ДОВОЛЬНО

(с. 220)

ИСТОЧНИКИ ТЕКСТА

Первый черновой автограф, 2 л. Датируется мартом-апрелем 1862 г. Хранится в отделе рукописей Bibl Nat, Slave 88; описание см.: Mazon, p. 66; фотокопия — ИРЛИ, Р. I, оп. 29, .V» 206.

Второй черновой автограф, 10 л. Подпись «И. Т.» и помета: «Баден 11 марта н. с. 1864». Хранится в отделе рукописей Bibl Nat, Slave 94; описание см.: Mazon, p. 66; микрофильм — ИРЛИ, кор. V, № 1—2.

Т, Соч, 1865, ч. 5, с. 335—350.

Т, Соч, 1869, ч. 5, с. 331—346.

Т, Соч, 1874, ч. 5, с. 325—340.

Т, Соч, 1880, т. 8, с. 43—58.

Т, ПСС, 1883, т. 8, с. 41—55.

Впервые опубликовано: Т, Соч, 1865, ч. 5, с. 335—350.

Печатается по тексту Т, ПСС, 1883 с устранением явных опечаток, не замеченных Тургеневым, а также с исправлением (по всем другим источникам до Т, Соч, 1880) на с. 225 строка 33: «в сторонке» вместо «в стороне».

Первая рукопись «Довольно» имеет три страницы чернового текста, поля которых в большей своей части заполнены поправками. Рукопись озаглавлена: «Несколько писем без [конца и] начала и конца». Над заглавием Тургенев надписал: «Начало: „Довольно”. См.— в другой тетради». Повествование открывается теми же

486

самыми словами («Довольно, говорил я самому себе»), что и в основном тексте. Главки с отточиями вписаны на полях. Далее главы не обозначены, но отделены друг от друга черточками.

Первый черновой автограф имеет много вариантов, большей частью стилистического характера. На полях содержатся заметки, которые, очевидно, предполагалось развить в дальнейшем: 1) «Досадно даже на себя за то, что постарался всё это красиво выразить [как будто и это что-нибудь]». 2) «И потекли накипевшие слезы, не облегчая сердца, по как-то сладко и горестно терзая его». Эти заметки не зачеркнуты, но в окончательный текст не вошли, так же как и отрывок текста, вынесенный Тургеневым на поля с пометой «позже»: «[Но те] воспоминания теперь приятны мне только тогда, когда они воскрешают.в уме не прежние события, а прежние [старые] другие воспоминания. Старые люди любят ходить по одним торным дорожкам. Вот как [стар я стал]. Я изжился!»1 На первом листе рукописи есть обведенная чертой запись с пометой NB: «Диди (т. е. Клоди Виардо) в золотом дожде листьев». На втором листе рисунок пером — мужской головы.

Текст рукописи обрывается в конце третьей страницы. Он доведен до начала седьмой главки. Во втором автографе весь этот отрывок переписан набело (с. 1—5), с небольшими поправками. Очевидно, Тургенев перенес его в новую тетрадь и в этой же тетради продолжал работу.

Вторая рукопись занимает 18 страниц в тетради, имеющей двойную пагинацию: рукой Тургенева (по страницам) и печатную (по листам). На первом листе дан перечень сочинений Тургенева 1844—1864 гг., с третьего листа, без заглавия, начинается второй автограф «Довольно».

Текст второй рукописи (второй черновой автограф), содержащий многочисленные поправки и пометы на полях, в верхнем его слое близок к окончательному, хотя композиционно несколько отличается от него. В конце автографа подпись: «PI. T.» и дата: «Баден 11 марта н. с. 1864».

Во второй рукописи то же количество главок (обозначены штрихами) и расположены они в той же последовательности, что и в окончательном тексте,— за исключением двух случаев: главка X помещена между текстами, соответствующими XIII и XIV главам; главка XVII начата и не закончена, далее следует текст XII главки, после которой отчеркнуто и заново написана глава XVII, т. е. главка XII расположена между XVI и XVII. Таким образомво втором черновом автографе две лирические главки были включены в текст философского содержания. В дальнейшем Тургенев перенес их в первую половину «Довольно», где преобладали главы-воспоминания.

Одна из разнохарактерных заметок на полях второго чернового автографа, намеченная еще в первой рукописи, была развернута, затем отвергнута и повторена в окончательном тексте более лаконично. Вместо «Всё это было ~ Да... досадно!» (с. 220, строки 30— 33) было: а. [«Досадно между прочим и на себя за то, что постарался всё это покрасивее выразить»], б. «Досадно, как подумаешь, что в прежних самых пылких, самых порывистых восторгах твоей молодости, в самом смелом их выражении опять-таки не было ничего


1 См.: Перминов Г. Ф. «Довольно». Черновой автограф.— Т сб, вып. 3, с. 15.

487

твоего, собственного, личного, непредвиденного. Всё закон, закон, глухой и неизменный, как закон тяготения...»2.

Другие заметки представляют собой наброски мыслей, которые Тургенев, по-видимому, собирался развить, но в дальнейшем отказался от своего намерения. Это — мысль о тиране (в гл. XIV): «(а есть тираны и без венцов на голове)»; о стихийности жизни (в гл. XV): «какая бы ни была — только жизнь, жующая, глотающая, [воспроизводящая] жизнь, истребляющая жертв [которых сама создала самцами и самками»]; об экономической подоплеке войн (в гл. XV): «в миллионах людских существ, истерзанных войной, которых истребили, как червей, для того чтобы число желудков не превзошло [количества] числа [вероят<ного>] возможного запаса»3.

Характерно, что количество вариантов и вставок нарастает по мере приближения к последним, философским главкам; к тому же исправления становятся значительнее и по объему и по содержанию. Вставки в первых главках уточняют предыдущую мысль сравнением или описанием, а в последних — это уже философские размышления самого писателя о смысле жизни, о месте и роли человека, о стихийном развитии природы.

