115.
Н. Я. МАНДЕЛЬШТАМ,
‹5 ноября 1926 г.›
Надик, спасибо за ласковое письмецо! Я пишу вечером на почте после телеграммы. Слышу, как ее выстукивают. Родненький, будь осторожнее. Началась настоящая осень. Слякоть, мразь, и в Царском тоже... Сегодня я побывал там у Ани. К удивленью моему, она завела себе прислугу. Блестели вымытые полы. Что-то шипело на примусе. Знаешь, она потеряла котика!!! Мне это страшно больно. Ведь он был твой. К твоему приезду я приготовлю щеночка-песика, которого ты хотела. Чтоб ты не плакал, Надик. Не сердись на меня, друженька, что я тебя отговариваю ехать. Ведь я не знаю, как ты можешь устроиться в Феодосии! Но, кроме
шуток, я в состоянии послать тебя в Ялту. Ведь это от Крымушки тебе лучше стало! Ведь ты хоть полдня на воздухе, даже в холод! Или нет? Ведь тебе это нужно, Надик. Урви еще кусочек, сократи нашу зиму: она длинная-длинная... Если в Феодосии не резкая, не пронзительная погода — задержись там на хорошем пансионе, пока не надоест!
А я люблю тебя и жду, но жду терпеливо. Ведь ты все ближе и ближе. Твой голосок со мной, Наночка! Умненькая! Ты хочешь, чтоб Няня за тебя решала. А Няня хочет, чтоб ты!
Скоро, родненький! Скоро! Пташенька светлая, ты скоро вернешься.
Господь с тобой, женушка, друг, доченька, жена. Я твоя Няня.