326. A. A. ТОЛСТОЙ
Ваше сомнение, дорогой друг, насчет моего наканунного выздоровления было, к сожалению, слишком справедливо: я продолжаю хворать и недавно — дня четыре — встал с постели; и от этого только так долго не отвечал вам1 и вашему брату2. Очень, очень вам благодарен за ваше обещанье дать мне сведения о Перовском. Ваше обещанье было бы для меня большой заманкой для петербургской поездки, если бы, кроме этого, у меня не было сильнейшего желания побывать в Петербурге. Желанье это уже дошло до maximum; теперь нужен толчок... А толчка этого нет, даже скорее толчки обратные, в виде моего нездоровья... Буду ждать. Перовского личность вы совершенно верно определяете — à grands traits3, таким и я представляю себе; и такая фигура — одна наполняющая картину — биография его — была бы груба, но с другими, противоположными ему, тонкими, мелкой работы, нежными характерами, как Жуковский4 даже, которого вы, кажется, хорошо знали, с другими и, главное, с декабристами, эта крупная фигура, составляющая тень (оттенок) к Николаю Павловичу5 — самой крупной и à grands traits фигуре, выражает вполне то время. Я теперь весь погружен в чтение из времен 20-х годов и не могу вам выразить то наслажденье, которое я испытываю, воображая себе это время. Странно и приятно думать, что то время, которое я помню, 30-е года — уж история. Так и видишь, что колебание фигур на этой картине прекращается и все устанавливается в торжественном покое истины и красоты... Я испытываю чувство повара (плохого), который пришел на богатый рынок и, оглядывая все эти к его услугам предлагаемые овощи, мясо, рыбы, мечтает о том, какой бы он сделал обед!.. Так и я мечтаю, хотя и знаю, как часто приходилось мечтать прекрасно, а потом портить обеды или ничего не делать. Уж как пережаришь рябчиков, потом ничем не поправишь. И готовить трудно, и страшно... А обмывать провизию, раскладывать — ужасно весело!
Молюсь богу, чтобы он мне позволил сделать хоть приблизительно то, что я хочу. Дело это для меня так важно, что как вы ни способны понимать все, вы не можете представить, до какой степени это важно. Так важно,
как важна для вас ваша вера. И еще важнее, мне бы хотелось сказать. Но важнее ничего не может быть. И оно то самое и есть.
Целую руки у вашей матушки и дружески жму вашу руку.