Всегда любил я холм пустынный этот
И изгороди терен, отеснивший
Пред взором край последних отдалений.
Я сам сижу, гляжу — и беспредельность
Пространств за терном тесным, и безмолвий
Нечеловеческих покой сверхмирный
Впечатлеваю в дух, — и к сердцу близко
Приступит ужас... Слышу: ветр шуршащий
Отронул заросль, — и сличаю в мыслях
Ту тишину глубокого покоя
И этот голос, — и воспомню вечность,
И мертвые века, и время наше,
Живущий век, и звук его... Так помысл
В неизмеримости плывет — и тонет,
И сладко мне крушенье в этом море.
