12 августа 1887. Серебрянка
12 августа.
Многоуважаемый Логгин Федорович.
Я давно не писал к Вам по той уважительной причине, что рука едва двигается 1. Страдаю я невыносимо, и дело, очевидно, идет к концу, но к концу мучительному. Сегодня ночью собака с час под окном моим выла и не нашлось сердобольной души, чтоб ее отогнать. Во всяком случае, литературная карьера моя кончилась: во все лето я не написал ни строки. И память совсем потерял, вообще впадаю в идиотизм. Как горько переживать самого себя — Вы представить себе не можете.
Я переезжаю в Петербург между 20—25 2, стало быть почти в одно и то же время, как и Вы. Переезжаю один без семьи, которая остается на даче до 5 сентября. Будет ли у меня кухарка и даже прислуга вообще — ничего не знаю. Навестите меня.
Погода здесь во все лето только три недели была хорошая, Остальное время — отвратительная. Теперь опять дня с три
выпало хороших. Затмение происходило во время проливного дождя, и ничего не было видно.
Унковский пишет 3, что у него необыкновенный урожай. Рожь сам-осьмнадцать. Яровые обещают еще больше, ежели погода не расстроит расчеты. Как-то у Вас.
Прощайте, будьте здоровы. Рука больше не пишет.
Искренно Вам преданный
М. Салтыков.
На конверте: В губ. гор. Вологду (дом Левитского) Его Высокородию Логгину Федоровичу Пантелееву.