Отрывки из ранних редакций перевода Н. И. Гнедича

Страшную битву народов оставили светлые боги,
В поле ж и тамо и тамо шумела бранная буря.
Часто толпы сопротивных стремили медяные копья
Между брегов Симоиса и Ксанфа быстрых потоков.
Первый Аякс Теламонид, стена броненосных Данаев,
Прорвал ряды Фригиян и светом возрадовал Греков,
Мужа низвергши, Эвссо́рова сына, героя Фракиян,
Страшного силой, огромного телом вождя Акаманта;
Тяжко врага поразил он по шлему близ конского гребня:
Шлем пробило насквозь и чело и в глубь кости проникло
Медное жало, и вечная тьма его очи покрыла.
Вслед быстроборный Тидид с колесницы Аксила низринул,
Тевфрона сына, который, в стенах обитая Аризва,
Властвовал многим богатством, был ревностный друг человеков.
Ласково всех угощал он, в дому по пути обитая;
Ныне ж из оных никто не отвел его ранней кончины:
Друг его верный Калезий, в сей миг управлявший конями,
Вместе под дланью Тидида с ним предал стенящую душу;
Пал вблиз него, и низшли они вместе в земную обитель.

Дреза поверг Эвриал и при нем поразивши Офельта,
В бой на Педаза потек и Эзепа рожденных Наядой,
Нимфой к любви преклоненной Вуколионом прекрасным:
Вуколион же был сын Лаоме́дона славного мужа,
Первый из чад, но не в брачном союзе рожденный женою:
Пастырем быв он, на пажитях с Нимфой любви насладился;
Нимфа понесшая плод, сынов близнецов породила.
Их Эвриал поразил и, простерши на прах бездыханных,
С нежных рамен совлек обагренные кровью доспехи.
Вождь Полипет браноносный жизнь Астиала преторгнул;
Медным Улисс копием сокрушил Перкозийца Пидита;
Тевкр младой Арета́она кровь благородную пролил.
Мужа Авлера попрал Антилох копием своим острым;
Светлый владыка мужей Агаме́мнон Элата низвергнул,
Жившего в крепком Педазе, при злачных брагах Сатниона;
Ле́ит Филака постиг и в хребет поразил его в бегстве;
Грозный же вождь Эврипил Меланфа низринул к Аиду.
Но Адраста живым уловил Менелай ратоборный:
Кони его устрашенные, по полю бурно крутяся,
И на быстром бегу колесницу ударя о пень Тамаринта,
Дышло в конце сокрушили и боле взлютея помчались
К граду, куда и все кони гонимые страхом бежали.
Сам же Адраст, с высоты стремглав к колесу низвращенный,
Грянулся ниц на песок; и в миг сей предстал к нему быстро
Храбрый Атрид Менелай, огромным копьем ополченный.
С ужасом ноги объемля, Адраст возопил к Менелаю:
«О пощади, сын Атрея! и выкуп прими драгоценный.
Много в стяжаньях родителя в доме сокровищ хранится:
Меди и злата и хитрокованных изделий железа.
Скорбный родитель не медля воздаст тебе выкуп несметный,
Если познает, что жив я в неволе у храбрых Данаев».

Рек он, и сердце Атрида уже преклонялось на жалость;
Он повелеть уже мыслил единому в сонму клеврету
Весть к кораблям его быстрым: но се Агаме́мнон владыка
Гневный на встречу прибег и грозным вскричал к нему гласом:

«Брат малодушный! почто ты врагов сих толико жалеешь?
Истинно в доме твоем сотворили добро Фригияне...
Нет, ни единый из них да от рук не избавится наших!
Самым младенцам в утробе, и тем да не будет пощады!
Все до последнего рода в противных стенах Илиона,
Все да погибнут и гроба лишенные с прахом исчезнут».

