УМЕР ГАСПАРОВ

7 ноября 2005 года ушел из жизни выдающийся русский филолог Михаил Леонович Гаспаров Он родился 13 апреля 1935 года в Москве, закончил филологический факультет МГУ. Доктор филологических наук (1977), член-корреспондент (1990), академик (1992) Российской академии наук. Многие годы Михаил Леонович (М.Л.) руководил сектором классической филологии ИМЛИ, участвовал в работе Московско-Тартуской семиотической школы и математико-филологического кружка академика Колмогорова. В последнее время — главный научный сотрудник Института русского языка РАН и Института высших гуманитарных исследований РГГУ, председатель Мандельштамовского общества. Лауреат Государственной премии России (1995), Малой премии Буккера (1997; за сборник «Избранные статьи»), премии имени Андрея Белого (1999; за книгу «Записи и выписки»). Главный редактор «Мандельштамовской энциклопедии» и член редколлегии «Литературных памятников», «Вестника древней истории», реферативного журнала «Литературоведение», журналов «Arbor Mundi» («Мировое древо», Москва, РГГУ), «Elementa» (США), «Rossica Romana» (Италия) и мн.др.

М.Л. — крупнейший специалист в области классической и современной филологии, древней истории, общей поэтики и стиховедения, а также теории и практики художественного перевода. Знакомство с его работами (а их более 300, и большинство составляют книги и большие статьи) вызывает в уме образ гуманитарной арки, двумя вертикальными пилонами которой являются античная и русская литература, а перекрытием — стиховедение и поэтика.

Формирование М.Л. как филолога началось именно с классической филологии: его первая книга «Басни» Федра и Бабрия — увидела свет, когда автору было 27 лет. Среди античных авторов, на протяжении жизни переведенных, прокомментированных и изданных М.Л., — еще и Эзоп, Пиндар, Вакхилид, Овидий, Светоний, Диоген Лаэртский, Авсоний, Аристотель, Гораций, Дионисий Галикарнасский, Филодем и Цицерон и др., о многих из них написаны большие статьи, как, впрочем, и об эпохах, когда они жили, и о жанрах, в которых они работали. Две другие его переводческие работы — поэзия вагантов и «Неистовый Роланд» Ариосто. Бестселлером стала книга М.Л. «Занимательная Греция. Рассказы о древнегреческой культуре».

Временной и именной диапазон тем и авторов в области русской филологии ничуть не уже: Пушкин и Тютчев, Чехов, Брюсов и Блок, Хлебникоав и Маяковский, Анненский и Цветаева, Лившиц и Пастернак, даже Меркурьева и Кобзев, но в особенности — Мандельштам.

Из трудов по поэтике и стиховедению широкую известность получили его работы «Античная литературная басня» (1971), «Современный русский стих. Метрика и ритмика» (1974), «Очерк истории русского стиха: метрика, ритмика, рифма, строфика» (1984), «Очерк истории европейского стиха» (1989), «Русские стихи 1890-1925 годов в комментариях» (1993), «Метр и смысл. Об одном механизме культурной памяти» (1999) и др.

С его именем ассоциируется понятие о «русской стиховедческой школе», неотъемлемым атрибутом которой являются массивные статистические обсчеты и количественные методы. Как стиховед он обсчитал за жизнь столько, что последующее компьютеризированное поколение угнаться так и не смогло. Гигантская работа, впору целому институту, выполнена им одним.

Его работоспособность и продуктивность были просто невероятными. Лето со «всего» пятью печатными листами написанного казалось ему пусть и не напрасным, но каким-то малоудачным.

Собственно говоря, он работал всегда и всюду.

Скромный и элегантный, внимательно слушающий, записывающий в книжечку, всегда подготовленный и к выступлению, и к дискуссии. Обращение по имени-отчеству, независимо от возраста, — как и положено в классическом филологическом семинарии.

Общение с ним было праздником. «Слушаю», — раздавалось в телефоне, и воображение тут же пририсовывало правое ухо, напряженно склоненное к собеседнику. Сам М.Л. звонил редко — звонкам предпочитал почтовые открытки, тесно заполненные мелкими, округло-бисерными строчками.

Тем же незабываемым почерком испещрены были и миниатюрные записные книжечки, которые М.Л. время от времени вынимал из кармана.

Их содержимое он щедро ссыпал в «Записи и выписки», за что был обласкан адептами постмодернизма, доверчиво и радостно принявшими гаспаровские лабораторию ученого и кухню писателя за его ars poetica. На голубом глазу им открылись и замысел, и композиция гаспаровской книги как постмодернистского текста и искусной стилизации под фрагментарность культуры. Критики узрели в «Записках и выписках» даже неоспоримые сближения с «языковой мистерией» карточек Льва Рубинштейна и античопорность похлеще сорокинской с пелевинской. Его нетривиальный, но исторически корректный взгляд на Парфенон как на отвратительный, в глазах эллинов-современников, «модерн» и непренебрежительный взгляд на массовую культуру (в контексте еще более массового бескультурья) вызывал чуть ли не восторг: «смотрите, академик, сам шибко культурный, а вот защищает нашу попсу!..»

Им и невдомек, что фрагментарность фрагментарностью, но за десятилетия творчества, научного и художественного, М.Л. вырабатывал в себе жесткую систему критериев — критериев выбора, критериев оценки и понимания, критериев эстетического наслаждения, наконец, и с такими «веригами» в постмодернистской невесомости не полетаешь.

Текст для М.Л. был отправной точкой и конечной инстанцией, но слухи о том, что филологу, по его мнению, должно быть все равно — чей именно этот текст, явно преувеличены. Все-таки, Мандельштаму, а не Кобзеву посвятил он основные свои труды!

Последние годы жизни Гаспарова в значительной мере прошли под знаком Осипа Эмильевича, при этом М.Л. испробовал себя не только как стиховед и исследователь-литературовед, но и как составитель, текстолог и комментатор Мандельштама.

Он умел — или научился — синтезировать в себе знание и чувство. В свое время М.Л. разработал понятия «конспективной лирики» и «конспективного перевода». Тот же подход он применил и к комментированию поэзии, в частности, Мандельштама, стремясь привести в систему и «законспектировать» семантику стихотворения (не путать с «пересказом»!). Именно за такого рода «конспекты», выполненные для всего корпуса стихов, взялся он, работая над «Мандельштамовской энциклопедией».

...Свое 70-летие он встретил в больнице. Несколько журналов и газет поздравили его, коллеги по РГГУ и Мандельштамовскому обществу начали собирать сборник в его честь.

Увы, из юбилейного «Festschrift'а» получится благодарной памяти «In memoriam».

Cмерть Гаспарова уже изменила и многое еще изменит в структуре и состоянии гуманитарной культуры в России.

Павел Нерлер

Фотографии О. Шамфаровой