— Нет, не мигрень, — но подай карандашик ментоловый, —
Ни поволоки искусства, ни красок пространства веселого!
Жизнь начиналась в корыте
картавою мокрою шопотью,
И продолжалась она керосиновой мягкою копотью.
Где-то на даче потом в лесном
переплете шагреневом
Вдруг разгорелась она почему-то огромным пожаром сиреневым…
— Нет, не мигрень, но подай
карандашик ментоловый, —
Ни поволоки искусства, ни красок пространства веселого!
Дальше сквозь стекла цветные,
сощурясь, мучительно вижу я:
Небо, как палица, грозное, земля, словно плешина, рыжая...
Дальше — еще не припомню — и
дальше как будто оборвано:
Пахнет немного смолою да, кажется, тухлою ворванью...
— Нет, не мигрень, но холод пространства
бесполого,
Свист разрываемой марли да рокот гитары карболовой!