Тако вещая, герой пременил помышление брата.
К правым советам склонясь, он отринул рукою Адраста;
Царь же мужей Агаме́мнон копьем поразил его в чрево:
Пал он на дол и простерся хребтом; и Атрид Агаме́мнон,
Ставши пятою на перси, исторгнул копье из утробы.

Нестор же мудрый полки увещал восклицающий громко:
«Други, Арея сподвижники, сонмы Ахейских героев!
Днесь за полками никто да не медлит корыстей алкая,
Мысля от бранного поля с добычей к судам отлучаться.
Будем врагов поражать, и смиря их, вы после в покое
Все совлечете корысти, властители ратного поля».

Рек он и каждого душу исполнил и рвеньем и силой.
Истинно б в день сей Трояне пред воинством храбрых Данаев
Скрылись в твердыни Пергама, постыдным смятенные бегством;
Если б Энея и Гектора так вразумить не явился
Мудрый Приамид Гелен, знаменитый Пророк Илионский.

«Гектор, Эней, о герои носящие тяжкий труд брани!
Вы, на которых почиет надежда Троян и Ликиян,
Паче бо всех превосходны вы в битвах, в делах и советах.
Будьте вы здесь и, вращаясь везде пред градскими вратами,
Сонмы сдержите смятенных, доколе бегущие вои
Жен их не пали в объятья злобным Ахеям на радость.
После ж, когда возмущенные все вы полки ободрите,
Здесь мы незыблемо станем, и как ни свирепо разимы,
Будем стоять против Греков; велит бо жестокая нужда!
Гектор, гряди в Илион и поведай ты матери нашей:
Пусть она, вскоре собрав знаменитейших жен Илионских,
Идет к высокой твердыне, пред храм светлоокой Афины;
Пусть, заключенные двери отверзя священного крова,
Ризу, какая прекраснее, всех велелепнее в доме
Ей и самой любезнее более всех облачений,
В дар на колена возложит великой Богине Палладе.
Пусть ей двенадцать юниц, под игом ярма не смиренных,
В храме заклать обрекается, если, молитвы услыша,
Град наш священный помилует жен и детей неповинных;
Если от стен Илиона отринет Тидеева сына,
Лютого ратника, всем наносящего ужас и бегство,
В воинстве Греков страшнейшего силой и дерзостью сердца!
В ужас подобный Пелид не ввергал нас, битв грозных решитель,
Муж, от Богини рожденный; толико сей ратник неистов!
В Трои никто не возможет быть в крепости сил ему равен».

Рек он, и Гектор великий, послушный вещанию брата,
Скоро с оружием светлым ниспрянул на дол с колесницы;
Два копия потрясая, потек по рядам ополченья;
И возбуждая ко брани, воздвиг он кровавую сечу.
Все обратились от бегства и стали в лице Аргивянам.
Рать Аргивян отступила, сдержала и бой и стремленье,
Мысля, что некий бессмертный, нисшедши от звездного неба,
Сам поборает Фригиянам: так они ринулись грозно.

Гектор еще воспалял их, взывающий гласом гремящим:
«Храбрые Тевкры и вы дальноземцы, защитники Трои!
Будьте мужами, о други, явите всю страшную крепость,
В Трою доколь я священную с бранных полей отлучуся,
Старцам поведать советным и нашим супругам и чадам,
Сильных да молят Богов, обетуя стотельчную жертву!»

Тако вещая, шествовал шлемом колеблющий Гектор;
С выи ж до стоп за хребтом его билася черная кожа,
Весь по краям обтекавшая выкуплый щит его медный.