Очевидно, после 11 марта н.с. 1864 г. (дата завершения второго чернового автографа) Тургенев работал над рукописью, перебеляя ее и внося композиционные и стилистические уточнения. В книге А. Мазона «Manuscrits parisiens d’Ivan Tourguénev» зафиксированы сведения о двух авторских списках «Довольно». Один из них почти чистый, с небольшим количеством исправлений, другой — полностью беловой. Рукописи не датированы. (Mazon, p. 66).

Первое упоминание о замысле «Довольно» содержится в письме Н. В. Щербаня к Тургеневу от 15 (27) февраля 1862 г. из Москвы: «Я раззвонил, что Вы задумали „Довольно”, и Вам собираются писать, просить „не миновать нашего порога”. Да и в самом деле: дайте „Довольно” „Русскому вестнику”» (ИРЛИ, ф. 5770, л. 2 об.). В ответном письме от 26 февраля (10 марта) 1862г., написанном до выхода в свет «Отцов и детей» и до развернувшейся по их поводу полемики, Тургенев сообщал своему корреспонденту: «„Довольно” обещано во „Время”, но подвигается оно ужасно медленно». Речь шла, по-видимому, о начале работы над «Довольно». Об этом же произведении Тургенев писал из Парижа 18 (30) марта 1862г. Достоевскому, обещая привезти в Петербург в конце апреля «Призраки»: «Я было начал другую вещь <„Довольно”> — и вдруг схватился за ту <„Призраки”> и работал несколько дней с увлечением».

О том, что первая рукопись «Довольно» может быть датирована мартом-апрелем 1862г., свидетельствует и дважды помеченная в ней фамилия Schumann. В письме к В. П. Боткину от 12 (24) апреля 1862 г. Тургенев упоминает о музыке Р. Шумана и ее исполнительнице пианистке К. Шуман: «У нас здесь теперь Шуманн в ходу, благодаря прибытию его жены, которая дает концерты». По-видимому, под впечатлением от концерта К. Шуман Тургенев и занес в автограф эту фамилию.

В дальнейшей переписке Тургенева — до 6 (18) января 1865 г.— нет никаких упоминаний о «Довольно». Однако в статье Щербаня «Из Парижа», опубликованной в ноябрьском номере «Современной летописи» за 1862 г., сообщалось, очевидно, не без ведома


2 См. указ. статью Г. Ф. Перминова в Тсб, выи. 3, с. 17.

3 Там же, с. 24—25.

488

писателя: «Замечу к слову, что Тургенев пишет теперь повесть „Довольно”, с которою познакомятся в будущем году читатели „Русского вестника”» (Современная летопись, еженедельное приложение к Рус Вестн, 1862, № 48, ноябрь, с. 8—9). После прочтения этой статьи И. П. Борисов писал Тургеневу 11 января 1863 г.: «Известие об Вас в „Совр<еменной> лет<описи>” про „Довольно” всех взбудоражило, все ожидают от Вас нового слова» (Т сб, вып. 4, с. 370). О работе Тургенева над «Довольно» было известно и А. Ф. Писемскому: «Ждем от вас, мой дорогой, Вашего „Довольно”,— напоминал он Тургеневу в марте 1864 г.,— „Русский вестник” совершенно уверен, что вы отдадите его им» (Лит Насл, т. 73, кн. .2, с. 180). ,

11 марта н. с. 1864 г. Тургенев завершил вторую черновую рукопись и включил «Довольно» с датой 1864 г. в список своих произведений, вошедших в издание 1865 г. На отдельном листе второго чернового автографа, содержащем перечень сочинений 1844—1864гг., рукой Тургенева помечено: «Дозволено цензурой. СПб. 20-го февр. 1864», хотя «Довольно» проходило через цензуру позднее.

Таким образом, Тургенев работал над повестью одновременно с «Призраками» в течение двух лет.

«Довольно» уже было включено в план «Сочинений», может быть, даже переписано, но сам Тургенев никому не сообщил об этом своем произведении. Сразу же после «Довольно» Тургенев написал рассказ «Собака», читал его друзьям, неоднократно упоминал о нем в письмах, но о «Довольно» но обмолвился ни в письмах, ни во время встреч с В. П. Боткиным и П. В. Анненковым, которым он всегда показывал перед напечатанием свои законченные произведения. В письме к Ф. М. Достоевскому от 28 декабря ст. ст. 1864 г. писатель утверждал, что у него нет «ничего не только готового, но даже начатого», хотя «Довольно» еще в 1862 г. было обещано «Времени».

И только 6 (18) января 1865 г. Тургенев известил Анненкова: «На днях я вам пошлю крохотный отрывочек под названием: „Довольно”, назначенный в новое мое издание, коего четвертый том уже приближается к концу; всех будет пять...» Но повесть еще в течение двух месяцев оставалась у Тургенева в Париже, о чем он писал Щербаню 31 января (12 февраля) 1865 г.: «Рукопись „Довольно” здесь; т. е. девять страниц, которые я готов Вам показать и даже прочесть, хотя полагаю, que vous en serez peu édifié <что вы немного из нее извлечете>». Лишь 6 (18) марта 1865 г. рукопись была послана Анненкову вместе с сопроводительным письмом, в котором содержалась просьба быстро провести ее через цензуру. «Вот вам, любезнейший друг П<авел> В<асильевич>, отрывок „Довольно”, по прочтении которого мои читатели, вероятно, воскликнут: „действительно довольно! ” — писал Тургенев в этот день.— Лучшим доказательством моей лени служит то, что и этот вздор я едва осилил. Между тем дело это чрезвычайно спешное, ибо последний том подвигается печатанием к концу, и, чего доброго, выйдет задержка. И потому, будьте отцом и благодетелем: проследивши сии прелестные страницы, летите „стремплешь”, как говорил Языков, к моему цензору, которому я обещал заблаговременно прислать рукопись, и попросите его сказать тотчас же, что нет препятствий к печатанию (мизантропические выходки в конце не могут быть, кажется, препятствием), и немедленно, тоже „стремплешь”, либо дайте мне знать, что „ничего, можно”, либо пришлите мне обратно эти листы с помарками <...> Также скажите собственное ваше, для меня, как вы знаете, всегда важное, мнение».

