7 марта 1885. Петербург
7 марта.
Многоуважаемый Александр Михайлович.
Хотя у меня в квартире и разгром, но все-таки я где-нибудь живу, и потому всего лучше, ежели бы вы приехали ко мне в гостиницу Демут (Большая Конюшенная), где я живу в 56 № и пробуду до воскресенья утра 1. Я не понимаю: каким образом Пыпин, давний и интимный сотрудник Стасюлевича, не может быть посредником между ним и вами, а могу быть этим посредником я, вчерашний сотрудник 2. Я не отказываюсь от исполнения Вашего желания, но хотел бы сговориться с Вами, как бы это сделать, чтоб Вам не повредить. Стасюлевич — это такой человек, который в своем журнале курсив упразднил, и я не мог его убедить, что необходимо восстановить этот шрифт 3. Ведь есть же причина, по которой Пыпин боится вступать с ним в переговоры. Я — не боюсь, но вижу, как слова убеждения отскакивают от него.
Пожалуйста, зайдите и продиктуйте сами, что нужно писать. А у меня таких слов нет, которые могли бы действовать. Предупреждаю Вас, что опасности видеть меня теперь нет никакой.
Весь ваш
М. Салтыков.