Золотились чернила московской грязцы
И пыхтел грузовик у ворот
И по улицам шел на дворцы и морцы
Самопишущий черный народ.

шли труда чернецы
Как шкодливые дети вперед
Голубые песцы и дворцы и морцы
Лишь один кто-то властный поет <:>

За гремучую <доблесть грядущих веков,
За высокое племя людей, —
Я лишился и чаши на пире отцов
И веселья и чести своей.>

[Мне на плечи <кидается век-волкодав,
Но не волк я по крози своей:
Запихай меня лучше, как шапку, в рукав
Жаркой шубы сибирских степей...>

А не то уведи — да прошу поскорей —
К шестипалой неправде в избу
Потому что не волк я по крови своей
И лежать мне в сосновом гробу.

Уведи меня в ночь, где течет Енисей
<Отними и гордыню и труд —
Потому что не волк я по крови своей
И за мною другие придут.>]