1160. А. Л. БОРОВИКОВСКОМУ
4 апреля 1885. Петербург
Пб. 4 апреля.
Многоуважаемый Александр Львович.
Мне необходимо одно сведение, за которым и обращаюсь к Вам, хотя и сомневаюсь, чтоб Вы могли его удовлетворить. Некто Ф. Денисенко, из Одессы, обратился ко мне по почте с открытым письмом довольно пошлого свойства, и при этом, по обыкновению, не указал своего жительства. Не слыхали ли Вы этой фамилии в Одессе и не можете ли указать мне, что это за господин и как адресовать к нему письмо. Может быть, он и вращается где-нибудь в сфере Вам не безызвестной, например, в консервативной одесской журналистике, которой я совсем не знаю 1.
Я все по-прежнему: болен и необыкновенно скучаю. Продолжаю ежемесячно появляться в крашеном гробу, именуемом «Вестн<иком> Евр<опы>», и радуюсь, что наступает лето, которое даст мне несколько месяцев отдыха. Но до
конца года протяну — и затем довольно. Кругом этого журнала царит какая-то невозможная и совсем нелепая атмосфера. Выносить ее не можно.
Что касается до юного Лихачева, то оказывается, что он не выдержал магистерского экзамена — вот и весь секрет, почему он поспешил усилить собой ряды бюрократической армии. Впрочем, этот юноша обещает много и рассуждает так солидно, что другой старик не <— — —> так. Лихачевы, видимо, сконфужены, что сын, о котором они мечтали, что он аглицкой работы, вышел весьма заурядного павловского изделия. Но со временем из него может выйти и нечто ядовитое 2. О Лихачеве старшем боюсь сказать что-нибудь определенное: кажется, он попал в число почтенных и уважаемых лиц, а это означает, что карьера его кончена.
Унковский видимо разрушается. Спит и едва ходит. Худеет не по дням, а по часам и все дела проигрывает. Ужасно его жаль.
Прошу Вас передать мой искренний привет многоуважаемой Елизавете Юльевне и не забывать меня.
Искренно Вам преданный
М. Салтыков.
Насчет лета никаких прожектов не имею. Семья предполагает ехать в Гапсаль ради детей, а я — ни за что. Возьму да и приеду в Саксагань!