118. Д. Е. САЛТЫКОВУ
20 июня 1858. Рязань
Рязань. 20 июня.
Ты совершенно вправе, любезный друг и брат, сердиться на меня и огорчаться моим молчанием: я действительно виноват перед тобой, но так как по заведенному уже исстари порядку всякий виновный ищет оправдываться, то и я желаю несколько оправдаться. Прежде всего я должен тебе объяснить, что я живу здесь не как свободный человек, а в полном смысле слова, как каторжник, работая ежедневно, не исключая и праздничных дней, не менее 12 часов. Подобного запущения и запустения я никогда не предполагал, хотя был приготовлен ко многому нехорошему; уж одно то, что в месячной ведомости показывается до 2 тыс. бумаг неисполненных,
достаточно покажет тебе, в каком положении находится здешнее Губ<ернское> п<равлен>ие 1. А потому я должен усиленно работать, чтобы хоть со временем увидеть свет сквозь эту тьму, тем более что незадолго передо мною Губ<ернское> п<равлен>ие было обревизовано министерским чиновником, и вследствие этого на делопроизводство наше обращено преимущественное внимание со стороны министерства 2. Жизнь мы ведем здесь самую скучную и почти нигде не бываем, как потому, что теперь лето и никто почти вгороде не живет, так и потому, что дело решительно душит меня. Если это так продолжится, то я выйду в отставку. Мы нанимаем довольно большой, но весьма неудобный дом, за который платим в год 600 р., кроме отопления, которое здесь не дешевле петербургского, а печей множество. Комнат очень много, а удобств никаких, так что, будь у нас дети, некуда бы поместить 3. Расчеты мои на дешевизну жизни мало оправдались. Хотя большинство провизии и дешевле петербургского, но зато ее вдвое больше выходит. А средства мои между тем убавились, потому что я не могу писать, за множеством служебных занятий, и следовательно, не могу ничего для себя приобретать.
В счет данных тобою мне денег, я уплатил Антону 4 75 р., а остальные 75 р. я прошу тебя некоторое время обождать, потому что я в самом стесненном положении. Мне совестно тебя просить об этом, но я надеюсь как-нибудь удосужиться и написать что-нибудь и тогда непременно вышлю к тебе деньги.
Милой сестрице Аделаиде Яковлевне прошу поцеловать от меня ручку, а также Каролине Петровне и Алине Яковлевне. Мишу, Гришу, Васю, Надю и Робинзона целую. Прощай, любезный друг и брат, крепко тебя целую и обнимаю и остаюсь любящий тебя
М. Салтыков.
Братцу Евграфу Петровичу 5 передай мой поклон.
Лиза просит поцеловать сестрицу Аделаиду Яковлевну, Машеньку Гринвальд и всех детей и свидетельствует почтение Каролине Петровне и Алине Яковлевне. Ей здесь очень скучно, и она все стремится в Петербург. Если Катя еще у вас, то, пожалуйста, поцелуй ее от нас обоих. Мне и самому теперь начинает делаться и скучно и досадно на себя, что поехал в эту каторгу.
И я и Лиза усердно поздравляем тебя с получением монаршей милости, о которой недавно только узнали мы из письма маменьки. Дай бог тебе всего лучшего.