НАДПИСЬ НА ИСЧЕРЧЕННОЙ КНИГЕ

Как много мысленных борений
И сколько горестных досад —
Меж первых робких одобрений
И первых истинных отрад —

Иероглификою тайной
Сказал твой стертый карандаш,
Когда впервые, гость случайный,
Вошел ты в нищий мой шалаш

И развернул мой свиток песен,
И внял, один, вещанью рун,
И стал шатер мой вдруг не тесен,
И мил заочно стал вещун.

Ты видел утвари святые,
Сквозь щели — славу кормчих звезд.
И на лохмотья кочевые.
Склонившийся пурпурный грозд.

А ныне, друг и завсегдатай,
За чашей свой у очага,
Ты гладишь ласково звончатой
Кифары гордые рога.

О Сюннерберг! как ты, свободу
Люблю; как ты, я звездочет;
И раззолоченному своду
Мы вольный предпочтем намет,

Колеблемый на ветре тонком...
Как ты я был пустынный лев;
Но стал молитвой и ребенком,
Свой хищный плен преодолев.