Русалка

Начата в 1829 г.; в 1832 г. Пушкин продолжал ее, но оставил недоконченной. Напечатана после смерти Пушкина в VI книге журнала «Современник» за 1837 г. Заглавие дано редакторами при первой публикации.

583

Приближаясь но типу к «маленьким трагедиям», «Русалка» отличается от них русским народным характером. Народность. «Русалки» обнаруживается и в сюжете, и в образах персонажей, и в бытовых эпизодах драмы, и в языке ее. В основу сюжета Пушкин положил широко распространенное предании о русалках, в которых превращаются после смерти загубленные в утопившиеся девушки. Это народное предание вызвало к жизни множество литературных и театральных произведений.

Как в «Каменном госте» и других произведениях Пушкина, фантастический образ русалки в реалистической драма является поэтическим символом, обобщением, в образной, лаконической форме выражающим определенную мысль. Брошенная князем и опозоренная девушка топится в Днепре. Она погибла, но в то же время существует по крайней мере для двух лиц: для ее соблазнителя и для отца. Князь не может забыть погубленной им девушки, память о ее беззаветной любви и о его преступлении вызывает в нем и новую любовь к ней и сильнейшие угрызения совести. В его встревоженном воображении она существует как бесконечно привлекательная и в то же время мстительная и холодная русалка, толкающая его к гибели — возмездию за его поступок. Старый мельник также чувствует свою вину перед дочерью, и в его памяти ее образ носит те же черты, что и у князя. Поэтому, если дочь мельника в первой картине — прекрасный пушкинский образ девушки из народа, — богатое яркими красками изображение живой и страстной, гордой и волевой, горячо любящей и оскорбленной в своей любви женщины, — то в других картинах, ставши «русалкою холодной и могучей», она превращается в неподвижной, неизменное воплощение одной идеи, одного чувства — желания мести своим оскорбителям.

С той поры,
Как бросилась без памяти я в воду
Отчаянной и презренной девчонкой
И в глубине Днепра-реки очнулась
Русалкою холодной и могучей,
Прошло семь долгих лет...
Я каждый день о мщенье помышляю
И ныне, кажется, мой час настал.

Эта непреклонная, неумолимая, холодная русалка — символ неуспокоенной и властной совести князя.

584

Пушкин углубил свою драму, придав ей и социальный смысл. Князь бросает свою возлюбленную не потому, что разлюбил ее, но потому, что он, как князь, не может жениться на простой крестьянке, дочери мельника. Он думает откупиться от нее подарками, чем наносит ей горчайшую обиду. Социальный мотив ясно звучит и в отношении мельника к князю, в его презрительных словах («Когда князья трудятся? И что их труд?»), и в сцене встречи князя с помешанным мельником и его злобном отказе поселиться в княжеском терем, и, наконец, в самом бреде мельника: тяжелое чувство постоянной социальной приниженности вызвало в уме его фантазию о том, что он не бедный мельник, принужденный всю жизнь трудиться да еще унижаться перед князем, а вольная птица ворон, летающий где хочет на своих сильных крыльях.

Народный характер драмы ярко проявляется и в языке действующих лиц, в котором Пушкин с необыкновенным мастерством соединил элементы крестьянского и старинного просторечия с поэтическими формулами народной поэзии, сохранив в то же время в речи персонажей тонкие оттенки социального характера говорящих. Народность драмы усиливается введением в нее подлинного свадебного обряда с его песнями и ритуалом (сцена «Княжеский терем»).

Сохранился отрывок первоначальной редакции «Русалки», текст которого написан народным стихом. Это начало сцены «Светлица», разговор княгини с мамкой (см. «Из ранних редакций», стр. 507—508).

Есть свидетельство, что Пушкин писал «Русалку» как оперное либретто. Если это верно, то это скорее всего относится именно к этой первоначальной редакции текста, звучащей, действительно, как песня. И тогда очень значительным является факт, что единственный раз задумав писать текст для оперы, Пушкин представляет себе ее как народную бытовую оперу, с интонациями народной песни.


Воспроизводится по изданию: А. С. Пушкин. Собрание сочинений в 10 томах. М.: ГИХЛ, 1959—1962. Том 4. Евгений Онегин, драматические произведения.
© Электронная публикация — РВБ, 2000—2024. Версия 6.0 от 1 декабря 2019 г.