1 Фекан — курортный городок на берегу Ла-Манша, откуда Боткин в августе уехал в Экс (Франция).
2 Толстой намекает на свои тяжелые переживания во время пребывания в Бадене в июле 1857 г., когда им была проиграна в рулетку большая сумма денег.
3 M. H. Толстая в 1857 г. разошлась с мужем, a H. H. Толстой фактически оставил военную службу.
4 Толстой вместе с сестрой приехал в Москву 17 октября, а Т. А. Ергольская с детьми M. H. Толстой — 2 ноября.
5 Толстой пробыл в Петербурге с 22 по 30 октября. Письмо было начато еще до отъезда в Петербург.
6 Угнетенное состояние Некрасова объяснялось его болезнью, предположениями, что у него начинается горловая чахотка, а Е. П. Ковалевский страдал приступами тяжелой депрессии.
7 Участники «обязательного соглашения» недостаточно активно выполняли свои обязательства, ставя тем самым в трудное положение редакцию «Современника».
8 По условиям «обязательного соглашения» Панаев и Некрасов, как и подписавшие его литераторы, обязаны были сотрудничать исключительно в «Современнике». Находившийся за границей больной Некрасов в течение 1857 г. мало печатался в журнале, Панаев регулярно вел раздел «Заметки Нового поэта».
9 Редакция «Современника» вела переговоры с M. E. Салтыковым-Щедриным и П. И. Мельниковым (Печерским) об их сотрудничестве в журнале.
10 Гончаров, по возвращении в октябре 1857 г. из-за границы, читал роман «Обломов», подготовленный им для публикации. Место чтения не установлено.
11 Старший конторщик «Современника». Намек на то, что в отличие от писателей К. И. Вульф более выгодно вел свои финансовые дела.
12 Это выражение Вальтера Скотта Толстой, вероятно, почерпнул из статьи А. В. Дружинина «Военные рассказы графа Л. Н. Толстого. Губернские очерки Н. Щедрина»: «...мы считаем нужным привести здесь один совет сэра Вальтера Скотта начинающим литераторам его времени. «Помните, господа... помните, что литература должна быть для нас посохом странника, а не костылем калеки. Любите искусство, служите ему,— но не опирайтесь на одно искусство, не забывайте иметь в жизни какую-нибудь практическую деятельность, кроме литературы» (А. В. Дружинин. Собр. соч., т. VII. СПб., 1866, с. 250).
13 Письмо неизвестно.
14 Письмо неизвестно.
15 Это письмо Толстого пропало и не было получено Тургеневым.
16 Толстой вырвал из письма листок следующего содержания:
«Уж не раз мне случалось в жизни натыкаться на тяжелую действительность и выбирать, карабкаться вверх по этой грязи или идти в обход, и всегда я выбирал обход: философия (не изучаемая, а своя нелепая, вытекающая из настоящей душевной потребности), религия, такая же, и искусство, последнее время, вот были мои обходы. Я попробовал и теперь тоже сказать себе, что
я поэт и что мне есть другая деятельность, и махнуть на все pyкой; но в этот раз, потому ли, что я старше, или что дела предстоящие были серьезнее, или сила воображения ослабела, только я не мог, как прежде бывало, вспорхнуть над жизнью, и с ужасом увидал, что вся эта тяжелая, нелепая и нечестная действительность не случайность, не досадное приключение именно со мной одним, а необходимый закон жизни. Грустно мне было расстаться с мечтой о спокойном и честном счастии, без путаницы, труда, ошибок, начинаний, раскаяний, недовольства собой и другими; но я, слава богу, искренно убедился в том, что спокойствие и чистота, которую мы ищем в жизни, не про нас; что одно законное счастие есть честный труд и преодоленное препятствие. Очень мне было тяжело долгое время в деревне — прошла молодость! Но положение дел у сестры было такое, что я почувствовал себя подпоркой такой, что, ежели я буду плохо стоять, то упадет и кое-что, что лежит на мне. Это заставило меня действовать и жить; сначала я увлекся движеньем; а потом втянулся, увидал результаты, предвидел другие, и стало хорошо; хотя изредка и жалко прошлой молодости. В деревне я хлопотал месяца 3, и теперь там хорошо, одним словом, так, что будь завтра освобождение, я не поеду в деревню, и там ничего не переменится. Крестьяне платят мне за землю, а свою я обрабатываю вольными. Кроме того, я затеял большое предприятие с казной касательно лесов, которое очень занимает меня. Кроме того — главное — с сестрой сначала нам было неловко, взгляды наши...» <...>