1342. Г. З. ЕЛИСЕЕВУ
4 марта 1887. Петербург
4 марта.
Многоуважаемый Григорий Захарович.
Не писал я к Вам долго, потому что голова у меня не думает, рука не пишет 1. А в последние дни я, кажется, совсем собрался умирать. Терплю крестную пытку, по четыре часа кряду, задыхаюсь, ходить совсем не могу. Зову смерть, как избавление, ибо ниоткуда помощи не вижу. Слышал я от Екатерины Павловны 2, что Вы не прочь бы прожить летом на даче вблизи меня, а что касается до меня лично, то я был бы вполне счастлив, если б это состоялось. Только что-то не налаживается дело, дача не отыскивается. Я остаюсь летом один с прислугой, потому что жена с детьми уезжает в Нижегородскую губернию. Хочется им отдохнуть от меня, да и в самом деле я всем в тягость. Мне бы хотелось нанять дачу в Царском, где климат посуше, да и доктор Соколов, кажется, будет жить 3. Но, повторяю, дело не идет на лад, так как им занимаются только на языке.
К несчастью, у нас вдруг вся прислуга разладилась. Настасья, которая за мной ходит, едва жива и ждет только весны, чтоб уехать в деревню, а Татьяна уже в конце беременности. Кухарка тоже вдруг запила. Каково мне, больному человеку, привыкать к новой прислуге, которую, кстати, мы и сыскать не умеем.
Простите, но здесь я должен кончить письмо. Рука устала и насилу водит по бумаге.
Искренно Вам преданный
М. Салтыков.