489

Анненков после еще одного письма Тургенева с подобной же просьбой поторопиться, провел «Довольно» через цензуру; 20 марта (1 апреля) 1865 г. Тургенев благодарит его за присланную обратно рукопись, а 23 апреля (5 мая) 1865 г. сообщает, что «Сочинения», в том числе и V том, который завершается «Довольно», отправлены из Карлсруэ, где они печатались, в Петербург.

Таким образом, Тургенев на этот раз постарался избежать сколько-нибудь широкого обсуждения «Довольно». Видимо, причиной этого послужили его интимные воспоминания в «Довольно», которые он не решался выносить на суд публики. Характерно, что и опубликовано было «Довольно» лишь в «Собрании сочинении» 1865 года.

Несмотря на это, появление «Довольно» не осталось незамеченным. Само заглавие, подзаголовок «Отрывок из записок умершего художника», лирическая тональность повествования, красноречивое завершение «Сочинений» этим «субъективным» очерком — всё это наталкивало читателей на мысль, что «Довольно» — автобиографическая исповедь, своего рода итог творчества писателя.

Эта точка зрения нашла свое выражение в письмах людей, хорошо знавших Тургенева.

И. П. Борисов, отметивший автобиографизм и пессимистичность повести, писал Тургеневу 29 октября ст. ст. 1865 г.: «В Вашем „Довольно” многое я прочитал с больным чувством за Вас. Вы как будто хотите так уйти от нас, как я вот из Воздвиженской, когда с оказией уходил за Грозненские ворота <...> без всякой цели впереди <...> просто-напросто пришло Довольно жить» (Т сб, вып. 5, с. 497). В. П. Боткин кратко уведомлял Фета в письме от 17 (29) марта 1865 г., что Тургенев «и вправду кончил свое „Довольно” и прислал сюда в цензуру. Это очень коротенькая вещь, но повесть, а лирические излияния. Я не читал, но даже Анненков говорит, что очень слабо. Совсем расползся Иван Сергеевич, и внутренний нерв его завял и сделался дряблым и хилым» (Фет, т. 2, с. 62).

Мнение Анненкова Боткин передал неточно. Сразу же после получения «Довольно» Анненков ответил Тургеневу, высказав в письме от 16 марта ст. ст. 1865 г. свое сложное впечатление от повести, дав ей в целом высокую оценку, особо отметив ее мастерство: «Я думаю и у Вас мало таких ярких и очаровательных картин, как воспоминания первой половины рассказа; вторая его половина, по временам, глубока, но имеет несчастие походить на мрачную католическую проповедь <...> Да и надо иметь непременно 55 лет, одышку, запор и водяную, чтобы усвоить себе все впечатления этой второй половины, как должно, а написано всё мастерски. Вот этого-то и довольно во всей пьесе» (ИРЛИ, ф. 7, № 8, л. 105 об.). Тургенев согласился с критическим замечанием своего друга и литературного советчика по поводу «мизантропических выходок в конце» «Довольно», но от исправлений отказался не только из-за отсутствия времени. «...Действительно, я, кажется, конец пересолил,— писал он в ответном письмо 20 марта (1 апреля) 1865 г.— Но дело в том, что я задумал эту штуку в тяжелое время, а окончил ее в эпоху сравнительно приятную: я и очутился в положении человека, который жаловался на отсутствие аппетита и потому ел страшно много, так как он не знал, когда остановиться. Всё равно, переделывать теперь некогда, да и не для чего — пусть отправляется так, как есть».

О том, что Фет отнесся к «Довольно» положительно, известно

490

из письма к нему Тургенева, в котором писатель не соглашался с критической оценкой Боткина и подчеркивал, что это произведение ему особенно дорого. «А что Вам некоторые звуки в „Довольно” пришлись по уху — меня радует,— писал он Фету 10 (22) октября 1865 г.— Я готов даже сказать Вам по секрету — что не только один Боткин, но даже сто Боткиных (Господи! какое это было бы зрелище!) не в состоянии уверить меня, что „Довольно” — один „набор слов”. Не так оно писалось».

