113.
Н. Я. МАНДЕЛЬШТАМ,
‹начало ноября 1926 г.›
Надик, я беспокоюсь, хватит ли у тебя денег? Думаю, что, пока ты получишь это письмо, вышлю тебе рублей 50. Во всяком случае при малейшем стеснении телеграфируй. Я не продаю вещей, а получки начинаются на той неделе. Хорошо ли тебе, дружок, возвращаться в ноябре? У нас теперь очень хмуро и холодно. Подумай, родненькая! Может, махнешь через Джанкой (морем не надо) в Ялтушку? Детка, я тебя не уговариваю. Тебе виднее. А если вернешься, мы прямо с вокзала поедем в Ленинградодежду и купим шубку за 150 р.!
Квартира наша в Лицее еще не устроена. Лаврентьев кочевряжится с мебелью. Это пустяки: я его — кретина обломаю. Кровати очень хороши. Остального пока что нет. Была какая-то дрянь. Я ее выставил.
В комнатах довольно тепло и очень сухо. Если закрыть большую прихожую, то на две жилых приходятся полукамин и кафельная печь. В кухне кроме плиты хорошая круглая печка. Очень чисто, светло и уютно. Нануша, я дудмаю, что ты в Феодосии будешь жить у своей коктебельской хозяйки? Я угадал? Да? А что ты скажешь о моем плане встретиться в Москве? Мне безумно хочется! Дела мои такие:
1) книга в Прибое, 3 листа
2) масса рецензий там же
3) Маршак предлагает пересказ Тартарена по 80 р. с листа (это чепуха: турусы на колесах)
4) Слонимский берет в Прибое простой перевод Тартарена (это лучше)
5) редактура у Маршака по 50 р.
6) 220 р. уже заработано в Гизе и Прибое (из них 80 — Леонову) (выплачивают на днях)
7) вторая книга (Вильдрак) в Прибое будет на днях (3 листа).
Теперь, родненький, ты знаешь, чем живет твоя Няня. У меня большой друг — деда. Он чудесный и добрый. Я все время у него на зеленом диване. Мне там лучше. Пташенька, солнышко! Эта наша разлука ненастоящая. Она самая дикая. Я не верю в нее. Ты со мной, дружок.
Господь с тобой, Надинька! Я люблю тебя. Я муж твой, Няня.
Нануша, с болькамушкой ехать нельзя! Пережди ее! Слышишь!
Ласточка моя, кривоножка! Будь осторожна с отъездом! Передумай еще раз!