«К башне Троянской она удалилась из дому.
Внемля, что рать стеснена и Данаи жестоко стремятся,
Ринулась быстро к твердыням, подобно жене исступленной,
Несть повелевши и сына при персях рабыни питавшей».
Так отвечала; и быстро из дому герой устремился,
Прежним обратно путем, по широким стогнам Пергама.
Град же великий прейдя, приближался к вратам уже Скейским:
Путь бо чрез оные был изводящий на ратное поле:
Там, Андромаха супруга, бегущая встречу предстала,
Ветвь знаменитого дома, прекрасная дщерь Гетеона.
В Плаке лесами венчанном Царь Гетеон обитая,
В Фивах господствовал крепких, властитель мужей Киликиян.
Он броненосного Гектора избрал супругом для дщери.
Се она мужу предстала с единой из верных прислужниц,
Сына несущей при персях, безсловное чадо, младенца,
Плод их единый, прекрасный, подобный звезде лучезарной.
Звал его Гектор Скамандрием, все ж обитатели Трои
Астианаксом; единый бо Гектор был Трои защита.
Нежно осклабился Гектор, безмолвный взирая на сына;
Но Андромаха, рыдая, близко предстала к супругу.
К персям приникла и, сжав его руку, вещать ему стала:
«Муж благородный! тебя твое сердце великое губит!
Нет в тебе жалости к сыну младенцу, ко мне злополучной.
Скоро я буду вдовицею! скоро сразят тебя Греки
Всею напавшие силой! И мне, разлученной с тобою,
Лучше в могилу сокрыться! не будет мне в свете отрады!
Если умрешь ты, одна я останусь на вечную горесть!
Нет у меня ни отца уже боле, ни матери нежной!
Царь мой отец умерщвлен: Ахиллес умертвил его грозный,
Град Киликийский разруша, блаженные некогда Фивы.
Он поразил Гетеона, но рук не простер на корысти;
Их не совлек с умерщвленного, страха исполненный к старцу:
Предал сожжению тело с оружием хитрокованным;
Создал над прахом могилу, и ульмы окрест насадили
Нимфы холмов Ореады, Зевеса прекрасные дщери.
Седьм моих братьиев кровных, со мною в дому возраставших,
Все в один день преселилися в темную ада обитель!
Всех их простер бездыханными лютый Пелид быстроногий,
В стаде овец и тельцов поразивши на пажитях злачных!
Матерь мою, обладавшую в Плаке дубравном Царицу,
Пленницей к стану изведши со всеми богатствами дома,
Он отпустил искупленную жертвой даров беспредельных,
Грозная ж Фива в чертогах отца и ее поразила!
Гектор, ты все мне на свете! отец и почтенная матерь,
Брат мой любезный и сердцу дражайший супруг мой прекрасный!
Сжалься ж в сей день надо мною и здесь ты останься при башне:
Сына не сделай ты сирым, супруги не сделай вдовицей!
Рать удержи близ смоковниц, где граду грозит нападенье:
Путь здесь открыт и удобен, здесь могут востечь на твердыню.
Чада Атрея и с ними Данаев сильнейшие вои,
Критский владыка, Аяксы и страшный Тидид ратоборец,
Трижды путем сим кидаясь, уже вознестись покушались.
Мудрый ли некий гадатель советом туда их подвигнул?
Или на нашу погибель их вещее сердце стремило!»

Гектор же шлемом колеблющий так отвечал Андромахе:
«Равная скорбь, о супруга, сердце и мне сокрушает!
Но трепещу я Троян и Троянок упреков позорных,
Если вдали как бесчестный, я стану от битв уклоняться.
Сердце мне то воспретит: я давно научился быть храбрым,
Первым пред ратью Пергамской стремиться на смертные битвы,
Громкую славу отцов и славу мою защищая.
Так, несомненно я знаю и тайно предчувствую сердцем:
Прийдет плачевнейший день, и погибнет священная Троя,
И Приам и народ знаменитого в бранях Приама!
Но не толико меня сокрушает судьба Илиона,
Участь Приама владыки и матери дряхлой Гекубы,
Участь тех братьев злосчастных, которые в юности крепкой
Многие свергнутся в прах под руками врагов разъяренных;
Сколько ужасная мысль — что некий Ахеянин гордый
Льющую слезы тебя повлечет в невозвратну неволю!
И в Элладе, рабыня, ты будешь ткать и работать!
Воду носить с Мессеиса иль от брегов Гиперея,
С тяжкой болезнью, стыдом, но заставит жестокая нужда!
Всякой же, зря твои слезы, там будет вещать посмеваясь:
— Вот супруга героя, Гектора страшного в битвах,
Всех Илионских мужей превосшедшего в брани Троянской!
Так посмеются и новою скорбью пронзят твое сердце!
Вспомнишь стеня ты супруга, могущего плен твой расторгнуть.
Но покройте меня бездыханного глыбы земные
Прежде, чем вопль твой услышу и плен твой узрю я позорный!»

