НИКОЛАЙ МИЦИШВИЛИ
93.
ПРОЩАНИЕ

Когда я свалюсь умирать под забором в какой-нибудь яме
И некуда будет душе уйти от чугунного хлада —
Я вежливо, тихо уйду. Незаметно смешаюсь с тенями.
Лишь собаки меня пожалеют, целуя под ветхой оградой.

Не будет процессии. Меня не украсят фиалки,
И девы цветов не рассыплют над черной могилой.
Порядочных кляч не дадут для моего катафалка,
Кое— как повезут меня одры, шагая уныло.

И разве кто допустит мои рубцы, нарывы и парши
Туда, где сословье святых ограничено строго.
Кто честно спасенных душ откроет мне рай патриарший?
Друзья! Даруйте прощанье согрешившему много!

Поражена каждая клетка моя. Грехами гоним я,
И кровь моя погибает от примеси гноя.
И доброе имя отцов, землепашцев квадратное имя,
В похоть погрязло — не ведая больше покоя.

Мне ль плечистых крестьян нести ярмо родовое,
Добрую кровь отцов превратил я в укус и зелье.
Сам догорел, как лучина в медлительном зное,
В сновиденьях земли — я черный кошмар— невеселье.

Недопитые мысли сгорают в смятеньи заката.
Чудовищных мыслей помол хочу я докончить напрасно.
Нет у меня никого — ни верного друга, ни брата,
Хоть охульник какой ударил бы меня звонко и гласно.

И ныне я — мертвый, босой, высохшим телом немея,
Должен висеть — дождями, безжалостным ветром терзаем,
На перепутьи миров в высокой сушильне чернея,
И богов проклинать хриплым своим неистовым лаем.