честь...

Жена Луки Лукича бежит вперед. Поздравляю вас, Анна Андреевна! (целуются²), а я так право обрадовалась; говорят мне: Анна Андреевна выдает дочку. — Ах, боже мой! думаю себе, и так обрадовалась, что говорю мужу: послушай, Луканчик: вот какое счастие Анне Андреевне! ну, думаю себе, слава богу, и говорю ему: я так восхищена, что сгораю нетерпением изъявить лично Анне Андреевне... Ах, боже мой, думаю себе: Анна Андреевна именно ожидала³ хорошей партии для своей дочери, а вот теперь такая судьба: именно так сделалось, как она хотела, и так право обрадовалась, что не могла говорить. Плачу, плачу, вот просто рыдаю. Уже Лука Лукич говорит: отчего ты, Настинька, рыдаешь? Луканчик, говорю, я и сама не знаю, слезы так вот⁴ рекой и льются.

Городничий. Покорнейше прошу⁵ садиться, господа. Эй, Мишка, принеси сюда побольше стульев.

(Гости садятся).

ЯВЛЕНИЕ VII.

Частный пристав. Имею честь поздравить вас, ваше высокоблагородие, и пожелать благоденствия на многие лета.

Городничий. Спасибо, спасибо. Прошу садиться господа! (Гости усаживаются.)

Аммос Федорович. Но скажите пожалуста, Антон Антонович, каким образом всё это началось: постепенный ход всего, то есть, дела.

Городничий. Ход дела чрезвычайный: изволил собственнолично сделать предложение.

Анна Андреевна. Очень почтительным и самым тонким образом. Всё чрезвычайно хорошо говорил; говорит: я, Анна Андреевна, не посмотрю на то, что она не графиня и не княгиня; я именно из одного уважения к вашим достоинствам и вашей дочери.¹ И такой прекрасный,² воспитанный человек, самых благороднейших правил. Мне верите ли, Анна Андреевна, мне жизнь копейка; но именно за то только, что уважаю ваши редкие качества, я прошу, я умоляю руки вашей, если вы будете жестоки³...

Марья Антоновна. Ах, маминька! ведь это он мне говорил.

Анна Андреевна. Перестань, ты ничего не знаешь, и не в свое дело не мешайся! Я, Анна Андреевна, вы поверите ли, что я потому только ищу руки вашей или вашей дочери, что чувствую сердечную любовь и изумляюсь вашим достоинствам.⁴ В таких лестных рассыпался словах... и когда я хотела сказать: мы никогда не смеем надеяться на такую честь, тогда он, не говоря ни слова, вдруг упал на колени и таким самым благороднейшим образом: Анна Андреевна! не сделайте меня несчастнейшим! и если вы не согласитесь отвечать моим чувствам, я смертью⁵ окончу жизнь свою.

Марья Антоновна. Право, маминька,⁶ он обо мне это говорил.

Анна Андреевна. Да, конечно... и об тебе было, я ничего этого не отвергаю.

Городничий. И так даже напугал; говорил, что застрелится. Застрелюсь, застрелюсь, говорит.⁷

Многие из гостей. Скажите пожалуста.

Аммос Федорович. В самом деле чрезвычайное происшествие!

Лука Лукич. Вот подлинно, судьба уж так вела.

Артемий Филипович в сторону. Вот этакой свинье так и лезет в самый рот счастье.¹

Аммос Федорович. Я, пожалуй, Антон Антонович, продам вам того кобелька,² которого торговали.

Городничий. Нет: мне теперь не до кобельков.

Аммос Федорович. Ну, не хотите, на другой собаке сойдемся?

Жена Коробкина. Ах, как, Анна Андреевна, я рада вашему счастию! вы не можете себе представить.

Коробкин. Где ж теперь, позвольте узнать, находится именитый гость? я слышал, что он уехал за чем-то.

Городничий. Да, он отправился на один день по весьма важному делу.

Анна Андреевна. К своему дяде, чтоб испросить благословения.

Городничий. Испросить благословения; но завтра же...³ (чихает; поздравления сливаются в один гул). Много благодарен! но завтра же и назад... (чихает. Поздравительный гул. Слышнее других голоса:)

Частного пристава.⁴ Здравия желаем ваше высокоблагородие!

Бобчинского.⁵ Сто лет и куль червонцев!

Добчинского.⁶ Продли боже на сорок сороков!

Артемий Филипович. Чтоб ты пропал!

Жена Коробкина. Чорт тебя побери!

Городничий. Покорнейше благодарю! И вам того ж желаю!⁷

Анна Андреевна. Мы теперь в Петербурге намерены жить. А здесь, признаюсь, такой воздух... деревенский уж слишком!.. признаюсь, большая неприятность... Вот и муж мой: он там получит генеральский чин.

