7 сентября 1886. Петербург
7 сентября.
Многоуважаемый Михаил Матвеевич.
Благодарю Вас искренно за известие о себе и радуюсь, что Вам хорошо живется в Динаре 1. Что касается до меня, то я влачу жалкое существование, и мое нынешнее писательство есть не более, как мучительный процесс, который, вероятно, не будет продолжителен. Ноги у меня отказываются ходить, спина как переломленная, исхудал я страшно, и, вдобавок, начинается вновь подергивание. Все это признаки зимнего мрака, в который мне предстоит окунуться. Для меня, стало быть, не только одна, но и десять ласточек весны не сделают, и дачная жизнь была мне крайне неудачна, благодаря сырости, близости озера и невзгодам, постигшим семью Боткина, которому было не до меня 2.
Не знаю, напишу ли я что-нибудь для последних двух книжек «В<естника> Евр<опы>» 3, но для январской начал большую вещь, которая будет длиться довольно долго, но и тут не могу утвердительно сказать, успею ли я что-нибудь сделать 4. Скажу лишь, что при моих условиях нельзя долго жить и что не нынче, так завтра смерть положит предел страданиям.
То, что Вы пишете о Павле Вас<ильевиче>, крайне огорчительно, но я уже в прошлом году летом видел его в таком состоянии 5. За ним, кажется, в семье очень мало ухода.
Простите, что мало пишу: перо выскользает из рук. Прошу Вас передать от меня и от жены сердечный привет многоуважаемой Любови Исаковне.
Дружески жму Вашу руку.
Искренно преданный
М. Салтыков.