Рек и, приближася к сыну, простер к нему руки Приамид:
Вспять отклонился младенец и к персям рабыни питавшей
С криком приник, устрашася любезного отчего вида:
Меди гремящей бояся и конский зря гребень ужасный,
Грозно над шлемом высоким нависший и зыблемый ветром.
Радуясь сим, улыбнулся отец и почтенная матерь,
Снял тогда Гектор с главы своей грозный шелом лучезарный
И на дол низложивши, лаская, премлет младенца,
Лобзает дражайшего сына и, нежно качая руками,
Громко взывает к Зевесу и к жителям звездного неба:

«Зевс и бессмертные Боги! О сотворите, да будет
Сей мой возлюбленный сын, как и я, знаменит в Илионе.
Равными доблестьми крепок и силен владычестве в царстве.
Пусть его некогда узрят от брани грядущего в Трою
С славой, с победой, с кровавой корыстью врагов сокрушенных;
Пусть о нем некогда скажут: геройством отца он превысил;
Пусть сие матерь внимает и в радости сердца ликует!»

Рек и супруге любезной взлагает он на руки сына.
Матерь, младенца прияв, к благовонному лону прижала,
Тихо сквозь слез улыбаясь. Сим видом герой умилился
И рукою лаская супругу, ей тако вещал утешая:

«Нет, не круши ты, о милая, скорбью безмерною сердца:
В гроб не сведет меня смертный прежде сужденого рока;
Рока ж, я мыслю, избегнуть никто не возможет на свете
С первого дня как родится, герой он иль муж малодушный.
Но возвратися ты в дом, о своих пекися заботах;
В пряже и в тканьи трудись и жен поощряй к прилежанью:
Брань же есть дело мужей, крепкодушных сынов Илиона.
Все они, паче же я, понесем в ней и труд и заботы».

Тако вещая Приамид и шлем свой подъявши косматый,
Быстро отшед. И жена потекла безмолвная к дому,
Часто свой взор обращая, потоками слез обливаясь.
Скоро достигшая к светлым Приамова сына чертогам
Многих рабынь обрела в них и воплем их всех возмутила!
Все о живом еще Гекторе с ней возрыдали в чертогах,
Зреть его боле не чая притекшего с гибельной битвы,
Грозных избегшего сил и крушительных дланей Ахейских.

Се и Парид уже боле не медлит в высоких чертогах:
Он, облаченный в доспех, испещренною медью покрытый,
Скоро стремится по граду надежный на легкие ноги.
Конь, когда узы расторгнет, упитанный в стойле ячменем,
Бурный бежит по полям поражая копытами землю;
Жаждущий плавать в потоке, катящем прохладные воды,
Пышет, подъемлет главу, по плечам его грива играет,
Радостный, гордый красою летит кобылиц он ко стаду,
Быстро несут его ноги к знакомым долинам их паствы;
Так и прекрасный Парид от высоких твердынь Илиона
В светлых доспехах, как солнце сияя, нисшел восхищенный.
Быстро несли его ноги и скоро настигнул он брата,
Гектора, медью покрытого, текшего к брани кровавой
С места, где муж знаменитый беседовал с кроткой супругой.