Городничий. Да, признаюсь, господа, я, чорт возьми, очень хочу быть генералом.

Лука Лукич. И дай бог получить.

Растаковский. От человека не возможно; а от бога всё возможно.

Аммос Федорович. Большому кораблю большое плаванье.¹

Артемий Филипович. По заслугам и честь.

Аммос Федорович, в сторону. Вот выкинет штуку, когда в самом деле сделается генералом! Вот уж кому пристало генеральство, как корове седло! Нет, до этого еще далека песня. Тут и почище тебя есть, а до сих² пор еще не генералы.

Артемий Филипович, в сторону. Эка, чорт возьми, уж и в генералы лезет. Чего доброго, может и будет генералом. Ведь у него важности, лукавый не взял бы его, довольно. (Обращаясь к нему) Тогда, Антон Антонович, и нас не позабудьте.

Аммос Федорович. И если что случится: например какая-нибудь надобность по делал, не оставьте покровительством!

Коробкин. В следующем году повезу сынка³ в столицу на пользу государства, так сделайте милость, окажите ему вашу протекцию, место отца заступите сиротке.

Городничий. Я готов с своей, стороны, готов стараться.

Анна Андреевна. Ты, Антоша, всегда готов обещать. Во-первых тебе не будет времени думать об этом. И как можно, и с какой стати себя обременять этакими обещаниями?

Городничий. Почему ж, душа моя: иногда можно.

Анна Андреевна. Можно! Это ты себе так воображаешь.

Жена Коробкина. Вы слышали, как она отзывается о нас?

Гостья. Да, она такова всегда была; я ее знаю: посади ее за стол, она и ноги свои...

ЯВЛЕНИЕ VIII.

Почтмейстер. Я, господа, пришел объявить вам удивительное дело.

Городничий. А например, что такое? послушаем.

Почтмейстер. Я и сам не знаю, что сказать вам:¹ такое странное обстоятельство, что я...

Некоторые. Какое? что?

Почтмейстер. Прихожу я домой и застаю письмо этого чиновника, которому мы показывали все заведения. На пакете было написано какому-то Тряпичкину, в С. Петербург, в Почтамтскую улицу. И как прочитал я, что в Почтамтскую улицу, то в ту же минуту так и обомлел.² Верно, думаю себе, это обо мне писано. Может быть как-нибудь дошло до него, что я для своего удовольствия распечатывал иногда письма. И в ту же самую минуту, так как будто какая-нибудь непредвидимая сила понудила³ меня распечатать.

Аммос Федорович. Как, и это⁴ самое письмо?

Городничий. Как же вы это?.. (Все показывают ужас.)

Почтмейстер. Я и сам испугался такой мысли и в ту же минуту положил письмо на стол и уже хотел позвать почталиона, чтоб отправить скорее с эштафетой. Но только немножко отойду от стола, так вот опять и тянет, и тянет.⁵ В одном ухе кричит: распечатай,⁶ в другом: не распечатывай! распечатай, не распечатывай! С этой стороны так, вот как бы под руку кто-нибудь толкает, а с другой стороны — как будто бы невидимая сила говорит: оставь, пропадешь как курица! Так что минут с десять не знал что делать, наконец напропалую⁷ решился распечатать.

Городничий. Как же вы смели распечатать?

Почтмейстер. Ей богу, распечатал! со страхом таким, какого еще никогда¹ не помню. И ставни велел закрыть, и собственноручно заткнул все щелки. И как только придавил сургуч, то огонь так по всему телу и пробежал; а как разломал печать — мороз, мороз, так вот и чувствую, что мороз! а как вынул и развернул письмо — то я уже не знаю, где я в то время был. Зубы и губы так тряслись, что² целый час не мог одной строчки прочесть.

Городничий. Да как же вы осмелились распечатать письмо такой уполномоченной особы?

Почтмейстер. В том-то и штука, что он и не уполномоченный, и не особа!

Городничий. Что ж он по вашему такое?

Почтмейстер. Ни сё, ни то; чорт знает что такое.

Городничий, запальчиво. Как вы смеете это сказать? знаете ли, что я велю вас под арест взять.

Почтмейстер. Кто? вы?

Городничий. Да, я.

Почтмейстер. Коротки руки.

Городничий. Знаете ли, что этот самый чиновник женится³ на моей дочери? Я сам скоро буду вельможа и если захочу, то вас в Сибирь законопачу.

Почтмейстер. Эх, Антон Антонович! что Сибирь, далеко Сибирь. Вот лучше я вам прочту. Господа! позвольте прочитать письмо?