Первое впечатление Л. Толстого от «Довольно» было резко отрицательным. «„Довольно” мне не понравилось,— сообщал он Фету 7 (19) октября 1865 г.— Личное, субъективное хорошо только тогда, когда оно полно жизни и страсти, а тут субъективность, полная безжизненного страдания» (Толстой, т. 61, с. 109). Однако позднее, в 1880-х годах, он изменил свой взгляд на это произведение, оказавшееся глубоко созвучным его собственным мыслям. «Сейчас читал тургеневское „Довольно”,— писал он С. А. Толстой 30 сентября (12 октября) 1883г. после смерти Тургенева.— Прочти, что за прелесть» (Толстой, т. 83, с. 397). В дневниковой записи от 7 октября 1892г. Толстой сближает «Довольно» и статью Тургенева «Гамлет и Дон-Кихот» — «это отрицание жизни мирской и утверждение жизни христианской»,— намереваясь написать на эту тему статью (Толстой, т. 52, с. 74). Об этом же свидетельствует и дневниковая запись В. Ф. Лазурского от 23 июня 1894 г.: «Лев Николаевич отлично помнит всё. Выше всех он ставит „Довольно” и статью „Гамлет и Дон-Кихот”. Говорил, что писал статью о Тургеневе, где рассматривал эти два произведения в связи одно с другим (настроение разочарования и потом указание пути спастись от сознания пустоты). Хотел читать на тургеневском празднике, но ему „запретили”» (Лит Насл, т. 37—38, с. 450). Определение Толстым центральной идеи «Довольно» содержится в его обобщающей характеристике Тургенева — человека и художника, сформулированной в письме к А. Н. Пыпину. «По-моему,— писал Толстой 10 (22) января 1884 г.,— в его (Тургенева) жизни и произведениях есть три фазиса: 1) вера в красоту (женскую любовь, искусство). Это выражено во многих и многих его вещах; 2) сомнение в этом и сомнепие во всем. И это выражено и трогательно, и прелестно в „Довольно”, и 3) не формулированная, как будто нарочно из боязни захватать ее <...> вера в добро — любовь и самоотвержение, выраженная всеми его типами самоотверженных и ярче, и прелестнее всего в „Дон-Кихоте”» (Толстой, т. 63, с. 150).

«Довольно», как и «Призраки»,— своеобразная интимно-философская исповедь писателя, проникнутая глубоко пессимистическим пониманием истории человеческого общества, природы, искусства. На автобиографическую основу очерка Тургенев указывал в письме к M. M. Стасюлевичу от 8 (20) мая 1878 г.: «Я сам раскаиваюсь в том, что печатал этот отрывок (к счастью, никто его не заметил в публике),— и не потому, что считаю его плохим, а потому, что в нем выражены такие личные воспоминания и впечатления, делиться которыми с публикой не было никакой нужды». Характерно, что, возражая против стихотворного переложения «Довольно» С. А. Андреевским4, Тургенев писал в том же письме к M. M.


4 Поэт С. А. Андреевский, почувствовав лиричность «Довольно», переложил в 1878 г. содержание глав-воспоминаний в поэму и

491

Стасюлевичу о всей повести в целом: «...тут такая „субъективщина”, что беда. Мне было бы очень жутко, если бы всё это опять всплыло наружу». О композиционном единстве «Довольно», в котором главки-воспоминания проникнуты «трагическим значением любви», а философские раздумья и сомнения пронизаны интимным чувством, свидетельствует и творческая история произведения5.

Окрашенные поэтическим чувством картины «личных воспоминаний» о прошлом, напоминающие по лиризму стихотворения в прозе, сменяются размышлениями автора над «мелконеинтересной и нищенски плоской» жизнью, раздумьями о «тщете всего человеческого, всякой деятельности». Мысли о мгновенности человеческой жизни, обусловленной слепым законом природы, о ничтожестве исторической деятельности человечества и самого ее высокого проявления — искусства тесно переплетаются в «Довольно» с суждениями о социальной жизни России и Западной Европы.

Среди философских и исторических штудий писателя, послуживших источниками отдельных философских мотивов, творчески переосмысленных в «Довольно», в исследовательской литературе и критике о Тургеневе назывались А. Шопенгауэр6, Б. Паскаль7, Экклизиаст8, Марк Аврелий, Сенека, Светонии9; художники-мыслители Гёте, Шекспир, Шиллер, Пушкин. В тексте «Довольно» используются многие поэтические образы, литературные цитаты и реминисценции. Образы Шекспира привлекаются для критики «ухваток власти» современных тиранов и рабства людей — мошек. Тоска по преходящей красоте искусства, по погибшим ценностям античного мира переходит в полемику по эстетическим проблемам, появляются ссылки на Шиллера, Гёте, Пушкина, выпады против отдельных положений теории «чистого искусства» и эстетики Чернышевского.

Лиризм и философское содержание сближают «Довольно» со многими произведениями Тургенева. Исследователи творчества Тургенева отмечали тесную связь «Довольно» с «Дворянским гнездом», «Поездкой в Полесье», «Фаустом», с романом «Дым»10.


через Стасюлевича обратился к Тургеневу за разрешением опубликовать стихи. Поэма Андреевского «Довольно» была напечатана только после смерти писателя в первом номере «Вестника Европы» за 1884 год.

5 См. об этом: Муратов А. Б. И. С. Тургенев после «Отцов и детей» (60-е годы). Л., 1972, с. 33—-35.

6 См.: Азадовский М. К. Три редакции «Призраков».— Уч. зап. Ленингр. ун-та, 1939, № 20, вып. 1, с. 138—150; Винникова И. А. И. С. Тургенев в шестидесятые годы. Саратов, 1965, с. 53—73; Левин Ю. Д. «Довольно».— Т сб, вып. 1, с. 253—254; Батюто А. И. Тургенев-романист. Л., 1972, с. 76—112, 127 — 137, 143—158.

7 Об отношении Тургенева к Паскалю см. в указ. выше книге А. И. Батюто, с. 61 — 75.

8 См.: Страхов Н. Новая повесть Тургенева (Отеч Зап, 1867, № 4, с. 169 — 170); Иванов, с. 183—184, 461.

9 О совпадениях некоторых философских суждений в «Довольно» и «Призраках» с высказываниями Марка Аврелия, Сенеки, Све-тония см. в указ. выше книге А. И. Батюто, с. 103—148.

10 Там же, с. 83—84, 87, 131; Муратов А. Б. И. С. Тургенев после «Отцов и детей» (60-е годы), с. 33.

