259—264. ИЗ БОДЛЕРА

Когда свинцовый свод давящим гнетом склепа
На землю нагнетет и тягу нам невмочь
Тянуть постылую, — а день сочится слепо
Сквозь тьму сплошных завес мрачней, чем злая ночь;

И мы не на земле, а в мокром подземельи,
Где — мышь летучая, осетенная мглой, —
Надежда мечется в затворе душной кельи
И ударяется о потолок гнилой;

Как прутья частые одной темничной клетки
Дождь плотный сторожит невольников тоски,
И в помутившемся мозгу сплетают сетки
По сумрачным углам седые пауки;

И вдруг срывается вопль меди колокольной,
Подобный жалобно взрыдавшим голосам,
Как будто сонм теней, бездомный и бездольный,
О мире возроптал упрямо к небесам;

И дрог без пения влачится вереница —
В душе: — вотще тогда Надежда слезы льет,
Как знамя черное свое Тоска-царица
Над никнущим челом победно разовьет.