ИГОРЬ СИД

Что-то дамоклово в воздухе слева,
текел на стенах и смута в душе.
Верьте, товарищи: черное дело
будет вестись и ведется уже.

— Дальше не нужно про мертвые души,
дома об этом. А лучше смотри:
хна распускается. То, что снаружи,
великолепней всего, что внутри.

Необозримы рога над трясиной,
дом дяди Сэчмо и черный фагот —
эта двусмыслица неотразима
для живописца подземных высот.

Люди, спасенные дедом Маклаем,
стадо в грязи или прайд облаков:
Север — каков он? они это знают,
но никому не расскажут, каков.

Что там летит исполинскою грушей?
Чья это хижина с камнем в двери?
Внутрь опускается все, что снаружи.
Это глубинней того, что внутри.

Чья на стволах потаенная тяжесть?
Кто путешествует к синей звезде?
Вам обо всем молчаливо расскажут
предки коров в конопляной воде.