492

Прослежены также параллели между «Довольно», с одной стороны, и «Призраками»11, «Отцами и детьми»12 и стихотворениями в прозе13 — с другой. Герой «Довольно», художник, близок «лишним людям» Тургенева; та же жанровая форма воспоминаний и писем свойственна таким, например, произведениям писателя, как «Дневник лишнего человека», «Переписка», «Фауст», «Ася», «Первая любовь». Философские раздумья художника, автора «Отрывка из записок...», близки многим высказываниям самого Тургенева, содержащимся в его письмах.

В большинстве критических откликов на «Довольно» отмечался лишь пессимизм очерка, причины которого объяснялись поверхностно, с осуждением в адрес Тургенева.

В большой обзорной статье «Новые книги», подписанной П—ов, лишь вкратце упоминалось о томе V «Сочинений» Тургенева, в основном о «Довольно»: «„Довольно” <...> дышит такою неподдельною грустью, что тяжело читать его <...> Кажется, будто читаешь загробную исповедь человека, уже покончившего свои расчеты и с людьми, и со всем в жизни...» (СПб Вед, 1865, № 178, 14 июля, с. 2).

Иронический отзыв об очерке Тургенева принадлежал Д. Д. Минаеву в статье «Дневник томного человека»: «...г. Тургенев добровольно еще при жизни закутывается в саван и прощается с публикой» (Будильник, 1865, № 36, 18 мая, с. 142).

В заметке в «Русском инвалиде» (1865, № 161, 24 июля, с. 4) о «Довольно» писал А. И—н (А. С. Суворин): «Это короткие главы, лучше сказать, лирические строфы, полные поэзии,— это прощанье с жизнью, воспоминания о прежней любви, о молодости, то горькие, будто озлобленные, то такие тихие, славные».

Большая анонимная статья в трех номерах «Сына отечества» характеризовала «Довольно» как «грустное разочарование в жизни», как прощание писателя «со всем, что дорого и мило» (Сын отечества, 1865, № 221, 15 сентября, с. 1790).

Враждебная Тургеневу газета А. А. Краевского «Голос» два года спустя, в статье но поводу «Дыма», подвела тенденциозный итог этим первым откликам: «И „Призраки”, и „Собака”, и „Довольно” — это больное исчадие больного воображения — были замечены в литературе только потому, что подписаны именем Тургенева; иначе они были бы забыты на другой же день по прочтении» (Голос, 1867, № 124, 6 мая, с. 1).

В качестве серьезного оппонента Тургенева выступил В. Ф. Одоевский в очерке «Недовольно» (опубликован в «Беседах в обществе любителей российской словесности», 1867, № 1, с. 65—84). В противоположность философскому пессимизму, которым проникнут «Отрывок из записок неизвестного художника», Одоевский утверждал идею неодолимости научного прогресса. Автор «Недовольно» полемизировал с Тургеневым и по эстетическим вопросам.


11 См.: Пиксанов Н. К. История «Призраков».— Т и его время, с. 167 — 168, 185; указ. выше статью М. К. Азадовского, с. 138—150; книгу И. А. Винниковой «И. С. Тургенев в шестидесятые годы», с. 53—73.

12 Бялый Г. Тургенев и русский реализм. М.; Л., 1962, с. 174; Батюто А. И. Тургенев-романист, с. 67—68, 74—75.

13 См.: Алексеев М. П. Комментарии к «Стихотворениям в прозе».— Т, ПСС и П, Сочинения, т. XIII, с. 628.

493

Идеал вечной красоты Одоевский видел не в прошедшем, а в будущем, причем в «Недовольно» утверждалась мысль о «расширении сферы эстетического под влиянием научных знаний»14.

Очерк «Недовольно» был известен Тургеневу и одобрен им. «Прочел ему (Тургеневу) статью мою,— отмечал Одоевский в своей „Хронике” 9 марта 1867 г.,— он остался ею очень доволен, хотя и не вполне согласен со мною»15.

Иронический по адресу Тургенева отклик на возражения Одоевского принадлежал Н. К. Михайловскому в его памфлете «Старички»: « ...г. Тургенев слушает, слушает речь своего антагониста, наконец махает своей „ненужной” рукой и исчезает к себе в Баден-Баден» (Современное обозрение, 1868, № 4, отд. III, с. 19).

П. Ф. Алисов в статье «„Довольно” и „Призраки” Ив. Тургенева», написанной, видимо, в начале 1870-х годов, характеризует «Довольно» как романтическую исповедь: «„Довольно” — разросшееся до гигантских размеров „И скучно и грустно” Лермонтова. Это коробящий, дикий хохот отчаяния, постигшего ничтожество <...> „Довольно” от первой и до последней строки пахнет трупом; оно проникнуто разложением» (Алисов П. Ф. Сборник литературных и политических статей. Женева, 1877, с. 217, 219).

В своей книге «И. С. Тургенев», напечатанной в 1875 году, С. А. Венгеров признается, что «совершенно не понимает загадочный „очерк”»: «Это какой-то беспорядочный сумбур, набор слов, ничем между собою не связанных, скорее похожий на бред, нежели на литературное произведение» (Венгеров С. А. Русская литература в ее современных представителях. И. С. Тургенев. СПб., 1875, ч. I, с. 101, ч. II, с. 148—149).

В. П. Буренин в «Критическом этюде» свел все содержание «Довольно» к мотивам личного разочарования писателя: «Разочарование в значении собственного творчества, разочарование, которое было вызвано в Тургеневе фактом непонимания его лучшего произведения (т. е. „Отцов и детей”), фактом охлаждения к нему в момент высшего развития его творчества, высказывается в <...> сомнениях в призвании художника и жалобах на тщету художнической деятельности». «Отрывок этот полон сплошь унылым пессимизмом романтического характера,— писал Буренин,— очень напоминающим поэтический пессимизм Леопарди, который похож на нашего художника тем, что с творческой фантазией соединял трезвую рассудочность» (Буренин В. П. Литературная деятельность Тургенева. СПб., 1884, с. 166, 168).

