489. Н. А. НЕКРАСОВУ
9 июля 1876. Витенево
Витенево, 9 июля.
Ваша болезнь, многоуважаемый Николай Алексеевич, производит на меня едва ли не более тяжелое впечатление, нежели моя собственная. Да, трудно достается перевал за
пятьдесят лет; не знаю, поправитесь ли Вы, а мне, видно, так и оставаться убогим до конца дней моих. Совсем плохо; при беспрерывных переменах погоды, какие существуют в нынешнее лето, просто жить невозможно. Каждая перемена сказывается, и в последнее время меня такие схватки в груди одолели, что и я, подобно Вам, почти совсем не сплю по ночам, а днем нарочно не сплю, чтоб утомить себя к ночи. Скверно, что дел своих никак не могу устроить; хотелось бы Витенево хоть за что-нибудь продать, да точно заколдованное это место: никто даже не интересуется им. Кругом продаются усадьбы, а моя стоит себе да стоит. И жить здесь гнусно, никаких удобств нет. К 15-му августа непременно возвращусь в Петербург, а может быть и раньше.
Я работаю туго и неладно. Тем не менее «Экскурсии», исправленные, скоро вышлю 1, а к 7-му или 8-му вышлю, вероятно, и другую статью 2. Ежели обе набрать, то будет видно, которую пустить в августовской книжке. Другая статья — конец Иудушки — разумеется, никаких препятствий не представит. Следовательно, ежели для «Экскурсий» потребуется хождение, то можно их и до сентября оставить. Увидите сами. К несчастию, сроки так не сходятся, что именно августовская книжка является самою трудною с точки зрения хождения. Боюсь одного: как бы не скомкать Иудушку. Половину я уже изобразил, но в сбитом виде, надо переформировать и переписать. Эта половина трудная, ибо содержание ее почти все психологическое. Вторая будет легче. Производительность моя слабеет видимо.
Газет давно не получал, не знаю, что делается на свете. Может быть, это и к лучшему, потому что как-то ужасно больно читать такие пошлости, как «Нов<ое> время», «Бирж<евые> вед<омости>» и проч.
Прощайте, поправляйтесь, пожалуйста; ежели мои болезни прижмут меня к стене сильнее, возвращусь в Петербург. Детей жалко.
Весь Ваш
М. Салтыков.
Не знаете ли, где Унковский? Словно в воду канул.