Все. Читайте, читайте!

Почтмейстер читает.⁴ „Мая такого-то числа и пр. и пр. и пр. Я уже писал к тебе, душа Тряпичкин, о том как обыграл меня в Пензе пехотный капитан.⁵ Трактирщик хотел даже потащить в тюрьму. К батюшке не писал; недоволен тоном. Всё одно: розги да розги. Этим, при теперешнем образовании, он ничего не возьмет.⁶ Но вдруг сцена переменилась: я живу теперь у городничего в доме, жуирую, отпускаю bons mots. Жена и дочка его обе ко мне не равнодушны. Не решился,⁷ с которой прежде начать; думаю,⁸

лучше с матушки: к дочке может быть¹ труден доступ, а матушка такая, что сию минуту готова влюбиться по уши.² Сам городничий преблагороднейший человек, с гостеприимством патриархальным, но глуп, как сивый мерин!!!“

Городничий. Не может быть! там нет этого.³

Почтмейстер показывает⁴ письмо. Читайте сами!

Городничий читает.⁵ „Как сивый мерин“. Не может быть, вы это⁶ сами написали.

Почтмейстер. Как же бы я стал писать?

Артемий Филипович. Читайте!

Лука Лукич. Читайте!

Почтмейстер, продолжая читать.⁷ „Городничий преблагороднейший человек с гостеприимством патриархальным, но глуп, как сивый мерин“.

Городничий. О, чорт возьми! нужно еще повторять! как будто оно там и без того не стоит.⁸

Почтмейстер, продолжая читать. „Но... хм, хм, хм, хм... сивый мерин;⁹ почтмейстер тоже добрый человек...“ (оставляя читать) ну, тут обо мне тоже он неприлично¹⁰ выразился.

Городничий. Нет, читайте!

Почтмейстер. Да к чему ж?..

Городничий. Нет, чорт возьми, когда уж читать так читать. Читайте всё!

Артемий Филипович. Позвольте, я прочитаю (надевает очки¹¹ и читает:) „Почтмейстер тоже добрый человек; чрезвычайно похож на департаментского сторожа Михеева; должно быть тоже, подлец, пьет горькую“.

Почтмейстер к зрителям. Ну, скверный мальчишка, которого нужно посечь: больше ничѐго!

Артемий Филипович, продолжая читать.¹² „Кроме того, надзиратель над богоугодным заведением какой-то и... и... и...“ (заикается).

Коробкин. А что ж вы остановились?

Артемий Филипович. Да нечеткое перо... впрочем видно, что негодяй.

Коробкин. Дайте мне! вот у меня, я думаю, получше глаза (берет письмо).

Артемий Филипович, не давая письма. Нет, это место можно пропустить, а там дальше разборчиво.

Коробкин. Да, позвольте уж я знаю.

Артемий Филипович. Прочитать я и сам прочитаю, далее право всё разборчиво.

Почтмейстер. Нет, всё читайте! ведь прежде всё читано.

Все. Отдайте, Артемий Филипович! отдайте письмо. (Коробкину) Читайте!

Артемий Филипович. Сейчас. (Отдает письмо.) Вот позвольте я закрою пальцем (закрывает пальцем); вот этого места только не читайте, а прочее всё можно. (Все приступают к нему.)

Почтмейстер. Читайте! Читайте всё!¹

Коробкин, читая. „Кроме того надзиратель за богоугодным заведением какой-то Земленика: вообрази себе чухонскую свинью в ермолке, с пребольшими ушами“.

Артемий Филипович, к зрителям. И нимало не остроумно. Бог знает что: свинья в ермолке! совсем не правдоподобно; где ж свинья в ермолке бывает?

Коробкин, продолжая читать. „А от смотрителя училищ страшно воняет луком“.

Лука Лукич, к зрителям. Ей богу, и в рот никогда не брал луку.

Аммос Федорович, в сторону. Слава богу хоть по крайней мере обо мне нет.²

Коробкин, читает.³ „Кроме того какой-то судья“...

Аммос Федорович. Вот тебе на! (Вслух) Господа, я думаю, что письмо, действительно, несколько длинно. На первый раз этого будет довольно.

Лука Лукич. Зачем же? Нет, мне⁴ хочется всё знать.