Демократические критики также отрицательно отозвались о «Довольно». Героя «Довольно» они характеризовали как разновидность «лишнего человека» и полемически отождествляли его с Тургеневым. Пессимистическую социальную тенденцию в «Довольно» они считали отходом от общественных прогрессивных идеалов.

В «Книжном вестнике» была напечатана небольшая рецензия без подписи. Рецензент защищал эстетические позиции


14 См.: Турьян М. А. В. Ф. Одоевский в полемике с И. С. Тургеневым (по неопубликованным материалам).— Русская литература, 1972, № 1, с. 95—102, 97.

15 Лит Насл, т. 22—24, с. 229.

16 Буренин сравнивает начало «Довольно» с известной лирической пьесой Джакомо Леопарди «К самому себе» («A se slesso», 1836) в переводе Л. Г. Граве (см. указ. выше книгу Буренина, с. 167).

494

Чернышевского и, присоединяясь к точке зрения Добролюбова на «лишних людей», критиковал Тургенева за пренебрежение к «деятельным, практическим натурам», за сочувствие «слабым, надломленным людям»: «Грустно прийти к такому полному индифферентизму, к такой безнадежной усталости, но если уж пришел к этому человек, то лучше ему, в самом деле, „скрестив на пустой груди ненужные руки”, спокойно отвернуться от всего и сказать: „довольно!” В такой позе он, по крайней мере, не будет мешать другим» (Книжный вестник, 1865, № 12, с. 237).

Ту же мысль проводит Н. В. Шелгунов в статье «Неустранимая утрата»: «Что такое „Довольно”, как не исповедь изжившего чувства, как не последнее слово человека, который уже не может идти за жизнью». Завершая статью отрицательной характеристикой «Довольно», Шелгунов утверждал: «Общественно-литературное служение Тургенева кончилось <...> и с момента освобождения крестьян Тургенев умер и перестал служить тому, чему он девятнадцати лет дал клятву служить. Тургеневу следовало тогда же прекратить свою деятельность, и для прогрессивной жизни он ее прекратил действительно» (Дело, 1870, № 6, отд. II, с. 32, 34).

В статье «Цивилизация и дикие племена», принадлежащей П. Л. Лаврову, также содержался выпад против Тургенева — автора «Довольно». В заключительной главе «Потугинская цивилизация в виде послесловия», выступая против либеральной фразы, Лавров почти цитирует отрывок из повести и повторяет тургеневский рефрен: «Нам нужно поменьше людей, которые говорили бы громкие слова, не понимая их, людей, бессильных для оживляющей мысли <...> людей, которые, качая своею утомленной седой головой, говорят борцам мысли: „Довольно! Довольно! Вся ваша борьба и ваша мысль — дым! Все это пройдет, пора остановиться; пора успокоиться; пора устраивать муравейник!”»(Отеч Зап, 1869, № 9, с. 128). Впоследствии Лавров характеризовал «Довольно» более объективно, объясняя его пессимизм временным разочарованием Тургенева в русской общественной жизни. В статье «И. С. Тургенев и развитие русского общества» критик писал: «Уныние и подавленность Ивана Сергеевича в этот печальный период были временною болезнью, которую нетрудно объяснить и действительными событиями в русском обществе, и его удалением от России, не позволявшим ему заметить сохранившиеся и укрепившиеся живые силы общества и новые пробивающиеся его ростки» (Вестник народной воли, 1884, № 2, с. 106; см. также: Лит Насл, т. 76, с. 231). Здесь же, устанавливая генетическую связь между «Призраками», «Довольно» и романом «Дым», Лавров отдавал должное художественности «Довольно», отмечая в нем «язык точной мысли» и называя его «лирической прозой» (см.: Лит Насл, т. 76, с. 200, 230).

Высокая оценка повести Тургенева принадлежит А. И. Эртелю, автору статьи «Из степи. По поводу смерти И. С. Тургенева», написанной 27 сентября 1883 г. (опубликованной в ростовской газете «Дон», 1883, № 107, 2 октября, за подписью N). «Судьба безжалостна, смерть не знает пощады,— писал А. И. Эртель в некрологической статье.— У них свои права, законность которых неоспорима, но человек тоже имеет свое право — правда, жалкое и обидное — право тоски и грусти. Это протест, быть может, более всего свойственный русскому человеку, это протест, выразителем которого именно в таком-то смысле был и Тургенев, создавший „Стихотворения в прозе” и „Довольно”» (Лит Насл, т. 76, с. 601).

495

«Довольно» вызвала отклики и в современной Тургеневу художественной литературе.

Своеобразную критику «Довольно» (и «Призраков» — см. комментарий к «Призракам») дал Ф. М. Достоевский в своем романе «Бесы» (печатался в «Русском вестнике» за 1871 —1872 годы). В части третьей главе первой романа, в сцене чтения рассказа «Мерси» писателем Кармазиновым, в котором современники сразу угадали пародию на Тургенева, Достоевский высмеивал стиль и отдельные фразы «Довольно», оценивая очерк как прощание писателя с читателями, но прощание неискреннее, показное. Завершение рассказа «Мерси» почти совпадает с завершением «Довольно»: «Нет уж, довольно мы повозились друг с другом, милые соотечественники, merci! Пора нам в разные стороны! Merci, merci, merci» (Достоевский, т. 10, с. 369).

В программном очерке «Выпрямила» (1885) Г. И. Успенский полемизировал по поводу тургеневского афоризма из XV главы «Довольно»: «Венера Милосская несомненнее принципов восемьдесят девятого года», явившегося в известной мере поводом для выступления писателя-демократа по одному из важнейших эстетических вопросов: об общественной роли искусства. В тургеневскую формулу писатель вкладывает свое содержание. Успенский, как и Тургенев, утверждал тезис о несомненности идеи прекрасного, символом которой была знаменитая Луврская статуя. Но понятие прекрасного связывалось Успенским с его представлением о поэзии крестьянского труда, с преклонением перед революционным подвигом17.

