103.
Н. Я. МАНДЕЛЬШТАМ,
‹1 октября 1926 г.›
Пятница
Родной мой дитенок, Надик мой светленький! Зачем я тебя сослал к морю, как Овидия какого-нибудь? Ты ведь хочешь домой к Няне и к котику и к Ане? Я понимаю. Ну потерпи немножко: там видно будет... Получил телеграммку. Ты совсем здоров? Да? И циклон прошел? А ваннушки ты берешь? А к Юнгу гулять ходишь? — Далеко! Не ходи! Лучше гуляй по бережку в другую сторону, где раньше были турки-рыбаки. Главное, не жалей денег.
У меня же разные события. Во-первых, вчера я приехал вечером к Ане в Китайскую: она там 2 дня одна сторожила, и в боевом порядке, в темноте заставил сложить все вещи и перевез в полуциркуль. (Завхоз предложил мне въехать, не
дожидаясь отъезда жильцов.) Дама-мегера обиделась: «У вас Якобсон — у меня — Луначарский», но я покорил ее обходительностью, и она нас пустила, т. е; вещи, а нас просила переехать в воскр‹есенье›, т. е. завтра... (У них все еще ремонт не готов.) Завтра мы с Аней водворимся. Там электр‹ичество›, тепло и славненько. Мебель нам дадут после освобожд‹ения› квартиры. Мы будем пока жить в 2-х комнатах. Еще новость: Леонов арестовал мою гизю. Тогда я пошел в Прибой, получил там все деньги и смеюсь теперь, а в Гизе всего 30 р. Но я отработаю гизю в одну неделю. Аня вчера со мной приехала в город и ночует 2 ночи у дяди. В Китайской пусто — никого. Ключи сдал. Котик у сторожа. Дежурит часовой, стережет нашу посуду, которую завтра в корзиночках будем переносить. Третья новость: я вдруг, без всяких поводов, занялся налогами. Пошел — справился. 400+66+?(3‹-ья› получ‹ка›). Мне это все надоело. Посоветовали Федин и Войтоловск‹ий› пойти в Смольный к предст‹авителю› Ц.К. печати при губкоме. Я сейчас оттуда: любезнейший джентльмен. Обещает пригласить к себе человека из финотдела и устроить, пока что, рассрочку на год-два. Это, кажется, очень серьезно. А еще я ему обещал записку об авт‹орском› праве. Сейчас все это кипит и назревает, вообще «весна». Миша Слонимский зав. в Прибое! С 15 окт‹ября›! Уже одного этого достаточно! Мы спасены! Давидка — редактор журн‹ала› иностр‹анной› лит‹ературы› при Кр‹асной› Газ‹ете›! Портфель мой туго набит книгами от Прибоя на исключ‹ительно› выг‹одных› условиях. Я взялся им писать реценз‹ии› для газ‹еты› — по 30 р. с книги — 10—20 стр‹очек›. В Детском появился мой бывший богатый дядя Абрам Копелянский — из-за границы, старый и облезлый — рядом с панс‹ионом› Белицкого они живут в чудесной квартирке. Дочка служит в Кр‹асной› Газ‹ете›. Приятельница Евг‹ения› Эм‹ильевича›. Заходила на минутку на днях в Кит‹айскую› Анна Андр‹еевна›. Отдала твою розовенькую шаль и, испугавшись тет-а-тета, вскочила и убежала.
Надик, я не получил камушка: он выпал из конверта. А погода у нас райская: на солнце 18º. У меня же сильнейший насморк от холодной ночи в Царском.
Бенов я с переезда не видел. Они мне не нравятся, т. е. он, а разве она человек без него? Т. е. именно без него... Я, Надик, хотел бы сберечь наши вещички и думаю, что это удастся. Надик нежненький, ты ведь именинник! Дай же мне лобик свой и дешевое платьице-фланельку и лапушки. Целую тебя. Рожденье Надика мы будем вместе. Это я так
решил. И ты? Да, Надик? Господь с тобой, родная! Будь веселенький, мой котик. Няня хочет к тебе. Это я, Няня твоя — тебе не холодно, родной? Прислать жакетик-вязанку? Напиши! Не жалей «пелек»!