Зайка
Впервые опубликовано: Посолонь — 1907; под названием: «Котофей Котофеич».
C. 71. Петушок-золотой-гребешок — игрушка, принадлежавшая Наташе Ремизовой. Писатель упоминает ее в письме к В. Я. Брюсову от 9 января 1906 года: «<...> Наташу не покажу Вам. Она за тридевять земель от Петербурга. Покажу только ее спутников: лягушку-квакушку, медведюшку, да петушка — золотого гребешка» (Брюсов В. Я. Переписка с А. М. Ремизовым. С. 194).
C. 73. Отдушник — отверстие в печи для выпуска тепла.
Кум — крестный отец по отношению к родителям и другим близким
родственникам своего восприемника, а также по отношению к крестной матери; эта связь взаимообразна: так как все участники кумовства состоят в духовном родстве, на них распространяется общее поименование.
C. 74. Ужотко — погодя, позже, после, как будет пора, не теперь.
Мурло — рыло, морда, рожа.
С. 76. Шесток — площадка перед русской печью, между устьем и топкой, куда, в левый заулок, загребается жар, а посередине иногда разводится огонь под таганом (железным обручем на ножках).
С. 77. Бисерные кошельки — см. прим. к С. 69.
С. 78. Фунт — мера веса, равная 0,40951241 кг; отменена в 1918 году.
С. 79. Жог — жулик, плут, воришка.
...Артамошку — гнусного да Епифашку — скусного. — О чрезвычайной популярности «Посолони» в ближайшем литературном окружении писателя, когда ее персонажи превращались в имена нарицательные и широко использовались в бытовом мифо- и жизнетворчестве не только самим Ремизовым, свидетельствует следующий пассаж из парижского письма к нему М. А. Волошина конца 1900-х годов: «Мы об Вас постоянно говорим и вспоминаем (мы = я со своим кузеном Яксом живу — Вы его у Вяч. Иван<ова> видели). Когда мы обед себе готовим, то это у нас называется „макароны в плевательнице (солененькие)“, a „petits beurres“ известны под именем собачьих будок [т. е. тех, что съели Артамошка с Епифашкой на С. 80. — И. Д.]. Артамошкой с Епифашкой у нас состоят Ал. Толстой с женой. Они очень милые и нисколько не обижаются и даже сами друг друга так называют. Толстой теперь стал стихи гораздо лучше писать. Мы с ним очень подружились. Он в Петербурге прикидывался совсем иным — взрослым. А относительно котов у нас очень хорошо: в мастерской стеклянная крыша и на ней все происходит. Коты матерые черные, в ошейниках и с бубенчиками. Одного третьего дня при мне под воротами брили: здесь такие специальные котобреи и песьи цирульники (что собак подо львов стригут) ходят. А раз в лунную ночь у нас кошка на крыше рожала. Толстой иногда к ним на крышу лазит, чтобы их валерьяновыми корешками кормить» (ГЛМ. Ф. 227. Оп. 1. Ед. хр. 14. Л. 1–1, об.).