Ленин использует измененную цитату из «Довольно» в статье «Письмо к товарищам» (1917)18.

По свидетельству Щербаня, французский перевод «Довольно» был выполнен им с согласия Тургенева и опубчикован в «Le Nord» в 1865г. 22 августа (Рус Вестн, 1890, № 8, с. 22).

Стр. 220. «Довольно!» Полно метаться, полно тянуться, сжаться пора ~ Всё это было, было, повторялось, повторяется тысячу раз.— Ср. у Марка Аврелия: «Пора угомониться <...> оставь пустые надежды сам, пока еще не поздно, приди себе на помощь, если ты сколько-нибудь заботишься о самом себе...»; «Что бы ни произошло, всегда будь готов сказать: „Ведь это то самое, что я уже часто видел...”»; «Довольно жалкой жизни, ропота и обезьянничанья. Что тревожит тебя? Что в этом нового? (.. .) Всё равно, наблюдать ли одно и то же сто лет или три года» (Аврелий Марк. Наедине с собой. Размышления. М., 1914, с. 34, 91, 137).

Стр. 221. ...закутанные фигуры афинских феорий.— Феория (от греч. theos — бог) — торжественное священное посольство, отправлявшееся в храмы, приносящее жертву богам и вопрощающее оракула. Наиболее известна афинская феория, ежегодно отправлявшаяся на остров Делос к святилищу Аполлона. Возможно, Тургенев имеет в виду фреску Рафаэля «Афинская школа», выполненную в парадном зале Ватиканского дворца. Во втором черновом автографе


17 Об этом см.: Мостовская Н. Н. Г. Успенский и Тургенев.— В кн.: Пятый межвузовский тургеневский сборник. Тургенев и русские писатели. Курск, 1975, с. 61—62.

18 См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 34, с. 405; Фойницкий В. Н. О некоторых источниках фразеологии произведений В. И. Ленина.— Русская литература, 1980, № 1, с. 103.

496

упоминался Рафаэль (см.: Т сб, вып. 3, с. 24). С конца февраля по 12 (24) апреля 1840 г. Тургенев жил в Риме во время путешествия по Италии. Об изучении «памятников и древностей» Рима он писал в <Воспоминаниях о Н. В. Станкевиче> (см. наст. изд., т. 5).

Стр. 222. ...перед благовещеньем — благовещенье — христианский праздник, празднуется 25 марта по православному календарю.

Стр. 222—224. ...с каждым шагом, с каждым движением вперед, поднималась и росла во мне какая-то радостная, непонятная тревога ~ сердце горит и трепещет веселым страхом перед близким, перед налетающим счастьем...— Главки VII—VIII по своему лиризму ассоциативно близки XXXlV главе «Дворянского гнезда», сцене объяснения Лаврецкого с Лизой (см. наст. изд., т. 6).

Стр. 224—225. То является мне другая картина ~ и даже не сознавать того, что мы вместе.— Эта главка напоминает письма Тургенева к П. Виардо 1840-х гг., особенно письмо от 9(21) мая 1844 г. из Петербурга, в котором Тургенев сообщал: «Я хотел заглянуть здесь в наши милые маленькие комнатки, но теперь там кто-то живет».

Стр. 224. ...то жалуется и стонет Хаос; то плачут его слепые очи.—В древнегреческой мифологии и философии Хаос — изначальная вечная, безграничная стихия, существовавшая до образования мироздания; темный животворный источник жизни мира.

Стр. 226. ...то достоинство, на которое намекает Паскаль ~ а она бы этого не знала.— Вольно пересказанное Тургеневым широко известное суждение Блеза Паскаля (Pascal; 1623—1662): «Человек не что иное, как тростник, очень слабый по природе, но этот тростник мыслит. Незачем целой вселенной ополчаться, чтобы его раздавить. Пара, капли воды достаточно, чтобы его умертвить. Но если бы даже вселенная раздавила его, человек был бы еще более благороден, чем то, что его убивает, потому что он знает, что он умирает; а вселенная ничего не знает о том преимуществе, которое она имеет над ним» (Паскаль Б. Мысли. СПб., 1888, с. 47).

Стр. 227. ...не страшна гофманщина, под каким бы видом она ни являлась...— В данном контексте речь идет о трагическом вмешательстве потусторонних сил в жизнь человека. Понятие «гофманщина» связано с именем немецкого писателя-романтика Гофмана (Hoffmann) Эрнста Теодора Амадея (1776—1828).

...Страшно то, что нет ничего страшного, что самая суть жизни мелконеинтересна и нищенски плоска ~ и конец их мгновенной жизни.— Эти высказывания, как и вся XIII главка «Довольно», идейно и композиционно близки XXIII главе «Призраков» (см. наст. том, с. 216).

...во имя того же вздора ~ осмеянного Аристофаном.— Аристофан (ок. 446—385 гг. до н. э.) — древнегреческий комедиограф, сатирик, автор комедий «Всадники», «Облака», «Осы», «Птицы», «Лисистрата», «Лягушки» и др. Высокая оценка Аристофана и его школы содержится в письме Тургенева к Полине Виардо от 28 ноября, 3 декабря (10, 15 декабря) 1846 г.

Стр. 227—228. ...Шекспир опять заставил бы Лира повторить свое жестокое: «нет виноватых» что другими словами значит: «нет и правых».— Слова Лира из трагедии Шекспира «Король Лир» (1608) (д. IV, сцена 6). В такой же интерпретации Тургенев процитировал их в письме к Ю. П. Вревской от 18 (30) января 1877 г. и повторил в повести «Степной король Лир» (1870).

