ПРИЛОЖЕНИЯ

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Печатается но тексту: Т, Соч, 1880, т. 10. Впервые опубликовано: Т, Соч, 1869, ч. VII, с. III — IV. Черновая редакция предисловия хранится в Национальной библиотеке в Париже, и фонде бумаг Тургенева (см.: Т, ПСС и П, Сочинения, т. III, с. 365), беловой автограф — в ГИМ, фонд И. Е. Забелина, № 440, ед. хр. 1265, л. 164 — 165 об.

25 июля (6 августа) 1868 г. Тургенев, сообщая немецкому литератору Юлиану Шмидту некоторые сведения о своем творческом пути, следующим образом формулировал свое отношение к созданным им «сценам и комедиям»: «Некоторые из моих пьес имели известный успех благодаря тому, что гениальнейший из всех актеров, каких я когда-либо видел, Мартынов (его уже нет в живых), брал на себя главную в них роль. „Месяц в деревне“ еще стоит кое-чего, но материал этот, пожалуй, следовало обработать для повести» (письмо цитируется в переводе с немецкого оригинала).

Близость основных формулировок этого письма тексту предисловия позволяет датировать последнее тем же временем, т. е. июлем-августом 1868 г.

Стр. 481. ... «Месяц в деревне» является теперь в первобытном виде. — Об этом см. выше, с. 637.

... гениальный Мартынов удостоил играть в четырех из этих пьес... — Мартынов Александр Евстафьевич (1816 — 1860), артист-комик Александринского театра в Петербурге, один из основоположников и наиболее ярких представителей русского реалистического актерского искусства, высоко ценимый Белинским, Щепкиным, Некрасовым, Тургеневым, Островским, Л. Н. Толстым, Добролюбовым и многими другими передовыми деятелями русской культуры. В пьесах Тургенева А. Е. Мартынов выступал с 1849 г., играя в «Завтраке у предводителя» (Мирволин), в «Холостяке» (Шпуньдик, а с 1859 г. — Мошкин), в «Провинциалке» (Ступендьев) и в «Безденежье» (Матвей). До нас дошло одно письмо Тургенева к А. Е. Мартынову — от 10 (22) марта 1859 г.

Рассказы Тургенева на вечере у Я. П. Полонского 1 февраля 1880 г. о Мартынове и о его гениальном актерском таланте см. в записях дневника Д. Н. Садовского (Русское прошлое, 1923, № 3, с. 105 — 106). Общую характеристику А. Е. Мартынова см. в книгах: Долгов Н. А. Е. Мартынов. Очерк жизни и опыт сценической характеристики. СПб., 1910; Брянский А. М. Александр Евстафьевич Мартынов. Жизнь и деятельность. Л.; М., 1941; Альтшуллер А. Я. А. Е. Мартынов. 1816 — 1860. Л.; М., 1959.

686

... превратил, силою великого дарования, бледную фигуру Мошкина (в «Холостяке») в живое и трогательное лицо. — В роли Мошкина А. Е. Мартынов впервые выступил при возобновлении «Холостяка» на петербургской сцене 7 октября 1859 г. В отчете об этом спектакле на страницах «С.-Петербургских ведомостей» была дана наиболее полная характеристика всех особенностей нового сценического воплощения образа Мошкина: «Г. Мартынов смешил нас только в первом акте; во втором и третьем комический элемент роли исчез перед глубоким внутренним драматизмом, который проникал насквозь высокохудожественную игру его, полную удивительной, не многим доступной правды. Комедия г. Тургенева превосходна в литературном и психологическом отношении: только третий акт ее несколько длинен на сцене и через это делается немного однообразным и утомительным; но г. Мартынов заставил нас забыть на время такой недостаток пьесы, и мы ни минуты не переставали интересоваться простой и бесхитростной историей старика Мошкина, который женится на своей воспитаннице, отвергнутой избранником ее сердца <...> В первом акте Мошкнн готовится принять у себя жениха и важного его друга: суетливость старика, смущение его при встрече с г. фон Клаксом, искусственный смех его в то время, как знатный гость рассказывает какой-то пустейший анекдот — все эти подробности были переданы г. Мартыновым с величайшим искусством; нельзя было пропустить без внимания ни малейшего слова или движения его, до того каждое из них соответствовало характеру изображаемого лица и дополняло в уме зрителя понятие о нем. Во втором действии мы встречаем уже Мошкина объясняющимся с Вилицким, которого ему удается, наконец, убедить ехать к невесте. В этих убеждениях звучало такое сильное чувство, что действительно трудно, даже невозможно было устоять против него: и Вилицкий, против воли, следует за Мошкиным. Но верх совершенства Мартынова — третий акт. Мы отказываемся передать здесь всё, что было замечательного в этом мастерском исполнении; укажем только на чтение письма, заключающего в себе отказ Вилицкого, и на объяснение Мошкина с Марьей Васильевной: в этих сценах Мартынов щедрою рукою рассыпал перед нами все сокровища гениального своего дарования.

Бледность Мошкина, нервические его движения, переход от мрачного отчаяния к смутной надежде и радости, глубокое чувство, выражавшееся не только в словах, но и в каждом звуке голоса — всё эта ускользает от описания, но заставляет плакать всякого зрителя, в котором развиты хоть общечеловеческие чувства, не говоря уже о чувстве изящного» (СПб Вед, 1859, 11 октября, № 220. Статья не подписана). Обзор других откликов на исключительный успех Мартынова в «Холостяке» см. в наст. томе, с. 616 — 618.

687

Оксман Ю.Г. Комментарии: И.С. Тургенев. Вместо предисловия // Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. М.: Наука, 1978. Т. 2. С. 686—687.
© Электронная публикация — РВБ, 2010—2024. Версия 2.0 от 22 мая 2017 г.