Поднялся шум; свирелью полевой Оглашено мое уединенье, И с милою любви моей мечтой Последнее исчезло сновиденье. С небес уже скатилась ночи тень, Взошла заря, сияет бледный день — А вкруг меня глухое запустенье... Уж нет ее... я был у берегов, Где милая ходила в вечер ясный. Уже нигде не встретил я прекрасной, Я не нашел нигде ее следов. Задумчиво бродя в глуши лесов, Произносил я имя незабвенной; Я звал ее — лишь глас уединенный Пустых долин откликнулся вдали. К ручью пришел, мечтами привлеченный, Его струи медлительно текли, Не трепетал в них образ несравненной. Уж нет ее... до сладостной весны Простился я с блаженством и с душою. Уж осени холодною рукою Главы берез и лип обнажены, Она шумит в дубравах опустелых, Там день и ночь кружится мертвый лист, Стоит туман на нивах пожелтелых, И слышится мгновенный ветра свист.
372
Поля, холмы, знакомые дубравы! Хранители священной тишины! Свидетели минувших дней забавы! Забыты вы... до сладостной весны!
Воспроизводится по изданию: А. С. Пушкин. Собрание сочинений в 10 томах. М.: ГИХЛ, 1959—1962. Том 1. Стихотворения 1814–1822.