497

Стр. 228. ...воображают его, как Ричарда III, окруженным призраками погубленных им людей.— В трагедии Шекспира «Ричард III» (1597) главному герою Ричарду III Глостеру являются призраки людей, павших жертвами его преступлений (действие пятое, сцена третья). Прототипом героя трагедии Шекспира явился английский король Ричард III, последний из династии Йорков; вступил на престол, совершив ряд злодеяний.

...к чему доказывать мошкам, что они точно мошки? — Ср. с XXIII гл. «Призраков»: «Эти люди — мухи, в тысячу раз ничтожнее мух» (см. наст. том, с. 216).

...Венера Милосская ~ несомненнее римского права.— Статуя Венеры Милосской, обнаруженная при раскопках в Греции в начале XIX в., находился в Париже в Луврском музее. Римское право — свод законов древнего Римского государства. Римские юристы различали право публичное и право частное. Римское частное право легло в основу законодательства многих западноевропейских государств, прямо заимствовавших римские правовые понятия или принявших принципы римского права за образцы при разработке кодексов нового времени.

...принципов 89-го года.— Речь идет о «Декларации прав человека и гражданина» — политическом манифесте французской буржуазной революции, принятом Учредительным собранием 26 августа 1789 года.

...ни картины Рюисдаля.— Рейсдаль (Ruysdael, Ruisdael) Якоб ван (1628 или 1629—1682) — голландский художник-пейзажист; принадлежал к любимым живописцам Тургенева. «Ходил я в Эрмитаж посмотреть старых друзей: Рюисдаля, Поттера и других»,— писал Тургенев П. Виардо 7, 8 (10, 20) марта 1868 г. из Петербурга.

...и одни лишь тупые педанты ~ о подражании природе...— Выпад против некоторых положений диссертации Чернышевского «Об эстетических отношениях искусства к действительности». Ср. с высказыванием Тургенева о ней в письме к Боткину и Некрасову от 25 пюля (6 августа) 1855 г.: «Что же касается до книги Чернышевского — вот главное мое обвинение против нее: в его глазах искусство есть, как он сам выражается, только суррогат действительности, жизни — и в сущности годится только для людей незрелых. Как ни вертись, эта мысль у него лежит в основании всего. А это, по-моему, вздор».

Стр. 229. ...покрывает плесенью божественный лик фидиасовского Юпитера.— Статуя Зевса (Юпитера) в храме Зевса в Олимпии, созданная древнегреческим скульптором Фидием (VI— V вв. до н. э.), считалась одним из семи чудес света. Статуя не сохранилась; известна по копиям и описаниям.

...и отдает на съедение презренной моли драгоценнейшие строки Софокла.— Из более чем 120 пьес Софокла (497—406 до н. э.) сохранились лишь семь трагедий и около 100 отрывков.

...лучезарное чело Аполлона.— Аполлон — один из наиболее почитаемых богов античного Олимпа. Известны статуи Аполлона работы древнегреческих скульпторов Леохара, Праксителя.

...картину Апеллеса? — Апеллес — древнегреческий живописец второй половины IV века до н. э. Его портреты и картины не сохранились.

...сладить с этой глухонемой слепорожденной силой, которая даже не торжествует своих побед, а идет, идет вперед, все

498

пожирая? — Высказывания о всемогущей стихийности природы, о ее «грубом равнодушии» содержатся во многих письмах Тургенева к П. Виардо. «Да она такова: она равнодушна,— писал он 29, 30 мая (10, 11 июня) 1849 г.,— душа есть только в нас, может быть, немного вокруг нас... это слабое сияние, которое древняя ночь вечно стремится поглотить». Ср. с письмом к П. Виардо от 16 (28) июля 1849 г.: «Эта штука — равнодушная, повелительная, прожорливая, себялюбивая, подавляющая — это жизнь, природа или бог; называйте ее как хотите...»

...но одно преходящее прекрасно, сказал Шиллер.— Возможно, Тургенев имеет в виду следующие строки Шиллера:

Schwer ist die Kunst,
Vergänglich ist ihr Preis.

(Искусство — трудно: преходящее ему цена.— Шиллер Ф. Вступление к трилогии «Валленштейн», 1800).

...как был, говорят, калиф на час. — Калиф на час — человек, наделенный властью на очень короткое время, образ из арабской сказки «Сон наяву, или Калиф на час», входящей в сборник «Тысяча и одна ночь». Популярности выражения способствовала оперетта Ж. Оффенбаха (1819—1880) «Калиф на час».

Стр. 230. Er — (Gott) findet ~ einzig Tag und Nacht.— И.-В. Гёте. Фауст (1808). Часть I, рабочая комната Фауста.

...подвергаться смеху «толпы холодной» или «суду глупца».— Цитата из стихотворения Пушкина «Поэту» (1830): «Услышишь суд глупца и смех толпы холодной».

...старого глупца ~ только что открытыми идолами? — Намек на полемику вокруг «Отцов и детей».

Зачем с «изнеможением в кости» поплетутся они вновь в этот мир...— Усеченная цитата из стихотворения Ф. И. Тютчева «Как птица раннею зарей...» (1836):

Как грустно полусонной тенью,
С изнеможением в кости,
Навстречу солнцу и движенью
За новым племенем брести!..

Стр. 231. The rest is silence...— Последние слова умирающего Гамлета из трагедии Шекспира «Гамлет» (1604) (д. V, сцена 2).


Перминов Г.Ф., Мостовская H.H. Комментарии: И.С. Тургенев. Довольно // Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. М.: Наука, 1981. Т. 7. С. 486—499.
© Электронная публикация — РВБ, 2010—2024. Версия 2.0 от 22 мая 2017 г.