1077. В. М. СОБОЛЕВСКОМУ
14 октября 1884. Петербург
Многоуважаемый Василий Михайлович.
Напрасно Вы так обеспокоились по поводу моей статейки. Я сам первый признал печатание ее неудобным в настоящий
момент, и особенно в газете, издающейся в Москве, в которой все цензурное ведомство находится под пятой у Каткова 1. Последний, без сомнения, не замедлил бы указать, и газете Вашей, наверное, грозила бы неприятность. Поэтому я ни мало не претендую, и не отказываюсь прислать Вам что-нибудь другое, хотя не могу заранее сказать, скоро ли выполню свое обещание. Я как-то необыкновенно болен и в то же время нравственно угнетен. Положительно даже перо в руки брать не хочется. Об одном прошу: прикажите статейку мою разобрать, ибо я крайне опасаюсь, как бы она не появилась литографированною, подобно «сказкам» и проч. Эти проделки уже служили поводом для запросов, которые были весьма для меня неприятны 2.
Статейку я, между тем, отдал Стасюлевичу для ноябрьской книжки. Но уверен, что она будет вырезана. По крайней мере, Стас<юлевич> как-то чересчур уж весело говорит: а ежели нельзя, то мы вырежем 3.
Вообще, если б не некоторые финансовые соображения, порождаемые нерасчетливостью и приобретенною, в течение 15 лет, привычкой жить широко, следовало бы совсем бросить писать. Этого требовало бы чувство собственного достоинства. Нелестно отдавать свое имя на поругание Катковым, с одной стороны, и Боборыкиным — с другой. Может быть, впрочем, так и случится. Во всяком случае, конец моей карьеры не из веселых, и, как признак времени, настолько характерен, что, быть может, историк не оставит его без внимания.
А между прочим, у меня и другое дело на носу. Я издаю книжку разных мелких статей, и в пятницу она отправлена была в цензуру 4. В субботу уже приходил в типографию инспектор узнать, разобран ли весь набор. Если б хотя один лист был не разобран — тогда всю книгу подвергли бы цензуре, но оказалось, что типография Стасюлевича настолько искушена, что отправила книжку в цензуру не прежде, как разобрав весь набор. Теперь я жду ареста — вот и еще 600 р. убытка.
Не худо бы Вам поразнообразить фельетон, а то переводы с французского как-то совестно читать 5. «Вспышка гнева» — нечто ужасное (*) 6. Взяли бы Скабичевского для литературных обозрений — право, человек с голоду погибает, а между тем он не дурно дело делает 7.
Напечатанное в «Р<усских> в<едомостях>» известие о чем-то мною приготовляемом для «Рус<ской> мысли» было несколько досадно для меня 8. Я охотно готов бы был
оказать всякое содействие С. А. Юрьеву, но положительно вижу, что он там ни при чем. А о г.г. Лаврове и Бахметеве я ничего не знаю.
Искренно Вам преданный
М. Салтыков.
14 октября.
(*) Я многим давал читать и сегодня очень обрадовались все, что «она» пришла в суд.