Коробкин продолжает. „Какой-то судья Ляпкин-Тяпкин, ужасный мове тон“... (останавливается) должно быть французское слово.¹

Аммос Федорович. А, чорт его знает, что оно² значит! Еще хорошо,³ если только мошенник,⁴ а может быть и того еще хуже.⁵

Коробкин, продолжая читать.⁶ Словом:⁷ дурачье страшное! По моей физиогномии приняли⁸ меня за военного генерал-губернатора. Я, с своей стороны, подпустил⁹ им пыли порядочной. Ты пописываешь для Библиот. для чтения. Пожалуста помести их в свою литературу и окритикуй хорошенько! Прощай, душа Тряпичкин! я сам, по примеру твоему, хочу заняться литературой. Скучно, братец, так жить: ищешь пищи для души; а светская чернь тебя не понимает. Хочешь, наконец, чем-нибудь эдаким, высоким заняться. Пиши ко мне в Саратовскую губернию, а оттуда в деревню Подкатиловку (переворачивает письмо и читает адрес). Его благородию, милостивому государю, Ивану Васильевичу Тряпичкину, в С. Петербург, в Почтамтскую улицу, в доме под № 97, поворотя на двор в 3 этаже, направо.¹⁰

Одна из дам.¹¹ Какой репримант неожиданный!¹²

Городничий. Вот когда зарезал, так зарезал! убит, убит, совсем убит! Ничего не вижу. Вижу какие-то свиные рылы, вместо лиц; а больше ничего... Воротить, воротить его!¹³ (машет рукою).

Почтмейстер. Куда тут воротить! я, как нарочно, приказал смотрителю дать самую лучшую тройку и вперед писал¹⁴ предписание, чорт бы меня совсем побрал!

Жена Коробкина. Вот, в самом деле, беспримерная конфузия!

Аммос Федорович. Однако ж, чорт возьми, господа! ведь он у меня взял деньги взаймы.

Артемий Филипович. У меня тоже триста рублей.

Почтмейстер, вздыхает. Ох! и у меня сто рублей.

Бобчинский. У нас с Петром Ивановичем семьдесят пять ассигнациями и три двугривенных.¹

Аммос Федорович, в недоумении расставляет руки. Как же это, господа? как это в самом деле² мы так оплошали!

Городничий бьет себя по плечу. Как я? нет, как я, старый дурак! выжил, глупый баран, из ума!.. Тридцать лет живу на службе; ни один купец, ни подрядчик не мог провести меня: мошенников над мошенниками обманывал; пройдох и плутов таких, что весь свет готовы обворовать, поддевал на уду; трех губернаторов обманул!.. что губернаторов! а теперь... вертопрах, какой-нибудь мальчишка: на губах молоко еще не обсохло... ступай ищи его, чорт побери, я думаю, так удирает по столбовой дороге, что колокольчик заливается.

Анна Андреевна, мужу. Как же?.. ведь это не может быть... он совсем ведь обручился уж с нашей Машинькой.

Городничий, с досадою. А разве ты не видишь, что у него всё это: фу, фу? Пустейший человек, чорт бы побрал его! Вот подлинно, если бог захочет наказать, так отнимет разум. Ну, что в нем было такого, что б можно было принять за важного человека или вельможу? Пусть бы имел он в себе что-нибудь внушающее уважение, а то чорт знает что: дрянь, сосулька! тоньше серной спички. И каким это образом случилось, кто первый вынес, что он чиновник, присланный для того, чтоб ревизовать?..

Артемий Филипович. А кто вынес? вот кто вынес? эти молодцы! (показывает на Добчинского и Бобчинского).

Бобчинский. Ей, ей, не я,³ и не думал...

Добчинский. Я ничего, совсем ничего...

Артемий Филипович. Конечно вы.

Лука Лукич. Разумеется, вы первые прибежали как сумасшедшие из трактира: приехал, приехал ревизор, и денег не плотит... Нашли, чорт бы вас побрал, важную птицу.

Городничий. Натурально, вы! сплетники городские, лгуны проклятые!

Артемий Филипович. Чтоб вас чорт побрал с вашим ревизором и рассказами.

Городничий. Только рыскаете по городу, да смущаете всех, трещотки проклятые, сплетни сеете, сороки короткохвостые.

Аммос Федорович. Пачкуны проклятые!

Лука Лукич. Колпаки!

Артемий Филипович. Сморчки короткобрюхие! (все обступают их.)

Бобчинский.¹ Ей богу, это не я, это Петр Иванович.

Добчинский. Э, нет, Петр Иванович, это вы говорили.

Бобчинский. Э, нет, вы прежде...

ЯВЛЕНИЕ ПОСЛЕДНЕЕ.

Жандарм. Приехавший по именному повелению из Петербурга чиновник² требует вас³ сей же час к себе. Он остановился в гостинице. (Все издают звук изумления и остаются с открытыми ртами и вытянутыми лицами. Немая сцена. Занавесь опускается.)⁴

---

---