1390. Г. З. ЕЛИСЕЕВУ
11 июня 1887. Серебрянка
11 июня. Варш. ж. дор., ст. Серебрянка.
Многоуважаемый Григорий Захарович.
Когда-то, года четыре тому назад, Вы писывали мне письма, в которых называли меня не только талантливейшим, но и великодушнейшим смертным 1. Письма эти глубоко меня радовали, ибо свидетельствовали о сочувствии человека, которого я искренно уважал. Я сознавал преувеличенность похвал, но в то же время думалось мне, что в них есть и доля
правды. Действительно, я всем сердцем готов был служить Вам, ибо понимал, что Вы больны, а я в то время был еще, относительно, здоров.
Теперь роли переменились. Вы здоровы, а я безнадежно болен. Поэтому Вы даже не считаете нужным почтить меня строкою ни на одно из моих писем. Я человек пропащий, погибший и для дела и для общества — стало быть, нечего обо мне и думать. Это ужасно печально.
На днях Екатерина Павловна писала моей жене 2, что Вы поздоровели, пишете что-то в высшей степени интересное и окружены толпою поклонниц. Все это доказывает, что Вы счастливы и вошли в прежнюю колею. Но думаю, что людям великим и счастливым свойственны великодушие и снисходительность, и потому, если б я прегрешил в чем-нибудь перед Вами, то сдается, что Вам следовало бы взглянуть на это прегрешение снисходительным оком. Но судя по тому, как круто Вами поставлен вопрос об отношениях ко мне, мне остается только перечитывать Ваши старые письма и соболезновать о том, как много воды с тех пор утекло.
В заключение, желаю Вам всевозможных благ, пущего выздоровления, а более всего человечного отношения к ближним. Твердость души полезна в деле убеждений, а не тогда, когда идет речь о человеке, нуждающемся в успокоении. Меня прошлой зимой «твердый» Стасюлевич, по поводу выеденного яйца, чуть в гроб не положил. Я и понимал, что игра свеч не стоит, да что же с болезнью прикажете делать. Потребовалось посредничество Боткина, чтоб уладить недоразумение 3.
Прощайте, передайте мой привет многоуважаемой Екатерине Павловне.
Искренно Вам преданный
М. Салтыков.
Я так болен, что вот уж с месяц ничего не пишу и не читаю. Погода адская; сегодня топлю кабинет.