3 августа 1886. Новая Кирка
3 августа.
Многоуважаемый Николай Андреевич.
Пишу к Вам все еще на Gleisbergstrasse, в надежде, что, ежели Вы уехали, Вам перешлют мое письмо по адресу. Впрочем, собственно говоря, и писать не об чем, кроме как о недугах, которыми я всем надоел.
А со мной происшествие. Вам, конечно, известно, что у Боткиных все дети переболели скарлатиной. Но меня С<ергей> П<етрович> уверил, что опасности посещать его нет никакой, потому что дети отделены в другом этаже, и форма болезни самая легкая. Я и продолжал ездить, не говоря жене, которая хоть и знала, но смутно. Как вдруг появляется старший сын Боткина и объявляет при жене, что скарлатина у них вступила в период шелушения. Можете себе представить, что тут произошло. «Не езди к Боткиным, или мы бросим тебя и все уедем в Гельсингфорс». Я было согласился, но через час: вот все по твоей милости дети должны страдать, — скоро ли ты умрешь! Довели до того, что я вынужден был написать Боткину письмо, что не могу у него бывать. И в ответ получил, что семейные страхи такого рода, что им нельзя не покориться. Но о том, какой я должен держать режим, — ни слова.
Понятно, какой переполох все это во мне произвело. Одышка превратилась в настоящее удушье; возобновились дерганья. Опухоли в ноге и руке не только не уступают, но прибавилась еще опухоль в пояснице. И ниоткуда помощи. Завтра хочу написать к С<ергею> П<етровичу> и просить заочно совета, но, может быть, он ответит, что заочно не лечит. С нетерпением жду отъезда в Петербург, но там что?
Вероятно, Вы скоро увидите Лихачевых, — поклонитесь им от меня. Я, впрочем, несколько дней назад писал В<ладимиру> И<вановичу> в Карлсбад, но дальнейшего их маршрута не знаю 1.
На днях получил письмо от Лорис-Меликова: пишет, что 27 июля отправляется в Висбаден 2. Итак, Вы на некоторое время будете au complet 3. Куда поедет зимовать Лор<ис>-Мел<иков>, в Ниццу или в Палермо?
Прощайте, голубчик, буду мучительно умирать. Умру — не поминайте лихом. Прошу Вас передать мой привет добрейшей Софье Петровне.
Искренно Вас любящий
М. Салтыков.